Чаша роз - Барбара Сэмюел

Уилл этого не знает, но я старалась и стараюсь, чтобы Грааль совсем исцелил его. Каждое утро, перед тем как отнести Грааль в карету, я беру его в руки и молюсь, чтобы он избавил Уилла от болезни. Если он не годится в рыцари Грааля, как он уверяет, то я также не подхожу на роль Хранительницы Грааля, поскольку, насколько я вижу, его выздоровление не ускоряется.

Грааль каждое утро выглядит для меня красивее, но он не сияет, как Копье. Возможно, я не очень нравлюсь Граалю. И если он так относится ко мне, назначенной Хранительницей, то я не чувствую себя обязанной любить его в ответ.

Я должна заканчивать — мы остановились в гостинице, чтобы запастись провизией, и позволили себе задержаться на час и перекусить. Уилл снова возьмется за поводья, и я уверена, что мы наверстаем проведенное здесь время.

Арабелла.

19 апреля 1806 года

Только этого нам не хватало. К вечеру мы добрались до шотландской границы, миновали ее и проехали несколько миль от Мелроуза. Я решил ехать более коротким, хоть и трудным путем через Нортумберленд, и тогда начался дождь и разошелся не на шутку. Вспышки молнии, перепуганные лошади, рытвины на дороге, всего этого хватило, чтобы экипаж перевернулся.

Выпустив поводья, я схватил Арабеллу и полетел на траву, вернее, в грязь на обочине дороги. Боль пронзила мою руку, я надеялся, что рана не открылась. Я видел, что Арабелла в порядке, поэтому отпустил ее и пошел к лошадям. Это оказалось трудным делом — ноги разъезжались на скользкой грязи, лошади вставали на дыбы и ржали от страха. Но я ухитрился ухватить уздечку коренника и ласково говорил с ним, пока обе лошади не успокоились.

Рука у меня болела, но я не мог себе позволить обращать на это внимание. Было ясно, что ось сломалась, карета развалилась. Освобождая лошадей от упряжи, я оглянулся на Арабеллу. Меня порадовало, что она правильно восприняла ситуацию — уже забрала из чемодана самое необходимое, выбросила на обочину несколько шляп, спрятала Грааль в шляпную картонку, тщательно завернула в шаль Копье, положила его в наволочку и связала углы, чтобы получилась ручка.

К тому времени, когда я закончил осматривать лошадей, Арабелла уже была готова ехать верхом на мерине, более спокойном из двух лошадей. Вторую лошадь придется вести за собой на поводе. Серьезных ран у нее нет, но есть легкая ссадина, я не хочу утомлять лошадь, нагружая седоком.

Арабелла нашла пень, с которого можно сесть в седло, я согнул ногу и ухватился за лодыжку. Сунув ногу в это своеобразное стремя, Арабелла уселась позади меня. Она ободряюще улыбнулась, взяв меня за руку, и я заметил синяк у нее на подбородке. Мне было невыносимо, что она пострадала, но я восхищался ее силой духа.

Когда мы продолжили путь, я чувствовал, как Арабелла дрожит, позади меня, она прижималась ко мне, чтобы согреться. Небо потемнело, к холодному дождю добавился снег. Нужно поскорее найти укрытие: не хочу, чтобы Арабелла заболела. Я проклинал себя за то, что по дороге мы не пересели в дорожную карету, но я хотел ехать быстро, а быстрее моего экипажа я ничего не знал: это компромисс между медленной тяжелой каретой и быстрой верховой ездой.

Увидев в отдалении свет, я вздохнул с облегчением, мерин, должно быть, почувствовал мои эмоции и побежал резвее. Впереди замаячил большой дом, мы явно во владениях какого-то джентльмена, и если он окажется гостеприимным, мы скоро получим передышку.

Потребовалось три громких удара в дверь, чтобы на пороге появился лакей. Он собирался отказать нам, поскольку наш затрапезный вид не рекомендовал нас респектабельными людьми. Но позади лакея послышался детский голос, темноволосый мальчик подбежал к двери и выглянул на улицу. Его глаза округлились, когда он нас увидел.

— Вы ангелы? — спросил он.

— Уолт, проказник, иди сюда, — произнес мужской голос с мягким шотландским акцентом. — Роб, я сам посмотрю, кто там.

Лакей послушно поклонился и отошел.

— Смотри, пап, ангелы!

Крупный крепкий мужчина шире распахнул дверь и всматривался в нас.

— Ну если так, окажем ангелам гостеприимство. Входите, входите. Погода ужасная. Хороший хозяин собаку в такую погоду не выгонит.

Маленький Уолт серьезно посмотрел на отца:

— Пап, ты говорил, что ангелы могут маскироваться, или это только сказки?

— Это правда, мой мальчик, — улыбнулся ему отец. — И если ты поднимешься поужинать, то одного увидишь, уверяю тебя.

— Но ведь наверху только мама, — озадаченно посмотрел на него мальчик.

— А разве есть ангел лучший, чем твоя мама? Иди.

Мальчик побежал вверх по лестнице, мужчина жестом пригласил нас войти, потом повернулся к лакею:

— Роб, приготовь комнаты для наших гостей и скажи экономке, чтобы нашла для них одежду. — Он окинул меня взглядом. — Вы со мной примерно одного размера, хотя, боюсь, я килограммов на семь потяжелее.

Джентльмен не спросил наших имен, но сразу распорядился согреть одеяла и подать нам чаю, за что я был ему благодарен. Он пошел впереди нас — как я заметил, немного прихрамывая на правую ногу, — в маленькую библиотеку, где в камине горел огонь. Арабелла ужасно дрожала, я поторопил ее к камину, подвинул поближе к огню кресло и снял с нее ботинки, чтобы она скорее согрелась. Лакей уже забрал мое пальто, оно промокло насквозь, так что я был не в лучшем состоянии, чем Арабелла.

Горничная и лакей вскоре появились с чайниками и с подносами, полными пышных лепешек и ветчины. Мы набросились на еду как голодные волки, джентльмен тоже с аппетитом принялся есть.

К тому времени, когда мы закончили, Арабелла перестала дрожать, да и я чувствовал бы себя прекрасно, если бы не боль в руке. Хозяин дома, откинувшись на спинку кресла, сложил на животе руки и с любопытством смотрел на нас.

— Ну, — сказал он, — какова ваша история?

Я открыл было рот, но Арабелла меня опередила.

— Мы Уилфред и Ровена Эйванхо, мы едем… навестить родственников в Эдинбурге. Мы попали в грозу, молнии испугали лошадей, наша карета перевернулась. — Она назвала наши вымышленные имена, как мы делали, путешествуя по Грейт-Норд-роуд.

Джентльмен ничего не сказал, только пристально смотрел на нас. Я заметил, как он взглянул на левую руку Арабеллы, на кольцо-печатку, которое я надел ей во время венчания. Его подозрения меня оскорбили, но я понимал, что он слышал множество историй от парочек, которые бежали из Англии, чтобы без проволочек пожениться в Шотландии.

— Понятно, — сказам он.

— А ваше имя, сэр? — спросил я.

Он, поколебавшись, ответил:

— Скотт. Вы в Эшистиле.

Я припомнил имя его сынишки.

— Вы… мистер Вальтер Скотт, сэр? Автор «Песни последнего менестреля»?