Ангел мщения - Галина Владимировна Романова

– Эти, с позволения сказать, люди – единственные свидетели ее непричастности к взрыву. Это ее единственный шанс остаться на свободе после суда. Есть надежда, что отделается условным сроком. А так…

– А так? – подала она голос.

– А так придется ответить по всей строгости Закона, – не стал он врать. Повернулся, глянул на нее без сочувствия. – По совокупности совершенных преступлений это может тянуть на солидный срок, гражданка Комарова.

Вот и не знала теперь Инна, чему больше радоваться. Тому, что ее придут убивать, или тому, что убивать ее не станут.

Кузьмич снова всхрапнул и заворочался в кресле. Оно со скрипом качнулось. Инна подошла ближе. Протянула руку и слегка коснулась его небритой щеки.

Благодарность. Она испытывала к нему благодарность, от которой щемило сердце. И еще немного нежности примешивалось, и легкой досады, что этот взрослый человек так неправильно распоряжался своей жизнью. Пил поначалу, теперь вот с беглой преступницей связался. Пусть теперь она не беглая, но от этого не легче. Потому что она теперь выступает в роли подсадной утки для убийц. Себя ей не было жалко, нет. Ну, если разве чуть-чуть. А вот Кузьмича она жалела.

С какой стати ему было так подставляться! Она сама в жизни сделала свой выбор. А ему она его навязала. Он не достоин такой участи. Нет. Может, следовало освободить всех разом? Может, следовало просто выйти на улицу, где не было охраны. Встать посреди сада и ждать? Ведь они должны быть где-то рядом. Они не могли не использовать шанс убрать такого важного свидетеля, как она.

Инна вернулась к кровати, швырнула на нее одеяло. Скинула пижаму и натянула спортивный костюм, который ей купил Кузьмич. Взяла в руки кроссовки и на цыпочках вышла из спальни. Обувалась на лестнице. Хорошо, что она не скрипела. Не перебудит весь дом. По пути на улицу захотелось пить, и она свернула в кухню. Рука сама собой потянулась к выключателю.

– Тс-с-с, не надо этого делать.

Арский! Перепугал, зараза! Хоть и шепотом велел ей не включать свет, но она все равно вздрогнула.

– Что вы здесь делаете, товарищ капитан? – тоже шепотом откликнулась Инна и прижалась к стене слева от входа.

С правой стороны подпирал стену Арский.

– То же, что и ты. Зашел попить воды.

– А-аа, а это обязательно делать без света? И общаться шепотом? Кузьмича боитесь разбудить, так он спит и похрапывает, – и ее рука снова потянулась к выключателю.

– Я же сказал, не включать свет! Что неясного?! – возмутился он, поймал ее руку и сжал.

– Но почему? Я в темноте в шкафу всю посуду повалю. Всех перебужу. Всех ваших двоих охранников, – фыркнула она насмешливо. – Они тоже, к слову, храпят.

И про себя добавила: «Хороша охрана! Ее можно брать голыми руками. Никто не вступится. Никто, кроме Арского».

– Не надо лезть в шкаф и валить посуду, – рассеянно отозвался капитан.

Скользнул вдоль стены к окну, осторожно заглянул за штору. И пробормотал:

– Они здесь, Инна. Ступайте, разбудите всех.

– А! Кто здесь?! Кто?

В ноги вдруг вступило, а сердце, подпрыгнув, подкатило к самому горлу. Страх! Страх тут же вылепил из нее убожество. Лишенное воли, сил, способности размышлять. Ведь еще десять минут назад она хотела покинуть этот дом, специально подставиться хотела. Чтобы не сидеть и утомительно не ждать. Чтобы не подставлять под удар Кузьмича. Он же хороший дядька, хоть и слабый очень.

Она буквально готова была умереть еще десять минут назад. И вдруг перепугалась до судорог в руках.

– Не кричи. – Арский обернулся на нее недовольно. – Чего голосишь?

– Кто здесь, товарищ капитан? – Она сползла по стене на пол, замерла.

– Твои убийцы здесь, Комарова.

– Мамочки! – пискнула она, закрывая лицо руками. – Что же делать?

– Не орать для начала. Сосредоточиться и рассредоточиться, – будто самому себе приказал Валера. – Встала и пошла, быстро!

Инна вскочила на ноги.

– Куда пошла? Разбуди моих людей. Только тихо.

Разбудить их оказалось не таким уж легким делом. Инна металась от дивана к дивану, на котором сладким сном спали двое парней из команды Самоварова. Шептала им на ухо, легонько толкала в плечо. Бесполезно!

– Встать, живо! – чуть громче, чем шепотом, приказала она.

Один из парней зашевелился, приоткрыл глаза, приподнялся на локте. И Инна тут же уставилась в дуло пистолета.

– Убери ствол, придурок, – прошипела она и кивком указала на дверь. – Они там!

– Кто?

Он широко зевнул. Убрал пистолет в наплечную кобуру, он в ней и спал.

– Конь в пальто! – огрызнулась Инна. – Те, ради кого вы здесь.

– Понял. – Он резко поднялся, толкнул ногой товарища. – Витя, вставай. Они здесь.

Через минуту они все были в кухне.

– Их трое, – проговорил Арский, не отходя от окна и подглядывая в щель между шторой и откосом окна. – Рассредоточились. Один пошел к двери. Второй к черному ходу. Третьего потерял. Третий, по ходу, тот самый, что тебе термос передавал. Какая ты у нас важная персона, Комарова.

– Почему важная? – Она так тряслась, что зубы стучали, а слова выходили смазанными.

– Сразу троих послали.

– Так понимают, что я тут не одна.

– Оружие при них есть? – спросил тот, кто целился из пистолета в Инну.

– У двоих по пистолету. Третий вроде пуст. Но кто знает?

Они втроем встали рядом и принялись о чем-то переговариваться вполголоса. Она ничего не слышала или не понимала. Сидела в углу и причитала вполголоса:

– Господи, помоги! Господи, помоги! Господи, помоги!

В какой-то момент, замолчав, они уставились на нее с изумлением:

– Ты чего там бормочешь, Комарова?

– А? – Она дернула шеей. – Молюсь! Подполковник велел молиться.

– Ох, дура ты, Комарова, – пробормотал Арский и, вытянув руку, шевельнул пальцами. – Иди сюда, ко мне.

– Зачем?

В голову полезло: сейчас они сделают ее живым щитом и пойдут в атаку на бандитов, прикрываясь ею.

– Я не хочу! Не пойду! – замотала она головой.

– Она истерит, товарищ капитан, – подсказал заспанный охранник. – Надо бы ее убрать куда-нибудь подальше.

– Согласен.

Они переглянулись с Арским и как по команде шагнули в сторону угла, где она корчилась и молилась. Зашли с двух сторон, подхватили ее под руки и потащили куда-то. Она еле успевала перебирать ногами, с такой скоростью они передвигались. Коридор, еще коридор, дверь, снова дверь, три ступеньки вниз, еще дверь. Арский толкнул дверь ногой, впихнул туда Инну, щелкнул выключателем. Под дощатым потолком загорелась лампочка на толстом шнуре.