День Рождения - Даниэла Стил

— Давай больше не будем поминать этих девиц. Они мне безразличны. И поверь, я не разлюблю тебя из-за того, что ты станешь бабушкой. Я люблю тебя, независимо от того, сколько тебе лет, и сколько мне, и сколько внуков у тебя будет! Черт возьми, Валери, я ведь тоже уже не мальчик, хотя с тобой я порой ощущаю себя подростком. Но вообще-то у меня такое чувство, что из нас двоих старший по возрасту я.

Его слова вызвали у Валери улыбку. Джек облегченно рассмеялся и не удержался от того, чтобы немного ее подразнить.

— Обещаю тебе, что никогда не стану называть тебя «бабулей».

— Смотри, ты пообещал! — игриво ответила Валери и сделала вид, что готова его шлепнуть. — И пусть только этот ребенок когда-нибудь попробует меня назвать «бабушкой», я просто не стану с ним разговаривать! — с этими словами она прижалась к Джеку. Он сумел ее успокоить. — Честно говоря, я очень переживаю из-за Эйприл, — уже серьезно добавила она. — Не повезло моей девочке, а я не знаю, как могу ей помочь. Справится ли она одна?

— Не волнуйся, справится, — уверенно сказал Джек. — Ну а мы все на что? Разве мы ей не поможем?! Например, мы могли бы сидеть с ребенком, — и он улыбнулся Валери. — Ребенку необязательно называть нас бабушкой и дедушкой, будет звать нас по имени — Джек и Валери. Кстати, лично я ничего не имею против внуков. Ну, может, не прямо сейчас, а когда-нибудь в будущем.

— Вот и я тоже, — призналась Валери. — Лет этак в восемьдесят. Честное слово, Джек, я давно хотела тебе все рассказать и пару раз едва не проговорилась, но в последний момент испугалась, не нашла нужных слов. Кстати, бабушкой я стану в июне.

Черт, как же отвратительно это звучит! И как назло, она вынуждена произнести эти слова как раз в тот момент, когда ей хочется быть молодой и привлекательной!

— Но для меня ты всегда будешь желанной! — заверил ее Джек.

— Но молодой, как эта сегодняшняя девица, я не буду никогда! — вздохнула Валери. — Она молодая, и этим все сказано!

На фоне этой нахалки Валери чувствовала себя старой развалиной.

— Неправда, — оборвал ее Джек. — Она безбашенная, и этим все сказано. Она и со мной позволяла себе разные выходки, не удивлюсь, если она принимает наркотики. Во время нашей с ней встречи она точно была под кайфом, причем еще каким! Я не мог дождаться той минуты, когда я, наконец, мог от нее отделаться, и не собирался встречаться с ней снова. Поверь, вот уж что мне нужно меньше всего, и я благодарен судьбе за то, что она послала мне тебя. Этих красоток с меня довольно, я сыт ими по горло. С ними я лишь тешил собственное тщеславие. С тобой все иначе, мы по-настоящему близки, я чувствую с тобой духовную связь, а не просто физическое влечение, — произнес он. Впрочем, на губах его играла хитрая улыбка. И как только они вошли в ее квартиру, он доказал ей всю полноту своих чувств — не теряя времени, сгреб в охапку и отнес в спальню.

— Немедленно меня опусти, а не то снова надорвешь спину! О ноге подумай! — упрашивала его Валери, но Джек только засмеялся в ответ.

— К черту ногу и к черту спину! Или ты хочешь сказать, что я уже стар?

— Нет, — сказала она, когда он опустил ее на кровать. — Я просто хочу сказать, что люблю тебя и беспокоюсь о тебе.

— Отлично, потому что я тебя тоже люблю. Так что прекращай говорить о том, какие мы с тобой старые. Сегодня День святого Валентина, и в этот день я хочу заниматься с тобой любовью. Быстро раздевайся! — шутливо скомандовал он и, не дожидаясь, когда она выполнит его команду, сам принялся снимать с нее одежду.

Валери смеялась. Неожиданно вся ситуация предстала перед ней в комическом свете — и собственные страхи по поводу того, как Джек воспримет новость о беременности Эйприл, и эта наглая девица в ресторане. Все это не имело значения. Главное, что они вместе! И Джек осыпает ее ласками со страстностью восемнадцатилетнего юноши. Нет, они оба поступили правильно, когда не испугались и смело открыли дверь, потому что за ней их ждала любовь. Они обрели друг друга.

Спустя две недели после Дня святого Валентина Эйприл стояла на тротуаре рядом со своим рестораном и подписывала бланк на доставку новой посудомоечной машины, которую она была вынуждена купить. Она сняла свой фартук, и теперь ни о каком секрете не могло быть и речи. Все уже знали, что она беременна. О том, кто отец ребенка, знали только Элен и ее родители. Все в ее ресторане — от повара до помощника официанта — понимали, что отец ребенка самоустранился, взвалив эту ношу на ее плечи. Две официантки, что были постарше возрастом, отнеслись к ней по-матерински и даже предложили устроить для будущего младенца праздник подарков. Другие предлагали разные нужные вещи, а Жан-Пьер растрогал ее до слез тем, что подарил детскую кроватку, которую купил на какой-то распродаже. И все равно, даже несмотря на то, что ребенок теперь напоминал о себе, энергично толкая ее в живот, происходящее казалось Эйприл каким-то наваждением. Она с трудом представляла себе, что будет, когда он появится на свет. Большую часть времени она вообще пыталась об этом не думать — занималась рестораном, текущими делами, как будто ничего не произошло. А между тем она была уже на седьмом месяце.

Опустив голову, Эйприл направилась назад в ресторан вслед за рабочими, которые несли посудомоечную машину, когда кто-то сзади положил ей на плечо руку. Эйприл резко обернулась и увидела перед собой Майка. Тот стоял перед ней, глядя ей в глаза — смотреть на ее живот он избегал. Впрочем, он был явно удивлен его размерами. Казалось, он испугался, что Эйприл родит прямо сейчас, хотя знал, что до родов остается еще пара месяцев.

Эйприл смущенно посмотрела на него. Господи, каким ветром занесло его сюда? Впрочем, похоже, он и сам не знал ответа на этот вопрос.

— Привет! — все, что он произнес в первую минуту. И лишь затем поинтересовался. — Как дела?

— Нормально, — сухо ответила Эйприл. — А у тебя?

Она не видела Майка больше двух месяцев, с того самого дня у врача, когда он вышел к ней и сказал, что такое ему не по силам. С тех пор он ей ни разу не позвонил. Впрочем, и она ему тоже, твердо решив ни о чем больше его не просить и не навязывать ему нежеланного ребенка. С самого начала она предложила ему выбор, и он его сделал.

— У меня все в порядке. Я все это время думал о тебе. Может, пройдемся немного? — предложил он.

Эйприл кивнула. Посудомоечной машиной займется Жан-Пьер. Теперь он был не только сомелье, постепенно он становился поваром. Кроме того, выполнял многие поручения Эйприл. Увидев Майка, он нахмурился и не счел нужным даже поздороваться с ним.

Эйприл и Майк, стараясь идти в ногу, двинулись по улице — Эйприл меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел их вместе, и уж тем более чтобы люди слышали их разговор. До сих пор ни один мужчина не приходил к ней на работу, и ей не хотелось, чтобы кто-нибудь заподозрил в Майке отца ее будущего ребенка. Впрочем, Жан-Пьер давно обо всем догадался. Но только он, остальные оставались в неведении.