Железная роза - Брижит Обер

Я попросил Марту остановиться у первой встреченной телефонной будки и позвонил в агентство по торговле недвижимостью. У них уже было кое-что для меня, а также поручитель на месте, во Франции. Отлично. Мои нечестно заработанные деньги хотя бы принесут какую-то пользу.

После чтения сочинения Ланцманна у меня появились две гипотезы: либо Грегор хранил список при себе, и в таком случае, вероятней всего, он сгорел вместе с братом, либо успел передать его мне. Но если вторая гипотеза верна, куда я его сунул? Дом Марта прочесала частым гребнем несколько раз во время моего отсутствия и ничего не нашла. Остается банк. Мой банк. Тот, в котором я хранил свои маленькие секреты. Я зайти туда не мог, но Марта могла. В любом случае надо забрать все, что лежит там в сейфе. Я назвал ей номер сейфа и шифр. В девять двенадцать Марта затормозила на улице, соседствующей с банком, поцеловала меня и вышла. Я уже начал привыкать к ожиданию.

Пока Марта занималась банком, я зашел в телефонную кабинку и позвонил Чену. Через три минуты он отзвонил мне. Мой паспорт был готов. Я поблагодарил его, и, видимо, он почувствовал, что мы больше не увидимся, потому что пожелал мне удачи. Я в задумчивости повесил трубку. Итак, перевернута еще одна страница моей жизни. Послезавтра мы будем загорать на солнышке.

К машине я подошел одновременно с Мартой, ее сумка была так набита, что, казалось, вот-вот лопнет.

Марта села за руль.

— Там тоже полно легавых. Должно быть, у них есть твои приметы. Они разглядывают всех клиентов. К счастью, им неизвестен номер сейфа, который они должны держать под наблюдением. Я взяла все.

Я открыл сумочку. Пачки денег, мешочек с драгоценными камнями — одним словом, небольшое состояние в наличных, которое я держал на всякий случай и которое будет нам очень кстати. Уже для того, чтобы расплатиться с Ченом. Я отсчитал нужную сумму и положил ее в пластиковый пакет.

— Остановись у «Паласа».

«Палас» — старинный и старомодный кинотеатр, где теперь демонстрируют только порнофильмы.

Марта недоумевающе глянула на меня:

— Ты уверен, что сейчас подходящий момент?

Я улыбнулся:

— Я же говорил тебе, что я потрясающий парень.

Она мягко затормозила перед старым динозавром на мраморном фасаде, с которого свисали мокрые, полуотклеившиеся афиши. Марта выглянула:

— Ну посмотрим, какова программа… Ага, «Плотоядные кошечки». Поторопись, Жорж, сеанс без пятнадцати одиннадцать.

«Палас» открыт с десяти до полуночи и служит приютом множеству бродяг. Я сунул пакетик с деньгами в карман, где он присоединился к рулону скотча, с которым я не расстаюсь никогда. Для современного искателя приключений скотч то же, что для Христофора Колумба каравелла.

— Подожди меня минут десять.

— Ты со дня на день улучшаешь свои результаты.

Я захлопнул дверцу и, прыгая через три ступеньки, покрытые потертым линолеумом, подбежал к окошечку кассы. Кассирша, крупная дама, была занята вязанием оранжевого лыжного шлема, украшенного зеленым помпоном, и протянула мне билет, даже не взглянув на меня.

В темном зале пахло пылью и плесенью. На экране двое молодых людей с весьма развитой мускулатурой употребляли девицу, одаренную невероятными, гороподобными молочными железами. Не отвлекаясь на поддельные вопли экстаза бесталанной актриски, я дошел до десятого ряда и сел в первое кресло по правой стороне. Подождав минут пять, когда действие достигло пароксизма и двоих молодых людей принялся употреблять третий культурист, я сунул руку под сиденье кресла передо мной и извлек конверт. Одновременно прилепил скотчем на его место пакетик с деньгами. Чен, вероятней всего, находился в зале. Когда я уйду, он сядет на мое место и возьмет деньги. Это был наш обычный передаточный пункт, и действовал он безукоризненно. Зрители обычно следили за происходящим на экране или действиями соседа, и им недосуг было наблюдать за теми, кто приходит и уходит.

Выждав еще пять минут, я вышел и отметил, что кассирша начала новый помпон ярко-желтого цвета. Марта ждала меня, двигатель работал. Едва я сел в машину, она тронула с места.

— Было интересно?

— Сказочно!

Я вытащил из конверта паспорт и продемонстрировал ей.

— Для бригад ты был бы просто находка! Ну хорошо, куда мы сейчас?

— Давай на дорогу в сторону границы. А я пока просмотрю, что ты принесла из банка.

По сути, единственная моя надежда основывалась на предположении, что я мог спрятать список, который вручил мне Грегор и о котором я забыл по причине длительной комы, как забыл и о самой встрече с братом. Я лихорадочно перерыл пачки денег и нашел маленький запечатанный конверт. Марта вопросительно взглянула на меня, но я отрицательно покачал головой:

— Нет, все, что тут, я помню. Здесь список моих разных псевдонимов, набор кредитных карточек, прав, акт на владение домом, короче, все в таком духе.

— Посмотри все-таки.

Я заглянул в конверт. Ничего, чего бы я не помнил, там не было. Огорчившись, я хотел положить его в сумку, но что-то привлекло мое внимание. Официальный документ с обгоревшими, почерневшими краями. Автомобильные права на имя Франца Майера; это фальшивая фамилия, которой я воспользовался, чтобы взять напрокат машину, оказавшуюся роковой для Грегора. С фотографии смотрело мое лицо, похудевшее, с кругами под глазами. Я погрузил взгляд в собственные свои глаза на фотографии. И вдруг, как при фотовспышке, увидел грозовое небо над дорогой, подслеповатое солнце, выглянувшее в просвете туч. Инстинктивно я зажмурил глаза. Марта положила ладонь мне на руку:

— Тебе нехорошо?

— Мне вдруг вспомнилась погода в тот день. Черные тучи и солнце, проглядывающее в разрывах. Вспомнил, глядя на эту фотографию…

Я снова глянул на глянцевую фотобумагу, и на меня наплыла новая волна образов: мои руки на рулевом колесе, извивающаяся серо-стальная лента дороги, ярко-белый щит «Гостиница „У Никола“, 100 метров налево». Меня охватил жуткий страх, и я почувствовал, как сжался желудок, словно в ожидании неминуемого удара. Марта с тревогой наблюдала за мной. Она кивнула на права:

— Они были с тобой в машине?

— Да, потому-то они так выглядят.

— А твой пассажир?

— Личность его так и не удалось установить. Само собой, если это был Грегор…

— Так ты его совсем не помнишь?

Я собрался ответить «нет», но меня передернуло дрожью, и возник образ руки, лежащей на засаленных вельветовых брюках. Руки с черными, обломанными ногтями. А в голове звучал голос — голос, совершенно незнакомый, без конца выпевающий одни и те же слова: «Спасибо вы очень любезны спасибо вы очень любезны спасибо вы…»

— Нет! — выкрикнул я.

Марта сбросила скорость и заехала на площадку для отдыха.

Я взмок от пота, меня сотрясала дрожь, а зубы, я чувствовал, были так стиснуты, что, казалось, вот-вот сломаются. Машина остановилась, и Марта склонилась надо мной: