Его женщина - Мария Метлицкая

Это было забавно – где же раньше были эти редакторы? Почему столько лет не замечали меня, такого перспективного и своевременного? Смех, да и только.

Но правда была в одном: издательство – структура коммерческая. Там ни за что не возьмут автора по блату или за деньги. Не сомневаюсь – когда я отсылал свои рукописи в издательства, меня, скорее всего, не читали. Или читал неумелый и неопытный редактор, даже не читал, а мельком просматривал.

Такое бывает.

Тут же мне был сооружен кабинет с шикарным дубовым столом, темными шторами из зеленого бархата, зеленой же лампой и старинным антикварным серебряным чернильным прибором на полстола. Для значительности, как объявила жена.

Признаться, я не ожидал такого успеха. Вера в себя давно была потеряна – я всегда был человеком слабоватым и бесхарактерным. Но – старая истина – читатель далеко не дурак! В первый раз ему можно что-то подсунуть, сделав хорошую рекламу и пиар. Но если ты написал полную чушь, то во второй раз тебе ничего не поможет – ни самая дорогая реклама, ни все остальное. Тебя просто не купят. А значит, мои книги были правда стоящими.

После первого романа последовал контракт на второй. Презентации, телевидение, СМИ. Меня расхватывали, рвали на куски, называя «открытием года». Сработало ловко придуманное пиарщиками мое «диссидентское» прошлое. Боже, да не был я диссидентом – смешно. Тоже мне – жертва режима. Критики сравнивали меня с Довлатовым. Мне снова было смешно и неловко, но, признаться, приятно. Тиражи мои росли, а гонорары росли пропорционально тиражам. Я стал знаменит и узнаваем. Издательство носилось со мной как с писаной торбой.

А как уж гордилась мною жена! Но про свое участие в моем успехе не упомянула никогда, ни разу в жизни, ни намеком, ни словом! И еще – моя гениальная жена наладила отношения с моей матушкой, сделав то, что было мне не под силу. Она наезжала к ней в гости, возила лекарства и гостинцы, доставляла лучших врачей и хвалилась моими успехами.

И матушка, кажется, впервые до меня снизошла. Правда, не забывая мне повторять, что все это – заслуга Галки. Ссориться с нами ей было невыгодно, она отлично понимала – уж если не на нерадивого сына, то на невестку она рассчитывать может.

В общем, кто был никем, тот станет всем.

У нас все было прекрасно – статус, деньги, друзья. Мы много путешествовали, хорошо одевались, наблюдались у лучших врачей, завели домработницу.

Мы были красивой парой. Мы были успешной парой. Мы были небедной парой. Мы были счастливой парой.

Счастливой. Конечно, счастливой!

Только почему мне иногда становилось не по себе? Почему казалось, что я не на месте, что я проживаю не свою, а чужую жизнь? Что временами не давало мне покоя?

Этого я и сам себе не мог объяснить. Казалось бы, наступила та жизнь, о которой я и думать не смел. В самых сладких мечтах мне не грезились такая женщина, такой дом и такой успех. Такие деньги и такая известность.

Так почему же мне часто было так муторно? Что точило меня, что тревожило?

Я задавал себе эти вопросы и не находил ответа. Нет, я определенно гад и сволочь, дурак. Я гневлю бога, гневлю судьбу. Я неблагодарная и тупая скотина. Да как я могу, как? Как я могу роптать на судьбу?

Ну не читает она моих книг. А что толку, что Нина их читала – критиковала, находила стилистические ошибки, спорила со мной, ругала и хвалила меня? Что это мне дало? Нет, я прислушивался, конечно, Нина была для меня авторитетом. Но что из этого вышло? Вот именно – ничего.

На что мне, дураку, обижаться? Ведь тысячи и тысячи людей на этом свете мне бы позавидовали. Так что корежит меня, что смущает?

Да, с Галкой, конечно, не поговоришь о высоком. Ей неинтересны мои творческие планы. Ей вполне достаточно того, что ее муж успешный писатель. У нее есть свои интересы, подружки, сын, внучки. Своя жизнь – разве это плохо? Она не растворилась во мне, как чеховская Душечка. И это же хорошо! Что я опять ною? Галка – самый близкий мне человек, и никого у меня ближе нет. Да разве в браке важно духовное родство? Нет и нет! Брак – это постель и стол, как сказал знаменитый писатель. И он совершенно прав. Надо работать и не ждать от людей того, что они дать не могут. Моя Галка – человек реальный, рациональный, земной. Так это же хорошо. Мы отлично дополняем друг друга. Мы отличная пара. И мы получили друг от друга именно то, что хотели. У нас все прекрасно, складно и ладно, всем бы так.

И нельзя сказать, что Галка мне не помогает в творчестве. Когда она в Москве, то постоянно меня, лентяя, контролирует. Я раздражаюсь, ору, но понимаю, что ее присутствие меня здорово мобилизует.

После завтрака, обычно позднего, часов в двенадцать, Галка пристально смотрит на часы и спокойно. но так, что и не возразишь, говорит:

– Все, Макс. За работу. Время вышло.

И я со вздохом плетусь в кабинет.

Через два часа она осторожно, не дай бог сорвать творческий процесс, на цыпочках, заходит ко мне с подносом: чай и вазочка с чем-нибудь углеводным, например, печеньем, вафлями или пряниками, для улучшения мозговой деятельности.

Я снова хмурюсь и всем видом показываю, что я недоволен: процесс пошел, мне не до глупостей, но это для виду, чистое кокетство. А на самом деле я радуюсь, как дитя: передышка моя законная и заслуженная.

Галка аккуратно ставит поднос на стол и заглядывает в ноутбук – проверяет количество знаков. Обмануть ее невозможно.

Если она видит, что работа стоит, то хмурит брови:

– Максим, как же так?

Я тут же обижаюсь и начинаю гнусавить, что я не бухгалтер и не токарь. Я писатель.

– А писательство, видишь ли, – это отнюдь не конвейер, моя дорогая! Писательство – это вдохновение, если хочешь! И бывает, что идет или не идет! – обиженным голосом поясняю я, мстительно добавляя: – впрочем, тебе не понять.

Галка вздыхает – ей мои штучки знакомы давно.

– Да брось ты! – отвечает она. – Ты еще мне про Музу чего-нибудь расскажи! Пришла, не пришла! Писательство – это такая же работа. Рутина, ремесло. А про все остальное ты расскажешь своим поклонникам на читательской встрече. Вот они тебе, творцу, точно поверят! Но только не я. Твой труд – такой же труд, как у всех остальных! И тебе не меньше, а больше, чем остальным, нужна ежедневная тренировка мозгов и умственная разминка. К тому же, если ты случайно забыл, есть дедлайн. И твой замечательный редактор ждет рукопись с нетерпением. А если ты не сдашь в срок… Максим! Ты все знаешь не хуже меня! Зачем нам эти неприятности, дорогой? Хочу напомнить, что пора перестилать крышу в доме. И делать это именно летом, а не зимой! – С этими словами она гордо удаляется из кабинета.

И снова Галка права: моя лень и расхлябанность – не оправдание. Действительно, есть контракт и есть дедлайн, это правда. И в день я должен – просто обязан! – сделать определенное количество знаков, иначе никак, не успею. И про новую крышу Галка права. Крыша подтекает, и ее надо перекрывать. В конце концов, этот загородный дом она построила для меня, чтобы я жил и работал на воздухе, в тишине и покое. Только дом этот я полюбить не сумел – такая вот ерунда. А дом отличный, современный, красивый, удобный. Да и что могла построить моя гениальная жена?