Уйти по воде - Нина Федорова

Утро такое прозрачное, весеннее, вкусно пахнущее, мама достает ей новый, красивый розовый платочек, но главная радость – в руке три прутика вербы, серые пушистые комочки, мышкины детки, их хочется трогать, гладить все время, вот если бы были живые! Их освящали вчера, но можно взять и сегодня в храм, а еще на обед будет пирог – рыбный, ведь праздник! Он дожидается на тарелке под полотенцем, мама испекла утром, специально встала раньше Молилась и пекла – было слышно сквозь сон, так делают в монастырях, и тогда еда получается вкуснее.

В храм идти от метро, мимо детского сада, по воскресеньям там тишина, валяются брошенные во дворе игрушки Перейти дорогу, здесь осторожно, машины, дальше сквер Шуршит под быстрыми шагами гравий, на лавочке сидит какой-то дедушка, опершись на палку, смотрит задумчиво вслед. Еще не звонили, хорошо прийти до звона – до звона приходят избранные, во время звона – званые, после звона – нерадивые

Вот и ограда, раньше у калитки всегда сидела нищенка – с синим носом, опухшая, но потом пропала. Калитка тяжко брякает, когда захлопывается за спиной. Двор, мощенный булыжником, а раньше, давным-давно, была земля, трава.

Она мысленно трогает тяжелую дубовую дверь, переступает порог Вдыхает этот забытый запах – свечей, ладана, своего храма Видит вновь иконостас, родные глазу иконы. Идет по знакомой плитке пола – по которой когда-то, сидя на корточках во время проповедей, любила водить пальцем, ронять расплавленный воск со свечного огарка, чтобы потом сколупывать застывшие желтые капли.

Воротиться сюда через двадцать лет, отыскать в песке босиком свой след…

Где же всё? Куда всё исчезло? Где вы, отец Митрофан?

Я пришла!

* * *

На досмотре, слава Богу, не надо было разуваться. Она положила в синий тазик сумку, поставила его на медленно ползущую ленту, прошла через рамку и подошла к невысокой женщине в прозрачных перчатках

Блестящие руки – как будто волшебные – легко и быстро оглаживали ее со всех сторон

Вроде ничего не нарушаешь, а все равно почему-то страшно

Словно отвечая этим мыслям, блестящая рука помедлила на мгновение на ее правом кармане, но делать ничего не стала. Ее пропустили.

Она подхватила сумку, выехавшую из черного зева, вышла в зал ожидания: до самолета еще куча времени, можно кофе попить, но хотелось присесть, собраться с мыслями.

Села на жесткое сиденье, бросив сумку на соседнее, и тут же что-то впилось ей в ногу.

Что-то в правом кармане.

И проверяющая тоже это заметила.

Что же это?

Чтобы достать, пришлось встать, глубоко засунуть руку, ухватив, наконец, помеху.

Она разжала кулак – на ладони лежал белый камешек, осколок – с неровными острыми краями Подобрала на память, тогда, на Ареопаге. Маленький осколок далекой скалы Маленький осколок жизни Память о целой эпохе. Двадцать лет – чем не эпоха?

Из полурасстегнутой молнии сумки на нее смотрел уголок книги. Кавафис, подаренный на конференции, русско-греческое издание, так и не открыла по дороге.

Она неловко вытащила книжку одной рукой, продолжая держать в другой осколок Ареопага, наугад разлепила хрустнувшие новенькие страницы

Кавафис, сын земли греческой и вечный ее изгнанник, скажи мне что-нибудь на прощанье!

Ιθάκη (Итака, греч.) – бросилось ей в глаза по-гречески, но она соскользнула взглядом в привычные русские слова, перевод на соседней странице:

Когда задумаешь отправиться к Итаке,

молись, чтоб долгим оказался путь,

путь приключений, путь чудес и знаний.

Гневливый Посейдон, циклопы, лестригоны

страшить тебя нисколько не должны,

они не встанут на твоей дороге,

когда душой и телом будешь верен

высоким помыслам и благородным чувствам

Свирепый Посейдон, циклопы, лестригоны

тебе не встретятся, когда ты сам

в душе с собою их не понесешь

и на пути собственноручно не поставишь.

Молись, чтоб долгим оказался путь

Пусть много-много раз тебе случится

с восторгом нетерпенья летним утром

в неведомые гавани входить;

у финикийцев добрых погости

и накупи у них товаров ценных —

черное дерево, кораллы, перламутр, янтарь

и всевозможных благовоний сладострастных,

как можно больше благовоний сладострастных;

потом объезди города Египта,

ученой мудрости внимая жадно

Пусть в помыслах твоих Итака будет

конечной целью длинного пути

И не старайся сократить его, напротив,

на много лет дорогу растяни,

чтоб к острову причалить старцем —

обогащенным тем, что приобрел в пути,

богатств не ожидая от Итаки

Какое плаванье она тебе дала!

Не будь Итаки, ты не двинулся бы в путь.

Других даров она уже не даст

И если ты найдешь ее убогой,

обманутым себя не почитай.

Теперь ты мудр, ты много повидал

и верно понял, что Итаки означают.

Я очень признательна всем своим друзьям, родителям и мужу за ценные советы, поддержку и участие, а также отдельно хочу выразить глубочайшую благодарность Майе Кучерской, без которой эта книга не только не увидела бы свет, но и, возможно, никогда не была бы написана.