Туннель времени - Мюррей Лейнстер

— Так, — подтвердил Холден. — Я же сказал, что он червяк. К чему ты клонишь?

— Я намечаю план того, что вы меня с ножом к горлу пытаетесь заставить сделать, — сказал Кохрейн, — на тот случай, если вы еще не заметили. Билл, если Джонс действительно может сделать корабль, который будет передвигаться быстрее света…

— Я могу, — еще раз повторил Джонс. — Я просто не думал об этом применительно к путешествиям. Я разрабатывал свою теорию только для связи.

— Значит, — продолжил свою мысль Кохрейн, — я буквально вынужден, ради блага Дэбни, сделать что–нибудь такое, что заставит его разораться, услышав об этом. Мы устраиваем вечеринку, Билл! Вечеринку в честь нашего с тобой мужества и мужества Джонса!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Холден.

— Мы ведь делаем передачу, — пояснил, ухмыляясь, Кохрейн. — Мы собираемся принять открытие Дэбни — то самое, права на которое он купил — исключительно всерьез. Я собираюсь снискать для него вселенскую славу. Сначала мы раструбим о значимости поля Дэбни Для будущего человечества, а потом докажем это! Мы предпримем путешествие к звездам! Хотите уже сейчас зарезервировать места?

— Вы имеете в виду, — недоверчиво начал Уэст, — настоящий полет? Зачем?

— Затем, что я больше не могу обманывать самого себя, — неожиданно огрызнулся на него Кохрейн. — Я обнаружил, сколь мало я значу в мире и в глазах «Керстен, Кастен, Хопкинс и Фоллоуи»! Я обнаружил, что я всего лишь маленький человек, тогда как мнил себя большим, и я не желаю с этим мириться! Теперь у меня есть повод попытаться быть большим человеком? Чем не причина, а?

Он сердито оглядел тесную лабораторию, скрывавшуюся в куче лунной пыли. Он был раздражен, потому что не чувствовал ничего особенного, приняв решение и выработав план, которые войдут в историю — если сработают. Не было никакого подъема. Никакого ощущения, что он являлся инструментом судьбы. Ничего. Одна досада, раздражение и упрямое намерение попытаться совершить невозможное. Возможно, его раздражение усиливалось выражением романтического восхищения на лице Бэбс, глядевшей на него с другого конца пыльного лабораторного стола, заставленного пивными банками.

Доподлинно известно, что Американский континент был открыт потому, что в пятнадцатом столетии не было холодильников. Без заморозки мясо храниться не могло. Но достать это самое мясо было не так–то легко, так что приходилось его есть, даже когда оно было уже с душком. Поэтому со стороны Кастильского и Арагонского королевств было исключительно благородно оказать финансовую помощь пусть даже и чокнутому мореплавателю, который мог добиться удешевления специй и тем самым сделать употребление слегка подпорченного мяса более приятным. Это и послужило причиной того, что Колумб получил три корабля с набранными из уголовников командами от правительства, все еще занятого попытками выкурить Муров из последнего уголка Испании.

Это создало прецедент для намечающегося предприятия. Кохрейн был в курсе подробностей о путешествии Колумба, поскольку предпринял тщательное исследование при подготовке посвященного ему «Часа Диккипатти». Но это был не единственный прецедент. Существовало еще талантливо придуманное соглашение, по которой Колумб должен был получить передаваемый по наследству титул Верховного Адмирала Западных Океанов и долю во всей добыче, которую могла бы принести экспедиция. Ему пришлось настоять на таких условиях, чтобы придать коту в мешке, которого он продавал, более заманчивый вид. Никто не будет покупать то, что слишком мало стоит — покажется, что в этом кроется какой–то подвох. Так что Кохрейн обставил свои приготовления с большей пышностью, чем необходимо со строго практической точки зрения, чтобы сделать предприятие практичным с финансовой точки зрения.

Был и еще один прецедент, которому он вовсе не намеревался следовать. Поднимая парус, Колумб не знал, куда поплывет; добравшись, до конечной цели своего путешествия, не знал, где находится, как и, вернувшись обратно, не знал, где же он побывал. В этих отношениях Кохрейн рассчитывал улучшить достижения своего предшественника.

Он поручил юридическому отделу «Керстен, Кастен, Хопкинс и Фоллоуи» со всей возможной законностью и благоразумием организовать предприятие. Так родилась на свет корпорация, называемая «Спэйсвэйз инк», организационные документы которого не дали бы ни единой зацепки тому, кто пожелал бы проверить подлинность предприятия. Квалифицированные юристы устроили так, чтобы его фактические акционеры казались неуловимыми. При помощи разных манипуляций ухитрились сделать так, что, хотя его капитал был на законных основаниях вложен в «Кохрейн, Холден и Джонс» — Кохрейн беспечно вставил в название имя Джонса, объяснив, что оно хорошо звучит, — и они были официальными владельцами практически всех акций, ни один проверяющий ни за что не поверил бы в то, что они не подставные лица. Пакеты акций на имена Уэста, Джеймисона и Белла казались крошечными долями, заведенными лишь для того, чтобы сделать вид, что в предприятии участвует еще кто–то, кроме трех главных предпринимателей. Но эти акционеры были не только законными владельцами предприятия — они были его настоящими владельцами. «Керстен, Кастен, Хопкинс и Фоллоуи» не претендовали на фактическую долю в «Космических путешествиях». Они сочли новое предприятие всего лишь частью психиатрического лечения неврастеничного зятька. Чем оно, разумеется, и являлось. Так что «Спэйсвэйз, инк» вполне честно и законно принадлежало людям, задачей которых было излечение неудовлетворенности Дэбни — и совершенно никто не верил в то, что оно может заняться чем–либо еще. Никто, за исключением, однако, шести его владельцев. И то, как выяснилось впоследствии, не всех из них.

Психиатрическое лечение началось с кажущегося невинным сообщения в новостях из Луна–Сити о том, что Дэбни, такой–то и такой–то ученый, дал свое согласие на работу в «Спэйсвэйз инк» в качестве физика–консультанта по вопросам практического применения своего недавнего открытия — метода пересылки сообщений со сверхсветовой скоростью.

Это было новостью хотя бы потому, что пришла она с Луны. Она вызвала достаточно широкое распространение, но почти никакого отклика.

Тогда–то и разразилась общественная кампания. По приказу Кохрейна гений экстраполяции Джеймисон слегка надрался в обществе двух собственных корреспондентов Ассоциации новостей в Луна–Сити. Он по секрету поведал им, что «Спэйсвэйз инк» были созданы и финансируются для проведения исследований по доработке сверхсветового сигнального поля Дэбни в поле, позволяющее осуществлять путешествия со сверхсветовыми скоростями. Корреспонденты выжали из него все экстраполяции и цинично решили проверить, кто может готовиться распродать свои акции. И не обнаружили никаких признаков грядущей распродажи акций, равно как и никаких следов привлечения стороннего капитала. Компания не собиралась просить денег у общественности. Она никому ничего не продавала. Потом Кохрейн отказался встречаться с какими бы то ни было репортерами; все участвующие в этом предприятии точно воды в рот набрали, а Джеймисон закрылся в гостиничном номере, скрашивая свое одиночество едой и напитками за счет тестя Дэбни. Ничто из перечисленного не было характерно для мошеннической рекламной кампании.