Омуты и отмели - Евгения Перова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну да, – признался он. – Я забыл.
– И я забыла!
Почему-то это тоже показалось им страшно смешным.
– Ой, чувствую я, опять все будет по-маминому! Она меня уговаривала, чтобы мы сразу ребенка заводили.
– Ну и давай заведем! Девочку!
– Мальчика! – одновременно с Митей произнесла Маруся, и они опять засмеялись. – Не важно кто, пусть только будет рыженький. Мне так всегда нравилось, что ты рыжий…
– А я-то переживал!
– Ты что? Я гордилась тобой: такие волосы, прямо золотые!
– Муська! Слушай! Это вообще-то на самом деле или снится нам?
– Снится!
Муся поцеловала его с чувством, потом опять засмеялась:
– Мама меня тогда стращала: ты такая везучая, что от одних поцелуев забеременеешь! А я, нахалка, стала ей рассказывать, что есть разные способы, и вовсе необязательно сразу…
– Трахаться?
– Ну да! Маме! Которая наверняка такие способы знает, что нам с тобой и не снились! Они с папой вообще, конечно, удивительные. Мы привыкли, а на свежего человека сильное впечатление производят. Ирочка так просто потрясена была: они у вас как влюбленные, говорит. И правда! – Муся понизила голос, как будто родители могли ее услышать из соседнего дома. – Знаешь, папа мимо мамы спокойно пройти не может, ему обязательно надо ее приобнять, чмокнуть, а то и потискать потихоньку. Да и она такая же! Ой, а мама! Она та-ак кричит!
– Во время секса, что ли?
– Ага! Так-то она, наверно, сдерживается, а раз я пришла из школы раньше времени и услышала. Они решили, видно, на свободе расслабиться. Она, правда, тут же замолчала – «увидела», что я пришла. У нас Ваньке больше всех везет, он все время на них натыкается! Тут как-то, совсем недавно, сунулся в ванную, а там родители! На стиральной машине, представляешь?
– Ничего себе. – Митя задумался, пытаясь представить себе, как это возможно осуществить технически. От Мусиных рассказов он опять начал возбуждаться, и его рука потихоньку поползла по ее разгоряченному телу вниз.
– Что это ты такое делаешь? – Муся перехватила его руку.
– А я решил испробовать один из твоих «других способов». Я тоже хочу, чтоб ты кричала.
– Сейчас, подожди! Мне надо сбегать.
– Куда?
– Ну, Митя! Куда! В ванную!
– Слушай, а может, попробуем? На стиральной машине?
Маруся засмеялась и вырвалась от него:
– На стиральной машине! Да для этого лет двадцать практиковаться надо! Это высшая лига! А мы с тобой пока еще младшая группа детского сада. Давай, готовься! Вернусь – тренироваться будем…
Они не спали почти всю ночь.
А когда проснулись около двух часов дня, страшно голодные, вдруг оказалось, что Маруся просто катастрофически поглупела: Митя заморочил ей голову, и она поверила, будто в доме и правда нет никакой еды и ей придется сейчас готовить обед!
– Муська! Что с тобой? Раньше у тебя было чувство юмора.
– Мить, я совершенно перестала понимать, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно…
Еды оказался полный холодильник.
– Слушай, почему это салаты гораздо вкусней на второй день?
– Ага, стоя, и столовой ложкой из банки! Митя, сядь ты, поешь нормально. Вот же тарелка.
– Да ну, мыть потом…
Они долго хохотали, разбирая шуточные подарки, читая эсэмэски и электронные письма от друзей и родственников.
– Ну, Стивен! – Митя покачал головой. – Вчера еще прислал: «Помощь не нужна? А то звони!»
Идти никуда не хотелось: на улице было жарко, а тут работал кондиционер, и они решили лениться – свили себе гнездо на диване, сначала разговаривали, а потом затихли, приткнувшись друг к другу. И все вокруг затихло, словно само время и пространство свернулись вокруг них, оберегая и лелея. Муся перебирала воспоминания, уходя все дальше в прошлое – в то прошлое, которое теперь называлось «до пожара».
Пожар изменил всех, разделил жизнь на две половины и заслонил собой предшествующие события – вспоминать некоторые Мусе было неприятно и даже стыдно: «Боже, как я доводила Митю!» Она не забыла то объятие и поцелуй в коридоре после ссоры и долгой разлуки: именно тогда их роли определились окончательно и навсегда, и как бы Муся ни пыталась трепыхаться, всем – и ей первой! – было ясно, что она глупая маленькая девочка, избалованная и капризная, а Митя – взрослый. С тех пор она сильно изменилась и уже давно не была такой капризной, но Митя так и остался главным. «Он меня победил, – думала Маруся. – И как это ему удалось…»
– Митя, а ты о чем сейчас думаешь? – Митя вздрогнул. – Ой, ты заснул! Прости…
– Задремал что-то, – он потянулся и обнял Марусю. – Что ты говоришь?
– Да так, ничего…
Муся посмотрела в медовые Митины глаза и хотела было что-то спросить, но не решилась, а Митя чуть нахмурился, и Маруся опустила ресницы – ей вдруг стало так грустно, что захотелось плакать. Митя поцеловал ее, но в поцелуе тоже ощущалась некоторая горечь, как нотка полыни в меду. Словно легкая темная тень проскользнула между ними. Митя открыл было рот, но ничего так и не сказал. Молчание длилось и длилось, постепенно подмерзая по краям, как лужица, зарастающая льдом.
– Марусь…
– Митя, не надо! Я поняла! Я поняла, что ты… Что я… не первая у тебя! Только надеюсь, это не Рита! – выпалив все, Муся сорвалась с места, но Митя поймал ее и опрокинул на спину, навалившись сверху:
– Ты что?! Ты с ума сошла? При чем тут вообще Рита?!
– Она кокетничала с тобой! Я видела!
Митя молча смотрел на нее.
– Пусти! Мне тяжело!
– Ничего, потерпишь.
– Ну да, да, да! Ты прав! Я тоже кокетничала с кем ни попадя у тебя на глазах! Ты поэтому?! Нет, не рассказывай, я знать ничего не хочу! Когда это было?
– Маруся! Это было еще до пожара. До сеновала. Зимой, на Рождество.
– На Рождество! Так вот почему ты… И кто она?
– Это Стивен устроил.
– Стивен! Старый сводник! Могла бы догадаться, что без него не обошлось!
– Я его попросил. Потому что…
– Потому что я тебя достала!
– Да.
Вообще-то это Стивен заговорил с Митей: он прекрасно видел, что происходит, да и Марина просила помочь – вы почти ровесники, быстрей общий язык найдете. Стивен был старше Мити всего на три года, но словно на целую жизнь: он очень скоро разобрался, что именно нравится девушкам. Темперамент горячий, так что Марина даже боялась думать, какой образ жизни ведет ее любимчик Стёпик. Он чуть не со школы играл по каким-то клубам в составе джаз-группы, зарабатывая приличные деньги. Первой об этом узнала Рита – когда Марина ругала ее за позднее возвращение домой (вернее, раннее, поскольку та вернулась под утро), Рита заложила Стивена:
