Парадокс Севера - Виктория Побединская

Словно ураган, она сносила на своём пути все, принося полнейшую неразбериху, но одновременно вдыхая в меня жизнь. Совершенно иную. Мне не свойственную. Безумную, но такую яркую. И это было ново. Поэтому меня переклинило.

Но от своих слов и решений я не привык отказываться. А значит, пора вычеркнуть прошедшие выходные из жизни насовсем.

К тому же, за неделю, пока меня не было, в академии случились проблемы посерьезнее. Кто-то видел нас с Дианой у клуба.

Можно даже не сомневаться, сплетни уже дошли до Адель. И если обычно, они были моим главным оружием, сейчас играли совсем не на моей стороне.

Люди — лучшее оружие друг против друга. Стоит подбросить крошечный намек. Со спичечную головку. Не больше, чем та история с котом. И сарафанное радио сделает все за тебя.

«Он убил бедное животное».

«С тех пор никто его больше не видел».

Такие вещи пугают. Обескураживают. Сбивают с ног. Вот почему они боятся. Люди боятся того, чего не могут понять. И тогда они сочиняют объяснение сами. Потому что верить в то, что кажется логичным — безопаснее. Тогда от этого знаешь, чего ждать. Все, что мне остается — лишь подтвердить случайно родившиеся слухи.

Но слухи про новенькую я не хотел подтверждать.

Выбросив ватный диск в мусор, я вышел из ванной комнаты. Адель стояла ко мне спиной. Каблуки заметно прибавляли ей роста, так что мы могли почти спокойно смотреть друг другу в глаза. Не то, что с этой…

Коснувшись ее руки, я понял, лучшим решением будет капитуляция. Полная и безоговорочная. Обнял со спины и прошептал, крепче прижимая к себе руками.

— Ничего не было.

Адель положила голову на мое плечо.

— Я хочу, чтобы ты мне верила.

— Но… — ее голос звучал крайне обиженно.

— Что но?

— Как насчет того, чтобы рассказать все, что произошло, пока мы были порознь?

Она обернулась, глядя мне прямо в глаза. Все также обнимая меня. И я выдохнул. Потому что вот она, та самая девушка, которая мне нужна. Которую я выбрал. Мы были вместе полтора года, и я не позволю каким-то глупым сплетням разделить нас.

— Ладно, — ответил я, опускаясь на диван сам и сажая ее к себе на колени. — Я расскажу.

И рассказал все по порядку, от черной карточки до ужина с Тароном. О том, как Диана внезапно оказалась девушкой моего брата, хотя до сих пор сам с трудом укладывал это в голове. Смолчал лишь о нашей последней стычке и почему губа у меня порвана. К счастью, она не спросила. Адель молчала и не двигалась, слушая.

— Ты же знаешь, я никогда бы не повел тебя туда. Только не после всего, что случилось.

Она кивнула, поднялась и принялась ходить по комнате.

— Все будут ждать моей реакции на девчонку, Вик.

— За пару недель уляжется. Все забудут.

— Никто не забудет, — покачала головой Адель. В такие моменты я ясно видел, за что выбрал ее когда-то. За ясный ум, уверенность и чувство собственного достоинства, которого не видел прежде ни у кого. — Мы просто отсрочиваем этот взрыв. Возвращай ее. Или я сделаю это сама. Пусть видят, что ее присутствие меня ничуть не задевает.

Она развернулась, подхватила сумку и перед самой дверью произнесла:

— То, что ты сделал, впуская ее к себе пожить — неправильно. Хотя я понимаю почему. Потому что слишком хорошо знаю тебя. — Она вдохнула. Очевидно, даже правда не приносила ей должного успокоения. И в этом был виноват лишь я один. Адель подняла глаза и произнесла: — Но я надеюсь на твое благоразумие.

И я просто кивнул.

— Север доверил тебе свой Астон Мартин?

— Ага, — кивнул Макс, управляя машиной одной рукой. На удивление, делал это весьма уверенно.

Мы возвращались обратно. И я не знала, чего ждать. Одно только решила ясно: не попадаться Северу на глаза, не разговаривать с ним, не находиться в тех местах, где он мог появиться. С сегодняшнего дня у меня появился свой свод правил. Безумие и правда заразно.

— Это часть его особой терапии.

— Терапии? — переспросила я, не понимая.

— Типа того, — скривился Макс. — «Попробуй накосячить» называется. И будешь должен мне по гроб жизни.

Я рассмеялась, потому что это действительно так было похоже на Виктора. А потом поймала себя на мысли, что стала все чаще называть его по имени. А это не хорошо. И внесла в список четвертым пунктом. «Никогда не называй его по имени». Хоть в чем-то мы, наконец, совпали.

— А он стоит очень дорого? — чтобы заполнить пустоту, спросила я.

— Миллионов двенадцать, — пожал плечами Макс. — Может больше.

— Двенадцать миллионов? За машину?

— Навскидку.

— Понторез…

Я отвернулась к окну, не желая вспоминать о произошедшем. Но стоило сомкнуть веки, перед взором тут же рисовались его глаза. С чуть нахмуренными, уже совсем привычно, бровями. Чуть темнее, чем волосы.

«Да что тебе эти глаза сдались! — ругала я сама себя. — Обыкновенные глаза. Серо-голубые. Да таких тысячи тысяч еще по всей России. Не такая уж и редкость!»

Хотя знала точно, именно таких больше нет. Ни в России, ни во всем мире. Господи, ну то за глупая идиотка!

Спустя полчаса вдалеке показались знакомые шпили академии. А потом и украшенный к новогодним праздникам двор. Смеющиеся компании, сгорающие от невысказанных чувств парочки, которым правилами запрещалось целоваться, несущиеся на занятия студенты. Каждому в этом здании находилось место. Вот только я после пережитого вдруг чувствовала себя совершенно лишней.

— Даже не верится, что я возвращаюсь.

Макс откашлялся. Как-то слишком серьезно вдруг нахмурившись.

— В последнее время многое изменилось, — произнес он.

— Что, юбки отменили?

Он как-то невесело рассмеялся.

— Нет, юбки на месте.

— А жаль, — пробурчала я. — Ну что за идиотское правило? — Словно ожидая ответа, я посмотрела на парня. Хотя, он-то небось доволен, что девчонки голыми коленками сверкают. — Нет, на самом деле. Какой в нем смысл? Ты знаешь?

— Знаю, — кивнул Макс.

— Тогда расскажи мне!

— Не могу, Лапуль. Босс меня прибьет. Это большая тайна. Если хочешь, спроси у него сама.

— Ага, — пробурчала я. — Так он мне и выложил все.

Машина затормозила у входа, и так как я была без вещей, надеялась, возвращение пройдет крайне незаметно. Даже Лесю предупреждать не стала. Но стоило ступить за порог, все стало ясно. Теперь я понимала Северова, находившегося в центре внимания каждую секунду.