Отягощенные злом - Александр Афанасьев

Грибоедов стал пилотом только потому, что не прошел отборочный курс боевых метеорологов в Южной Сибири, считающийся одним из самых страшных в мире курсов для подготовки экстремальных групп. Но он часто тренировался с метеорологами, вывозил их на задания и поддерживал дружеские отношения как с самими бойцами, так и с их командованием. Поэтому он без подсказок нашел нужную дверь и ногой открыл ее…

Для того чтобы разобраться в ситуации, нужна была система объективного контроля, и в Афганистане она была более всеобъемлющей, чем где бы то ни было еще. Дело в том, что воевать в Афганистане не так-то просто, граница между миром и войной очень зыбка и расплывчата: мирный феллах, днем трудящийся на своей земле, ночью может выйти на дорогу, чтобы подложить фугас, или с автоматом в горы, чтобы обстрелять расположение русских войск. Сами афганцы не считают, что в этом есть что-то плохое, для них нормально днем принимать помощь от русских, брать у них рис, керосин, а вечером получать деньги в мечети за то, чтобы ночью заложить фугас на дороге… Еще британцы заметили, что афганца нельзя купить, но можно взять в аренду. Если же русские открывают ответный огонь… через день жди делегацию старейшин, которые придут, продемонстрируют трупы и потребуют «выкуп за кровь», угрожая в противном случае объявить кровную месть русским.

В связи с этим приказом командующего каждый стрелок, выходя на боевую операцию, должен был иметь при себе две камеры: одну — подключенная к оружию, другую — на шлеме. Еще десять лет назад эти камеры весили два-три килограмма и обеспечивали сорок пять минут записи — сейчас камеры весили двести-триста граммов и обеспечивали как минимум восемь часов записи. Это называлось «система боевого документирования», камеры были снабжены обычными картами памяти, их можно было просмотреть на любом телевизоре или компьютере, что гражданском, что военном. И потому, как только старейшины приходили с претензиями, их усаживали в просмотровом зале и демонстрировали записи за этот день… из которых следовало, что был бой, а за убитого в честном бою мести быть не может. Использовались эти камеры и в других целях: разведка концентрировала информацию у себя и скармливала ее «Ермаку», глобальной системе разведки, а офицерам частей и подразделений было предписано просматривать данные записи с личным составом во время самоподготовки для определения типичных ошибок в бою и их корректирования.

На вертолете майора Грибоедова была отдельная камера записи — разведка снабдила камерами все летательные аппараты сил ограниченного контингента для того, чтобы каждый вылет давал и разведывательную информацию тоже. И кроме того, камеры были у всех бортовых стрелков. Взяв оба носителя с записями, он собирался просмотреть их, чтобы понять, что произошло. И сектор разведки должен был помочь ему в этом.

— Глянь-ка еще раз…

Офицер разведки, отвечающий за определение целей, подполковник Нессери, постучал по клавишам, остановил запись на посекундном просмотре. На записи было что-то видно. Именно что-то — с летящего вертолета получаются не лучшие кадры.

— И что?

— Это снайперы.

Подполковник пожал плечами:

— Я тут ничего такого не вижу.

— Давай прокрутим вторую флешку.

— Давай…

Пошла вторая запись…

— Видишь? Это стрелок-зенитчик…

Подполковник побарабанил по клавишам, колдуя над изображением, затем нажал «распечатать». Как и положено офицеру сектора разведки ВВС, у него был отличный, очень дорогой принтер, печатающий на цветной фотобумаге — больше половины откровенно непристойных плакатов, развешанных по всей авиабазе, распечатаны были именно на нем. Принтер зашипел как змея — и выбросил почищенное изображение…

— Тебе повезло… — прокомментировал Нессери, — можешь поставить выпивку своему бортстрелку. Похоже, североамериканский «Барретт», противовертолетная модель.[50]Он вовремя спугнул его, жаль, что не завалил…

— Да я не про это. Глянь вот сюда.

Майор показал на что-то на валуне.

— Видишь? Это след от пули. Пуля попала в валун и спугнула его.

— С чего ты взял… — Нессери был недоверчив, как и все разведчики, — может, это просто отражение? Дефект, сбой… что угодно.

— Это попадание от снайперской пули, — упорствовал Грибоедов, — эти парни спасли меня, и я хочу что-то сделать для них в ответ.

Со вздохом Нессери перенес снимок на специальный стол — у него была стеклянная поверхность и мощные лампы под ней. Закрепил снимок магнитами, включил освещение. Отрегулировал яркость… на максимальной можно было за пару лет сжечь глаза. Просмотрел снимок еще раз, первый раз невооруженным глазом, затем с помощью настольной лупы, какую используют книгочеи…

— Не пойму, чего… — сказал он наконец, — и что ты хочешь?

— Черт, ты что, не понимаешь? Эти ребята раскрылись только ради того, чтобы помочь мне. Если там была группа духов и она устроила засаду на вертолет — значит, там несколько десятков боевиков. Опытных боевиков! Раздраженные потерей возможности сбить вертолет — они этих двоих в порошок сотрут!

Со вздохом Нессери вернулся к своему столу, снял телефонную трубку, набрал короткий, на три знака номер.

— Дежурного… Капитан, доклад по обстановке за последний час… сектора юго-запад, запад, северо-запад… Особое внимание — сигналы прибой,[51]сигналы от наземных групп, нерасшифрованная активность в эфире… спасибо, отбой. Ну, друг… видишь — ничего нет.

— Они там, и ты это знаешь.

— Что ты от меня хочешь? Послать группу на экстренный вылет? Наобум, без сигнала, без каких-либо материалов объективного контроля, без доразведки местности по пути следования, даже без вводных, кого спасать? Ты хоть соображаешь, что за такой вылет положено? А если это духи — по шмоткам сильно похоже…

— Да пошел ты!

Вертолет уже дозаправили — несмотря на опасность в Хосте, технику дозаправляли первым делом, потому что она могла потребоваться в любой момент. Оружие еще не выгрузили, потому что не прислали машину, в связи с этим экипаж оставался у вертолета: оставлять без присмотра две тонны оружия и снаряжения просто преступно. Почти в полном составе — неподалеку были и отпахавшие тур «дембеля» вперемешку с отпускниками. Они ждали попутного борта до Кабула или, если повезет, — до Ташкента. Только полный кретин останется гулять отпуск в Хосте или Джелалабаде…