Скиталец - Дмитрий Видинеев

Она отключила связь и небрежно швырнула сотовый на стол, после чего добрела до дивана и пристроилась рядом с Максимкой, который уже спал в обнимку с книжкой.

* * *

Ольга не спеша спустилась в гостиную, вынула кляп изо рта Сени. Кадавр тут же завопил тонким голосом:

– Мамочка пришла! Теперь сядем кушать! Мамочка пришла! – Его глаза ни на секунду не переставали вращаться. Голос изменился, стал похож на скрежет железа: – Один, два, три, сто двадцать! Спираль раскручивается, раскручивается! Треугольник и два квадрата! Чуешь, чем пахнет, блядская Королева стрекоз? Чуешь, чем пахнет? – снова тонкий голос: – Мама, мамочка, смотри, как курица без головы бегает…

Ольга вздохнула: жаль бедолагу. Он был смышленый, лучше Эдика умел подстраиваться под ситуации, а роль ребенка играл так, что впору Оскара давать. За те годы, что он служил ей, Ольга сильно к нему привязалась.

– Мама, мамочка пришла! А папочка весь хлеб сожрал, сука! – Сеня захрипел, раскашлялся, изо рта по подбородку потекла темная слизь. – Верни меня в бездну, Королева стрекоз! Верни меня…

С тяжелой душой Ольга прикоснулась пальцем к родинке на его шее, с силой надавила.

– Прости.

Глаза Сени застыли, зрачки резко сузились, а потом кадавр обмяк, черная субстанция в ране перестала пульсировать.

Ольга освободила от кляпа рот Эдика, разрезала скотч.

– Дорогая, я не знаю, как…

– Заткнись!

– … это случилось. Так все быстро…

– Я сказала, заткнись! – Ольга влепила ему пощечину. – Будешь говорить, когда я скажу, ясно?!

Эдик поджал губы, потупил взгляд и кивнул. Он выглядел так, будто уксуса наглотался.

Ольга прошлась по комнате, больше не обращая внимание на хруст под ногами, подошла к окну. Снаружи было тихо, на улице – никого, лишь где-то далеко выла собака. Увы, но на животных сонное заклинание не действовало.

– Отнеси Сеню и старика в подвал, – велела она, не оборачиваясь. – Потом похороним их по-человечески.

Пока Эдик отвязывал «сына» от стула, Ольга подошла к Виталию Аркадьевичу и присела на корточки. Долго молчала, сурово сдвинув брови, а потом прошептала печально:

– Мне жаль, что все так вышло… но ты сам виноват.

Эти стены годами впитывали в себя безумие Лира. Дом как червоточина на теле деревни, поживешь в нем месяц-другой, и кошмары сведут тебя с ума. Ольга знала это, чувствовала. Старый маньяк, сам того не ведая, заразил дом своими мыслями, мерзкими мечтами – они витали в воздухе, и если сосредоточиться, можно вникнуть в их суть.

Но сейчас Ольга и не думала ни во что вникать, ей и так были известны все помыслы Лира. Она сидела за столом вот уже полчаса, смотрела то на Максимку, то на Алину. Они спали крепко, не подозревая, какая судьба им уготована, не догадываясь, что, приехав в Сорокино, стали главными актерами Театра Теней. Их ждали грандиозные роли, которые они сыграют вопреки собственному желанию.

Ольга размышляла об этом с трепетом. Сейчас ей предстояло открыть Алине правду, но к тяжелому разговору она подготовилась: на столе перед ней лежали бумажные полоски с магическими формулами, зажигалка, стояли свеча в блюдце и пепельница.

«Пора», – сказала она себе. Представила раскрывающийся бутон лилии и щелкнула пальцами.

Веки Алины дрогнули, она открыла глаза, зевнула и неуклюже села на диване, сонно, но с легким недоумением уставилась на незваную гостью.

– Оля?

– Привет, Алина. Извини, что я вот так, без приглашения…

– Ну что ты, ей-богу, я всегда рада тебя видеть, – тряхнула головой, прогоняя сонное состояние. – Странно как-то, не помню даже, как уснула, – взглянула на Максимку. Тот сладко сопел, подложив ладони под щеку. – Надо же, как нас сморило.

– Бывает, – Ольга чиркнула зажигалкой и поднесла пламя к фитилю свечи.

Алина удивилась.

– У нас что, электричество отключили? – Она поднялась с дивана и потерла ладонью затекшую шею.

Ольга подожгла от пламени свечи одну из полосок.

– Нет, с электричеством все в порядке.

Алина уселась за стол напротив Ольги. Ей не нравилось выражение лица подруги – отрешенное, но с толикой грусти. В душе зародилась легкая тревога.

– Что ты делаешь?

Ольга положила горящую полоску в пепельницу. Когда бумага догорела, выждала несколько секунд, бросила мимолетный взгляд на Алину и резко сдунула пепел.

– Ты будешь сидеть тихо! – заговорила быстро. – Не произнесешь ни слова, пока я не разрешу. Слушай меня, Алина, слушай меня… Для тебя нет сейчас ничего важнее того, что я скажу! – ее голос смягчился. – Прости… и не думай, что все это доставляет мне удовольствие.

Несмотря на возрастающую тревогу, Алине захотелось рассмеяться – не искренне, не весело, а лишь для того, чтобы собственным смехом развеять гнетущую атмосферу. А потом спросить: «Ты опять затеяла какой-то розыгрыш, Оля? Как в том ресторане?» Но ни рассмеяться, ни спросить не смогла. Все тело онемело, пришло четкое осознание, что нужно молчать, – это было табу, которое совершенно не хотелось нарушать. Алина понимала: творится что-то неладное, вот только осмыслить и разобраться в происходящем сейчас была не в состоянии. Оставалось сидеть, как безвольная кукла, и смотреть на ту, кого называла подругой.

Ольга сожгла еще одну полоску.

К изумлению Алины, массивная стеклянная пепельница вдруг сама по себе проехалась по столу, описав небольшой круг, после чего воспарила, медленно пролетела по комнате, как миниатюрный НЛО, вернулась и снова опустилась на стол на прежнее место.

– Это чтобы мои слова прозвучали для тебя убедительней, – пояснила Ольга, пристально глядя в глаза Алине. – Всего лишь небольшое проявление магии. Шокирована? Но это мелочь, поверь, знала бы ты, на что я на самом деле способна, о таких вещах ты только в сказках читала. – Она откинулась на спинку стула, сосредоточенно посмотрела на свои аккуратные, выкрашенные в серебристый цвет ногти. – Представляю, сколько сейчас у тебя ко мне вопросов… Добрая подружка оказалась ведьмой, ну надо же! Потому я и приказала тебе молчать, мне сейчас не до вопросов, извини.

А вопросов у Алины действительно было хоть отбавляй. Она понимала: летающая пепельница не фокус, не галлюцинация, что-то внутри мешало усомниться. Магия? Да, магия, самая настоящая, такая, о которой пишут в книжках писатели-фантазеры. Алине было жутко от всего этого, ей казалось, что Ольга привела ее на темную территорию, из которой нет возврата. Даже не привела, а втолкнула – нагло, бесцеремонно. Какая жестокость!

– Успокойся, я не причиню тебе вреда, ты ведь моя единственная подруга. – Ольга улыбнулась, но улыбка тут же исчезла, как наспех исправленная ошибка. – Знаешь, когда я тебя впервые увидела, сразу поняла: мы родственные души. Бунтарки. Только бунтарство наше проявляется по-разному. Я бросаю вызов природе, а ты людям, которые в сто раз сильнее тебя… Муж, свекор… Особенно свекор. Я, кстати, навела справки о нем, от такого человека лучше держаться подальше, некоторые его враги пропали без вести. – Ольга подалась вперед, нависнув над столом. – Ты ведь понимаешь, что он превратит твою жизнь в ад, найдет способ лишить тебя материнства… Конечно, понимаешь, но все равно бросаешь ему вызов. Это дорогого стоит, мало кто на такое способен. В каком-то смысле ты храбрее меня, ведь за моими плечами стоят мощные силы, а за твоими, Алина, лишь необоснованная вера в справедливость. Хотя… может, это и не вера вовсе, а упорное нежелание думать о завтрашнем дне. Я права? Тяжело небось постоянно отстраняться от проблем и с надеждой говорить себе: «Будь что будет»? Тяжело, но ты все равно не желаешь идти на попятную. Мы обе не хотим плыть по течению и терпеть. Вот только для тебя это ново и пугающе, а для меня естественно… Помнишь свои чувства, когда ты на крыше кричала: «Я сильная!»? Это был восторг, правда? Ты тогда верила, что нет для тебя никаких преград, а все проблемы казались ничтожными… Но все это было так мимолетно. – Ольга вздохнула и провела ладонью над пламенем свечи. – Так мимолетно… Скоро ты снова осознала, что слаба, можно хоть всю ночь напролет кричать на крыше «я сильная», но ничего это не изменит. Посмотри правде в глаза, Алина, свекор по-всякому заберет у тебя Максимку. У него власть, деньги, связи, а главное – ненависть. Вполне возможно, что его люди подстроят несчастный случай и скоро ты окажешься на больничной койке вся переломанная. А может, похитят и будут неделями накачивать тебя наркотой, чтобы потом без труда лишить тебя родительских прав… Вариантов много, Алина, и все они хреновые. Неприятно такое слышать, да? Но я говорю лишь то, что ты и так знала. Не получится долго прятаться от проблем и говорить себе «будь что будет», в конце концов проблемы настигнут.