Нерассказанная история - Моника Али

– Конечно! И мы ели эти знаменитые булочки!

Он подошел к тремпелю с вечерними платьями и взял одно.

– Это мое любимое, – заметила Эмбер.

Сама она была «карманной» блондинкой, с не особенно выразительным лицом, и к тому же болтливой.

– Лидия купила такое же. Выглядит в нем абсолютно неотразимой. А ваша жена? Какого цвета у нее волосы? Темные?

Грабовски поднял платье и осмотрел со всех сторон. Да, у этой Эмбер рот не закрывается! И она передаст разговор Лидии в ту же минуту, как увидит.

– Моя жена блондинка, – сообщил он, – очень светлая.

– В таком случае, как насчет голубой тафты? Взгляните! Что вы думаете?

Конечно, было бы неплохо записать что-нибудь на диктофон. Он купит тот, что получше, цифровой, и включит в кармане. Ему следовало бы раньше об этом подумать. Как сказала бы матушка, «пожалел пенни, потерял фунт». Ну уж этот фунт он ни за что не потеряет! Ни к чему экономить на спичках!

– Симпатичное платье, – похвалил он. – Нельзя ли взглянуть на другие?

Эмбер показала ему все платья, указывая на отделку, перечисляя ткани, объясняя, какова глубина выреза.

– Но у Лидии самое лучшее! Надеюсь, вы поболтали о Лондоне?

Он рассеянно сравнивал два платья. Главное – не выказать интереса к ее подруге. Когда она будет пересказывать их разговор, Лидия не должна разволноваться.

– Как вы считаете? – спросила она. – Подсказывает интуиция, какая одежда подойдет лучше?

Интуиция подсказывала, что лучше всего будет подождать до среды. Если Лидия что-то и подозревает, он не сделает ничего, чтобы эти подозрения подтвердить. Наоборот, постарается не попадаться ей на глаза. Каждую среду она полдня проводит в бутике. Он наведается к старухе в приюте и, если правильно разыграет карту, раздобудет что-то полезное. А потом отправится в дом Лидии. Еще четыре дня – и он получит все необходимое. И вскоре этот город навсегда войдет в историю. Это Чаппаквиддик, Розуэлл и Дили Плаза в одном флаконе! Новость будет передаваться круглые сутки и по всему миру.

– Не могу решить, – сказал он вслух. – Пожалуй, мне лучше подумать.

После воскресного обеда в доме Тевис, ее бойфренд и муж Сьюзи повели детей на прогулку в лес. Лидия подумала, что, наверное, стоило бы пойти с ними. Она не находила себе места. Не могла усидеть на стуле. Но у нее не хватало решимости подняться.

– Майя! – окликнул Майк. – Поднимай свою задницу. Мы выходим на тропу.

– Почему я не могу остаться? Ненавижу ходить пешком, – закапризничала Майя.

Майк широко улыбнулся. Он был высоким веснушчатым мужчиной с рыжеватыми волосами, в передних зубах которого вечно торчал застрявший кусочек пищи. При одном взгляде на него, Лидия ощутила еще большую усталость.

– Не нарывайся на оплеуху, – посоветовал он.

Майя повернулась к Лидии.

– Всегда одни и те же дурацкие избитые шутки, – пожаловалась она.

– Старые шутки – самые лучшие, – заверил Майк, хлопнув себя по бедру. – Зачем куры перешли дорогу?

– О Боже, па! Ты действительно живешь в каменном веке!.. – вздохнула Майя.

– Лос-Анджелесский департамент полиции отвечает: «Мы не знаем, но дайте нам потолковать с курами пять минут, и все станет ясно».

– Я остаюсь, – объявила Майя, подбирая под себя ноги.

Сьюзи вышла из кухни на веранду и собрала тарелки.

– Стив ушел собираться?

– Сажает солдатиков в фургон, – сообщил Майк, кладя руки на плечи дочери, – ничего, если мы и Руфуса возьмем?

– Разумеется, – кивнула Лидия. Она понимала, Майк хочет увезти Майю, чтобы не допустить очередного скандала с матерью.

– А вы, молодая леди, проваливайте, – велела Сьюзи. Майя открыла рот, но Майк прошептал ей на ухо нечто такое, от чего она рассмеялась.

– Пойдем, Руфус, погуляем, – позвал он.

Но Руфус словно прилип к туфле Лидии. Она вытащила из-под него ноги.

– Иди, – велела она. Он подвинулся дюймов на пять и снова свернулся на ее туфлях.

– Ладно, оставайся.

* * *

Проводив мужчин и детей, Сьюзи, Эмбер и Тевис уселись за стол рядом с Лидией.

– Разве Карсон не должен был прийти? – спросила Тевис.

– Мы немного поспорили прошлой ночью.

– О Господи, что еще? – встревожилась Эмбер.

– Все в порядке, – заверила Лидия и улыбнулась, чтобы предупредить вопросы. – Просто нам нужно немного побыть друг без друга.

– Вчера приходил тот тип из «Ночлега и завтрака», – вспомнила Эмбер. – Искал что-нибудь в подарок жене. Вроде бы славный малый.

Лидия знала, Эмбер все кажутся славными. Она совершенно не разбирается в людях. И если Грабовски что-то вынюхивал в магазине Эмбер, может, Лидия не такой уж и параноик. Вполне вероятно, он шатается по городу, расспрашивая и интересуясь.

– О чем вы говорили?

– В общем, ни о чем. Его внимание привлекли вечерние платья.

Весь вчерашний день она старалась не думать о нем, убеждая себя, будто все это глупости. В пятницу она отпросилась у Эстер и полдня следила за Грабовски. Оказалось, это куда труднее, чем она предполагала.

Лидия очень старалась, чтобы Грабовски ее не заметил. Несколько раз она теряла его из вида, поскольку держалась слишком далеко на участках, где движение становилось не таким оживленным. К сожалению, ее собственная машина была очень приметной. Много лет назад он постоянно висел у нее на хвосте, и она отрывалась от него лишь потому, что вела машину, очертя голову. На этот раз она плелась следом, но видела только, как он постоянно фотографирует уличные таблички и реку.

Она пыталась уговорить себя прекратить эту пытку. Но к вечеру все сомнения вернулись. И теперь Эмбер говорит, что Грабовски торчал в магазине. Значит, первые подозрения оказались правильными.

– Что он купил? – спросила Лидия.

– Не смог выбрать. Вернется на следующей неделе. Я сказала, что в таких делах лучше не торопиться.

– Он упоминал о нашем совместном чаепитии?

– Упоминал… или я упомянула, не помню, – пробормотала Эмбер.

– О чем еще он говорил?

Но на самом деле она хотела знать, что сказала Эмбер. Сама Лидия ей столько сообщила… какая неосторожность!

– В общем, ничего, – отмахнулась Эмбер. – Его жена, оказывается, блондинка. Он заинтересовался тем платьем, которое купила ты, но я подумала, что оно не пойдет к ее волосам. Да, и похвасталась, как прекрасно ты выглядишь в платье, купленном у меня.