Репортаж из морга - Мишель Сапане

Д8, и вот опять! Маргарита, до тех пор в своем уме, теряет память и ориентацию, речь становится бессвязной, она срывает с себя предметы одежды один за другим (любит, не любит, плюнет, поцелует…) перед тем, как пойти гулять почти голой по коридорам.

Быстро делают биохимию. Быстро проводят сканирование мозга, которое ничего не показывает – это хорошо, я тоже не нашел ничего особенного в мозге… Нет, это разладился ионный баланс[57]. Новое назначение врача, немного глюкозы – и вот баланс снова… сбалансирован. Маргарите возвращают рассудок и одежду. Да уж, медицина – непростая штука. Особенно когда пациентке 88 лет.

Д10: приближаются выходные. Маргарита сыта всем по горло и отказывается от лекарств. Она остается прикованной к постели три дня подряд. Ее дочь уехала на выходные. Отсюда упадок духа. Дети, не бросайте пожилых родителей в больнице, они впадают в депрессию, и врачи тоже.

Д13, посещение в понедельник утром. Не пятница, но все же…

Маргарита нездорова: ночью ей стало плохо, у нее одышка и боль в груди, но сердечного приступа ЭКГ не показывает. Возвращаются результаты биохимии, плохие. В документах медсестер упоминается «недостаток К».

Дальше текст становится сложным для непосвященного. «Недостаток К» – это подсказка, по которой не сразу поймешь, на что она указывает. Это «недостаток калия», что понять не так-то просто, калий по-французски – potassium. Таким неудобным названием мы обязаны сэру Гемфри Деви, британскому химику, открывшему этот химический элемент в 1807 году. Давая ему название, он взял первую букву от слова «поташ» – калийное соединение. По-немецки «поташ» – Kalium, как и на латыни. Отсюда и путаница между P и К. А вы еще не запутались?

Словом, теперь дело Маргариты – это дежурное дело К.

В ожидании более точных результатов исследования ей прописали дозу хлорида калия. Обычный чистый калий вводить нельзя, он должен поступать в виде соли, которую организм может усвоить.

Вернемся к нашей сестринской карте: пока врач, осматривавший Маргариту, быстро диктует, медсестра записывает назначение на двух строчках:

10 ч 30. ЭКГ ВК ИРГ5 × 500

+ 1 г NaCl + 2 г KCl.

Все ясно, разве нет? Ах, вы не поняли. Ладно, расшифруем.

Для профессионала в первой строке четко и недвусмысленно сказано: «Назначение от 10:30. Сделать электрокардиограмму. Поставить венозный катетер (ВК) с пакетом 500 мл (500) 5 %-ного изотонического раствора глюкозы», что означает временную капельницу. Перфузия – это вливание препарата по капле. Такую капельницу ставят, когда необходимо иметь прямой доступ в вену для введения дополнительно назначенных лекарств, а также на случай резкого ухудшения состояния.

Следующая строка дополняет предыдущую и расшифровывается так: «Добавить (в перфузионный раствор) 1 г натрия (+ 1 г NaCl) и 2 г калия (+ 2 г KCl)».

Хорошо, пока никаких вопросов. Непосвященным язык немного непонятен, но это стандартная запись.

Да и чтение было бы весьма неудобоваримое. Теперь вы лучше понимаете, почему ваш врач пишет как курица лапой. К тому же обычно он не пишет, а диктует медсестре, которой и вздохнуть некогда, а она – она пишет хорошо, выписывает вензеля, иногда такие, что тоже нельзя разобрать, что написано…

Вы, вероятно, удивились, что, когда лежали в больнице в последний раз, никто ничего не писал? Это нормально. До вашей больницы уже дошел прогресс, теперь все записи ведут на компьютерах, даже сестринские карты. Больница, где лежала Маргарита, немного отстала от жизни.

Что же произошло дальше? Сестринская карта очень лаконична, как в кризисных ситуациях.

11 ч 00. ВК ИРГ5 × 500

11 ч 10. 1 г NaCl 2 г KCl

11 ч 15. Боль в левой руке. Дыхание затрудн. Дискомфорт. SOS доктор Кс.

Доктор Кс. заканчивает обход недалеко от палаты Маргариты. Повезло. Но Маргарита тем временем теряет сознание. Когда добрый доктор входит в палату, глаза Маргариты уже устремлены в зенит, а душа пребывает в раю – хотя последнее утверждение сомнительно, ведь Судный день еще не наступил. Врач в замешательстве. Он видит клиническую смерть и начинает реанимацию, как в телесериале. Но, увы, ровно через пятнадцать минут клиническая смерть превращается в окончательную, недоступную земным методам лечения. Все еще в поту (я знаю, потому что на его запись упала капля), доктор лично записывает своим утонченным неразборчивым почерком:

11 ч 17. Клиническая смерть реа НМС ИВ ИИ 1 амп × 2

11 ч 32. Двусторонний мидриаз реа прекр. СМ, вероятна массивная ЛЭ

Свид о смерти. Сообщить семье.

Приступим к переводу: состояние клинической смерти. Реанимация при помощи наружного массажа сердца (НМС), искусственной вентиляции (ИВ) с помощью маски и интракардиальной инъекции адреналина (две ампулы) (прямая ИИ). Все, чтобы перезапустить непокорное сердце. Наконец, заметив расширение зрачков (двусторонний мидриаз), которое свидетельствует о смерти мозга, врач решает прекратить реанимацию и констатирует смерть (СМ), выдвигая гипотезу массивной легочной эмболии (ЛЭ), и выписывает свидетельство о смерти. Мудрое решение: если бы сердце заработало снова, из-за поражений мозга (в этом возрасте мозг хрупок) Маргарита в лучшем случае превратилась бы в растение. В довершение ко всему!

Внезапность происшедшего, боль в груди по ночам, затрудненное дыхание, нормальная ЭКГ в утро смерти – все это указывает на массивную тромбоэмболию легочной артерии.

Вот только… Есть проблема: никаких следов легочной эмболии нет. Говорит ли вам что-нибудь тот факт, что смерть наступила через несколько минут после введения калия? Мне говорит.

Я позволяю своим нейронам работать, как им заблагорассудится, составляя самые неожиданные ассоциации между идеями. Пришло время воспользоваться найденной связью (спасибо тебе, бессознательное): я вижу себя в аудитории института криминалистики на юридическом факультете Пуатье, где кратко излагаю различные судебно-медицинские формы смерти. Подхожу к повешению.

Но Маргарита не повесилась – будь это так, я заметил бы. Пусть нейроны блуждают дальше. Куда они меня выведут?