Сингомэйкеры - Юрий Никитин

— Так. Но это не все, малыш.

Я сжал челюсти, не терплю, когда меня так называют, хотяростом я в самом деле не слишком, да и по возрасту здесь, пожалуй, самыймолодой.

— А что еще?

— Подумай, — предложил он. — Мы все здесь длятого, чтобы думать.

По мне словно прошел разряд электрического тока. Явздрогнул, прошептал:

— Ты еще и пробуешь создавать их сам…

Он горделиво улыбнулся.

— В точку. Более того, на этой карте два вида спорта,которые придумал я и умело внедрил в массы. Если угадаешь с первого раза —с меня пиво.

Я повернулся к стене с ватманом, скрывая волнение. Волосызашевелились от суеверного ужаса и великого почтения. Господи, с какимититанами мне посчастливилось работать бок о бок! Подумать только, эти людисоздают то, чем часть человечества начинает заниматься с великим удовольствием,а другая часть, побольше, с интересом следит за соревнованиями, болеет,комментирует, пишет в блогах, создает группы поддержки и фанатские команды длябитья морд идиотам, что болеют за соперников.

— Вот это, — сказал я, — а еще вот… нет, вотэто!

Он выглядел сконфуженным.

— Что, такие плохие? Уступают другим?.. Как удалосьвычислить?

Я сказал милостиво:

— Нет, не уступают. Просто ты их выписал чересчуртщательно. С великой любовью, как каллиграф. А остальные — просто надписи.

Он сказал с облегчением:

— Все равно с меня пиво. И всем скажу, что я в спорепроиграл.

Комп довольно заурчал, увидев меня на пороге кабинета,огромный экран вспыхнул приглашающе, но я опустился в кресло и бараньимвзглядом уставился в стену напротив. Хороший щелчок по задранному носу, ничегоне скажешь. И хотя я не слишком еще и задираю, но все-таки счел себяуникальным, но вот с виду такой ржущий и пустоголовый Цибульский создает новыевиды спорта и развлечений, что охватывают весь мир быстрее, чем мое дурацкоедвижение голосисечников, и держится предельно скромно.

Не думаю, что Тарасюк, Жуков, Арнольд Арнольдович или ОрестДимыч ему уступают, да и остальные, с кем мне приходилось сидеть за столом хотябы во время обеда, в каждом слове и жесте демонстрируют блестящий ум и умениесмотреть далеко за горизонт.

— За работу, — сказал я себе зло. — Ишь,расслабился, уникум из Бобруйска…

Неделя за неделей, месяц за месяцем летят, как с деревьевлистья. Я вкалывал, не обращая внимания на смену дня и ночи, весны и лета, намелькающие за окном то снег, то желтые от цветущих одуванчиков поля.

Однажды на экране мигнула иконка с лицом Глеба Модестовича,тут же звякнул сигнал, на весь экран высветилась его раскудлаченная голова.Стекла очков блестят так, что глаз не видно, а кажется, что в глазных впадинахполыхает яростное пламя.

— Евгений, — произнес он коротко, — зайдитеко мне.

Я вскочил.

— Есть, хозяин! С мячиком?

Он поморщился.

— И кто это вас апает, такого несерьезного?

— Не знаю, — ответил я. — Думал, что вы.Бегу!

В коридоре пусто, я в самом деле пробежал, чувствуя в себезастоявшиеся силы. Однако перед дверью кабинета главы фирмы я перешел на шаг,поправил одежду и постучал четко и аккуратно.

— Входите, Женя.

Переступил порог кабинета я с некоторым душевным трепетом,что не покидает с первого же дня. Казалось бы, должен привыкнуть, ноблагоговения не уменьшается. Напротив, все больше убеждаюсь в могуществекорпорации, с этим осознанием растет и почтительный трепет, едва подумаю, вкакой фирме работаю.

Глеб Модестович поднял голову от бумаг на столе, лицо слегкаосунувшееся, под глазами темные мешки, но взглянул достаточно приветливо.

— А, Евгений… Садись, дорогой. Как здоровье?

— Спасибо, не жалуется.

— Ха-ха, отлично. А я вот такого сказать не могу. Увы,все наше могущество не спасает нас от старости, ветхости и, увы, отбрасываниякопыт. Или, как говорят ныне, склеивания ласт.

— Медицина двигается гигантскими шагами, — сказаля с глубоким сочувствием. — Каждый день сыплются открытия…

Он ухмыльнулся.

— К счастью, не только в медицине. Вот у меня на столецелый перечень… Надо решить, какие разрабатывать, какие притормозить, какие намбезразличны… Как тебе работа в фирме?

Я ответил с жаром:

— Чудо!

— В каком смысле?

— Даже мечтать не мог о работе в такой… организации!

Он уловил, что слово «фирма» я заменил на слово«организация», но не подал виду, скупо улыбнулся.

— Хорошо. И ты пришелся ко двору. И отзывы о тебехорошие, и, что главное, результаты твоей работы. Это все-таки главнее. Хорошихлюдей, к счастью, много, но мало хороших специалистов. Да еще в таком поле, гдеты хоть и не один, но ты один из лучших.

Я промолчал, не зная, как реагировать, только смотрел емупреданно в глаза и неслышно вилял хвостом. Он покосился на экран, улыбкараздвинула губы, сказал чуть строже:

— Есть мнение, что ты уже дорос до настоящей работы.

Голова моя вздрогнула, будто по ней ударили молотом. Дажезашумело, а в глазах вспыхнули искры. А то, чем я занимался, не настоящая?

— Если вы считаете, — пролепетал я, — вамвиднее… Не мне оценивать, что и как я делал.

Он кивнул.

— Правильный ответ. Тебе поручают задачу, ты еерешаешь, а как она применяется… и что из этого получается — уже не твоязабота. Если даже не сработает, то это скорее из-за криворукости тех, ктовнедряет в жизнь. Сейчас тебя переводим на уровень Б.

Я замер. Мне казалось, что между моим С+ и Б стоит целый рядступеней, а то и этажей. Он, внимательно наблюдая за моим лицом, кивнул.

— Ты прав. Твоя последняя работа оказалась простошедевром. К счастью, и в реал ее сумели ввести без сучка и задоринки, так чтовсе наши увидели твои возможности во всем блеске. А так как обходимся безвсякой бюрократии, то иди сейчас к себе уже сотрудником с правами категории Б.Не успеешь дойти до своего кабинета, получишь доступ ко всем файлам этого стаза.

Я прошептал:

— Инцидент в Кении?..

Он кивнул.

— Да. Все получилось.

— Но еще не…

Он выставил ладонь.

— Включи телевизор. Сегодня впервые прошла инфа по всемканалам! Би-би-си с облегчением сообщила первой, что межплеменные и межрасовыестолкновения идут на убыль. Как видишь, у простого народа появилась болеелакомая морковка, а ее подкинул ты, мы это хорошо знаем. Так что автоматы еслии не сдадут, то снимут с плеч. Ты уже спас несколько тысяч человек от резни, ав целом спасаешь целый регион от опустошения. Кроме того, мы не можемпозволить, чтобы нефтяные заводы перестали работать. Тем более нельзя позволитьих взрывать…