Когда землю укроет снег - Татьяна Серганова

С трудом удалось заставить себя отвлечься от этих ощущений и сосредоточиться на умирающем ребенке, счет жизни которого уже шел на минуты.

Время… Его же совсем мало осталось. В любую минуту Ирбис может заметить признаки возобновляющейся лихорадки и надеть на меня амулет.

А я тратила его драгоценные крупицы на собственные восторги, вместо того чтобы заняться Аланом.

Подвинулась ближе, положив одну ладонь на лоб, другую — на вздрагивающую грудную клетку. Слова заклинания легко сорвались с губ, и сила словно потекла из моих пальцев прямо в него. А я только и могла, что радоваться своему расширенному резерву. Именно благодаря ему есть шанс спасти мальчика.

Я не следила за временем, не смотрела по сторонам. Для меня в тот момент существовали только ребенок и стремление спасти его. Пот застилал глаза, а голос начал срываться от напряжения.

Но я сильная и со всем справлюсь. По-другому ведь просто не может быть.

Это раньше, с прошлым резервом, все могло бы закончиться иначе, нужны были амулеты подзарядки или теплый перевертыш рядом, из которого можно было пить силу. Но сейчас все иначе. Я сильная. Гораздо сильнее любого мага из нейтральных земель. Даже если собрать их вместе, я все равно буду могущественнее… Никто не сможет встать у меня на…

В следующее мгновение меня просто отрезало от силы, и я сломанной куклой свалилась прямо в объятия Ирбиса.

— Успел, — шепнул, прижимая меня в себе, и осторожно коснулся губами моих губ. Это был не поцелуй, а мимолетное прикосновение, но отчего-то очень сладкое. — Больше никогда, Миа… слышишь? Больше никогда ты не будешь так делать.

Кивнула, с наслаждением чувствуя тепло и силу его объятий. Хм, я так скоро привыкну. И отчего-то совсем не против этого привыкания. Разве это плохо — хотеть большего, чем есть на самом деле?

— Как он? — прошептала одними губами.

Но Снежный услышал, взглянул на мальчика, после чего опять повернулся ко мне:

— Спит, судорог больше нет. Ты спасла его, Миа. У тебя получилось.

— Компрессы… Настойка… Надо… продолжать.

— Надо. — Перевертыш легко встал, все так же бережно держа меня на руках. — Я скажу Коре, она все сделает, а тебе надо поспать.

— Но…

— Миа, мы это уже проходили. Сейчас у тебя нет сил даже на то, чтобы голову прямо держать. Такой резкий скачок магического фона лишил тебя не только магических, но и физических сил. Поспи. Если будет что-то важное, я тебя обязательно разбужу, — пообещал он, неся меня куда-то.

— Обещаешь? — сонно вздохнув, прошептала я, закрывая глаза и прижимаясь к его обнаженной груди. И мысленно прошептала: «Жаль, что нет шерсти, она так вкусно пахнет…»

— Обещаю, — Ирбис неожиданно мягко фыркнул и тихо добавил: — Будет тебе шерсть. Все, что захочешь, а теперь спи, — и уложил на мягкую шкуру.

Кивнула и провалилась в сон.

Проснулась я неожиданно. Распахнула глаза, вглядываясь в темный потолок. Все тело болело и ныло от переутомления, но это было не страшно. Страшнее было узнать, чем закончились мои попытки спасти Алана. В углу тихо догорал очаг. Повернув голову, увидела яркие красные угли. Наверное, стоило подбросить дров, и я даже почти приподнялась, чтобы встать, но неожиданно услышала приглушенные голоса.

— Что ты хочешь, Пит? — устало спросил Ирбис за стенкой.

— Хочу, чтобы ты перестал валять дурака и принял мое предложение, — ответил ему Бурый. — Сколько лет ты еще будешь у волчьего лорда на побегушках?

— Я у него не на побегушках.

— А что ты делаешь? Свой долг ты отдал много лет назад, Ксандер. Пора уже начать жить собственной жизнью.

«Ксандер? Какой Ксандер? Это его имя? Настоящее имя?.. Они что, знакомы?»

— Меня моя жизнь вполне устраивает. Если ты сбежал из Долины, это не значит, что и я должен следовать твоему примеру.

— Они не дадут тебе подняться. Твое происхождение…

— У Ирбиса Снежного нет никакого происхождения, — быстро перебил его барс.

— У Снежного — нет, а у Ксандера М… — договорить Бурый не смог, раздались тяжелый стук и хрип. Словно медведя впечатали в стену.

— Не смей произносить это имя. Никогда, — процедил Ирбис.

Я еще никогда не слышала столько гнева в его словах.

— Прости, — просипел Бурый. — Я не должен был…

— Не должен. Питер, занимайся своей семьей и не лезь в мою жизнь. У тебя своих проблем хватает.

Тишина и шуршание одежды. Я невольно затаила дыхание, напрягая слух.

— Миа — сильная ведьма, плюс еще хейды. За нее будут драться все лорды.

— Я знаю, — голос Ирбиса был лишен каких-либо эмоций.

— И тебя в дележку уж точно не допустят.

— И что?

— А то, мой друг, что в случае чего двери моего дома всегда будут открыты для вас.

Ирбис промолчал, а после тихо произнес:

— Как Алан?

— Пятна исчезли, жар стал спадать. А как Миа?

— Спит. Она многим рисковала для того, чтобы спасти твоего сына.

— И я буду вечно ей благодарен. Как и тебе, старый друг.

В то же мгновение раздались шаги. Притворяться спящей не имело смысла, он меня сразу раскусит, поэтому я сделала вид, что только проснулась, — зевнула, потянулась, принялась растирать затекшие мышцы.

— Проснулась? — Ирбис тенью возник в проеме.

— Да, — произнесла в ответ хриплым ото сна голосом. — Сколько времени прошло? Как Алан?

— Скоро рассвет. Алану уже лучше. Нам пора возвращаться в лагерь и отправляться в путь, — он подошел ближе и сел у меня в ногах.

В догорающих углях очага я видела лишь половину его лица, другая оставалась в тени. В голове в который раз загудела мысль: кто же ты такой на самом деле, Снежный? Какие тайны еще скрываешь от меня и всего мира? И почему не позволяешь узнать тебя настоящего?

— Ему точно лучше? — осторожно села, прислонившись спиной к холодной стене. Голова еще немного кружилась, и очень хотелось пить.

— Да. Бурые хотят тебя отблагодарить.

— Главное, что он жив, это самая большая благодарность. Удалось выяснить, кто наслал на него горячку?

— Бурый занимается этим вопросом.

— Разве ты не будешь ему помогать?

Странные какие-то у них отношения, непонятные. Вроде друзья, а вроде совсем чужие люди.

— Нет, — покачал головой Ирбис. — Не буду. Это дела изгоев, мне в них вмешиваться нельзя.

— А мне?

— Тебе тоже. Ты спасла жизнь Алана, и на этом наше участие в этой истории будет окончено, — решительно и бескомпромиссно произнес мужчина и встал. — Ты хочешь взглянуть на него перед уходом?