Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон

– Нет, спасибо, остаюсь здесь, у себя на борту.

Его борт – крохотная лодочка! Он согласился взять лишь продукты и питьевую воду. И долго смотрел вслед двухмачтовому красавцу-бригу, который, подняв все свои прямые паруса, удалялся от него. В тот же день, 7 августа, новая встреча. На этот раз с итальянским парусником «Принц Ломбардо». Джонсон опять уточнил свое местонахождение, которое примерно совпадало с тем, которое он рассчитал. Он сразу прикинул, что до побережья ему плыть еще несколько дней. И действительно, 10 августа он вошел в маленький порт в Уэльсе.

Прибыв в любой порт, вам надо выполнить все административные формальности. Судовые документы Джонсона, хоть и не раз подмокшие, можно было прочесть. Они доказывали, что «Сентениэл», приписанный к американскому порту Глостер, действительно прибыл из Шейк-Харбора (Новая Шотландия), откуда отплыл 25 июня 1876 года и по пути нигде не останавливался. Новость разлетелась по крохотному порту, и Альфреда Джонсона торжественно водили из одной таверны в другую. Но он решил добраться до Ливерпуля, колыбели своих предков, и снова вышел в море. 17 августа он достиг своей цели. Здешние моряки также отпраздновали его приход, но Ливерпуль был крупным портом и большим городом. Ни один журналист не подумал посвятить статью капитану-матросу «Сентениэла». Мир не узнал о его подвиге. Джонсон вернулся домой и снова принялся ловить рыбу на отмелях Ньюфаундленда. Дата его смерти неизвестна. Кое-кто встречал его в Глостере (Нью-Джерси) в 1930-е годы – ему уже исполнилось восемьдесят лет. Он совсем недавно перестал командовать своей рыбацкой шхуной, которую приобрел после долгих лет упорного труда. Когда ему напоминали о переходе через Атлантику, он со смехом отвечал, что для него это было нечто вроде отпуска, единственного отпуска, который он позволил себе за долгую жизнь.

Джошуа Слокам, канадец, родился в 1844 году и стал более известным мореплавателем, чем Джонсон, благодаря тому, что в одиночку прошел намного больше морских миль, а также благодаря своему чувству юмора, порой граничащего с эксцентричностью, и еще из-за одной особенности, о которой я хотел бы сказать под конец.

Его отец был служителем методистской церкви и одновременно мастерил деревянные сабо для моряков. Джошуа всегда говорил, что обязательно будет носить такую обувь. В четырнадцать лет он нанялся помощником кока. Высаженный на берег на первой же стоянке за то, что едва не отравил команду, он опять ушел в море – сначала юнгой, а потом матросом дальнего плавания.

В двадцать пять лет он уже стал капитаном трехмачтовика «Акиднек», купленного в основном на собственные накопления (ему немного помог отец). Он брал любой груз, доставлял его в любое место назначения и всегда ночевал только на борту своего судна. Когда он женился, супруга поселилась в его каюте, а чуть позже родила в открытом море мальчика, названного Виктором. Пеленки малыша спокойно сушились на палубе и в тот день, когда из-за плохой видимости или неудачного маневра Слокам посадил судно на мель в Паранагуа (Бразилия). Судно разбилось, груз пропал. К счастью, обошлось без жертв. Единственным имуществом, которое удалось спасти, были швейная машинка и немногие инструменты, позволившие бывшему капитану приступить к постройке собственными руками нового судна. Он спустил его на воду через несколько месяцев и назвал «Либертад». Оно напоминало сампан, распространенный в Юго-Восточной Азии. Джошуа набрал новую команду, состоявшую из единственного матроса-негра. Он с трудом добрался до Вашингтона, где бросил якорь 27 декабря 1888 года. Негр тут же покинул судно, опасаясь плавать на борту ненадежного «Либертада».

– Не может быть и речи, чтобы я с сыном оставалась здесь, – заявила миссис Слокам. – Найди нам квартиру. И что теперь будешь делать?

– Не беспокойся.

С двадцати пяти лет Джошуа был хозяином на судне, и наниматься помощником капитана ему не хотелось. А арматоры не доверили бы командование кораблем человеку, угробившему свое судно. Шли месяцы. В 1892 году его сбережения почти закончились. Слокам решил пойти мастером на судостроительное предприятие. Но тут ему встретился старый капитан-китобой.

– У меня есть для вас судно, – сказал старый морской волк. – Шлюп. Я его вам дарю. Оно называется «Спрей».

Радостный Джошуа тут же отправился осмотреть судно. Его немного удивило, что щедрый даритель повел его в поле. Там стояли накрытые брезентом развалины шлюпа, изъеденного древоточцем. Потребовался целый год, чтобы восстановить его, а вернее, построить новый «Спрей» по размерам прежнего. В конце концов ему оставили старое название, хотя исходные судовые документы были давно утеряны таможенными службами. Воссозданное судно имело следующие размеры: длина 11,3 метра, ширина 4,32 метра, высота борта 1,27 метра. Такелажное оснащение как у шлюпа: одна мачта, парус как у тендера, но без топселя, один только фок. Позже Слокам превратил шлюп в ял, добавив на краю кормы небольшую мачту, на которую поставил латинский парус.

Несколько лет прошли без удач и радостей. Слокам отправился на рыбную ловлю, но вернулся с пустыми трюмами. За это время скончалась и была похоронена его жена. Чуть позже молодой Виктор поссорился с отцом, считая его напыщенным пустозвоном. Слокам, похоже, не огорчился:

– Мне всего пятьдесят один год. Семьи у меня нет, и в деньгах я теперь нуждаюсь меньше. «Спрей» – хорошее судно. Я подумал и решил совершить кругосветное путешествие. В одиночку. Семейная жизнь мне не удалась.

2 июля 1895 года он отплыл из Ярмута (Новая Шотландия) и взял курс на Европу. Он решил, что общество ему не нужно, но вскоре понял, что одиночество его пугает. Очень пугает. Он даже боялся сойти с ума.

– Я принялся распевать во весь голос – стало веселее. Я подстраивал голос к вою ветра и шуму моря. Надо было видеть, как дельфины выпрыгивают из воды, чтобы послушать меня. Я распевал песни, знакомые с детства. «Падение Вавилона» дельфины любили больше всего.

Через несколько дней пение уже не помогало, да и усталости прибавилось. Слокам пустился на выдумки: отдавал приказы несуществующей команде. Задавал вопросы и отвечал на них:

– Встать по ветру на юго-восток. Как ведет себя судно, старпом?

– Очень хорошо, капитан, очень хорошо.

Через восемнадцать суток Джошуа Слокам прибыл на остров Фаял (Азорский архипелаг), где позволил себе закатить роскошный пир. «Сливы и местный сыр», – позже рассказывал он. И все это залил немалым количеством спиртного. Он вновь ушел в море, не отдохнув, и заснул прямо на палубе «Спрея». Ему снилось, что штурман «Пинты» из флотилии Христофора Колумба вместо него стоит у штурвала. Однако ночью 4 августа он все-таки прибыл в Гибралтар.

Отсюда маршрут кругосветного путешествия выстраивался сам собой: Суэцкий канал, Индийский океан, Тихий океан. Но в таверне Слокам услышал рассказы матросов о пиратах, которые свирепствуют в Красном море.

– Мне это не нравится. Обойду весь мир, направившись на запад.

Другими словами, сначала надо было вновь пересечь Атлантику. У марокканского побережья Слокам понял, что не все пираты разбойничают в Красном море, поскольку фелюга, которая бросилась в погоню за ним, вовсе не походила на спасательное судно и подошла к нему достаточно близко, чтобы он смог рассмотреть мрачные лица, не выражавшие никакой сердечности. Ветер постоянно крепчал, но прыгающая на волнах фелюга ни на дюйм не убирала квадратный парус. Внезапно Слокам увидел, как этот парус рухнул, словно сбитый мощной ладонью. У пиратов сломалась мачта.