Страсть и притворство - Сьюзен Джи Хейно

— Хорошо. Если вы не струсите, то встретимся через два дня. Мой человек сообщит вам о месте встречи. Вы должны усвоить, молодой человек, что сегодня такие мерзавцы, как вы, не правят бал в Англии.

Как ни странно, но создавалось впечатление, что правят.

Утром глаза Пенелопы были все еще красными и опухшими. Черт бы подрал этого лорда Гарри! Нельзя было допускать, чтобы он лишил ее сна, испортил день и аппетит, кажется, тоже.

Она с ужасом ждала завтрака. Очевидно, что после вчерашнего… события матушка не даст им поесть спокойно. Наверняка у нее найдется что еще сказать на эту тему. Как и Энтони.

Через неделю свадьба? Нет, этого никогда не будет. Она потеряла не только своего скарабея, но и надежду убедить Энтони позволить ей путешествовать. Теперь они ни за что ее не отпустят. Толлерсоны скоро уедут, а она останется. Пенелопа подозревала, что лорд Гарри уже сбежал. Энтони снабдил его средством передвижения, а она — финансами, назначенная дата свадьбы послужила поводом для отъезда, чтобы уже никогда не вернуться.

День начинался хуже некуда.

Теперь же, когда Пенелопа бесцельно шаталась по дому, ситуация, казалось, с каждым часом становилась все ужаснее и ужаснее. Когда из кабинета Энтони донеслись сердитые мужские голоса, у Пенелопы сразу учащенно забилось сердце в надежде, что приехал лорд Гарри. Но, услышав, как брат называет другого мужчину по имени, она в смятении нахмурилась.

— Это весьма серьезные обвинения против моего будущего зятя, мистер Честертон.

Второй мужчина, старше и грубее Энтони, выругался.

— Но это, черт подери, правда, Растмур. Я видел их собственными глазами. Ваш так называемый будущий зять позволил себе вольности с леди Берлингтон прямо в доме ее мужа. Отвратительно! Уверяю вас, он не годится ни для чьей сестры.

У них находился дядя лорда Гарри? И утверждал, что лорд Гарри… Святые небеса! Оказывается, когда она видела лорда Гарри с полуголой хозяйкой бала, они договаривались о тайном свидании! И теперь он наслаждался теми прелестями, которые могла предложить Пенелопа.

Какая гадость! Он был отвратителен. В конечном счете она оказалась права. Ужаснее жениха, чем Гаррис Честертон, трудно было себе представить.

Боже милостивый, а она почти была уверена, что любит его! От этой мысли Пенелопе стало дурно, тем более что она чувствовала, что какая-та частица в ней все еще его любит. Все утро она боролась с внутренним голосом, внушавшим, умолявшим не верить подобным вещам и дать лорду Гарри шанс объясниться. Но видно, придется заставить этот голос умолкнуть.

Это оказалось довольно просто. Для чего потребовалось лишь постоять под дверью и послушать дальше.

— Берлингтон, разумеется, вызвал его на дуэль, но еще не факт, что трус завтра появится.

— Вы полагаете, что он не придет?

— Лорд Гарри подонок и трус. Не исключено, что он уже бежал из города.

— Выходит, он признал обвинения Берлингтона?

— Разумеется, признал. Как он мог не признать? Мы оба обнаружили его там без одежды в тот момент, когда он обращался с бедной женщиной самым неподобающим образом. Уверяю вас, мне неприятно говорить о том, каким мерзавцем стал мой племянник. Но я чувствую себя обязанным сообщить вам о его истинной натуре. Умоляю вас избавить себя и свою сестру от неприятности родства с этой мерзкой тварью.

Энтони ответил не сразу. Она знала, что он переваривает услышанное, решая, верить или нет этому человеку. Но как мог он не поверить? Как сказал граф, ему, безусловно, было неприятно говорить такое о своем племяннике. У Энтони не было причины ему не верить.

У Пенелопы, в свою очередь, имелись все основания верить каждому слову, что бы там ни вещал ее досадный тонкий внутренний голосок. Вот, к примеру, сейчас он откровенно вздохнул с облегчением при мысли, что лорд Гарри мог струсить, вместо того чтобы подставлять себя под пулю мстительного мужа. Но этот чертов голос, безусловно, не мог ее радовать.

— Благодарю за внимание и потраченное время, — произнес наконец Энтони. — Я непременно все обдумаю.

— Боюсь, брак между вашей благородной сестрой и моим племянником-уродом станет несчастьем, — заявил дядя. — Молю Бога лишь об одном, чтобы спасти добродетель вашей сестры было еще не поздно.

Пенелопа поморщилась. Но Энтони удивил ее своим негодованием.

— Моя сестра — леди, сэр, и уверяю вас, ведет себя соответственно.

Надо же. Пенелопа почти пожалела, что услышала это. Теперь она была перед Энтони в долгу.

— Я в этом уверен. Но меня беспокоит мой распутный племянник, Растмур. Поверьте мне, если вам дорого благополучие вашей сестры, держите ее подальше от Честертона. Он гадкий.

— Я непременно подумаю, что можно сделать, сэр. Благодарю вас.

Мужчины закончили разговор, и Пенелопа проворно юркнула в соседнюю комнату. Ей требовалось время, чтобы переварить услышанное. Неужели лорда Гарри и вправду застали с леди Берлингтон? У нее не было оснований сомневаться в словах его дяди, но все выглядело как-то не так. Леди Берлингтон сама хотела, чтобы с ней «обращались неподобающим образом». Кто, спрашивается, мог обвинить в этом лорда Гарри? Он, конечно, не отличался щепетильностью, но никогда ничего не позволил бы себе с дамой без ее согласия. Это было на него не похоже. Но он был…

Господи! Что она делает?

Лорд Гарри был самой скандальной фигурой, а она самая настоящая дура, если ищет ему оправдания.

Ладно, в другой раз, когда увидит его, выскажет все, что… О, но другого раза скорее всего не будет. Он получил что хотел и бежал от честной дуэли. И к этому часу, должно быть, находится на расстоянии многих и многих миль отсюда. Как она и предполагала. Мария все же оказалась права. Все и вправду закончилось хуже некуда. Пенелопа даже усомнилась в том, сможет ли когда-либо снова полагаться на свои суждения.

— Пенелопа!

Энтони стоял в дверях. Она взглянула на него, затем перевела взгляд дальше, но старшего мистера Честертона за его спиной не увидела.

— Он ушел, — ответил за нее Энтони. — Ты все слышала?

— Да.

Он шагнул в комнату. Пенелопа ожидала, что он будет торжествовать. Брат всегда считал ее способной на идиотские поступки, и теперь, должно быть, его раздувало от гордости за свои пророческие способности.

— Может, это какое-то недоразумение? — произнес наконец Энтони.

Пенелопа чуть не рассмеялась.

— Довольно сомнительно. Наверное, стоит рассказать тебе, что я видела вчера, как лорд Гарри уединился с названной леди для сомнительного общения, полагая, что я танцую и не замечу этого.

— Ты мне ничего об этом не сказала.

— Нет, естественно.

А наверное, стоило бы. Но теперь поздно. Она опозорила себя и лишилась шанса получить когда-либо разрешение путешествовать. Однако хуже всего было то, что она потеряла сердце.