Исцели меня собой - Мила Ваниль

Нахохотавшись и наревевшись, Соня стала ждать, когда Дина или Лео решат, что она слишком долго спит, и заглянут во флигель.

Первая мысль: «Я сплю. Это просто кошмарный сон».

Ничего подобного. Все наяву. Сонечка со шприцем в руках. Со шприцем, полным его спермы.

Лучше бы в шприце были наркотики. Тогда он спас бы Соню – вылечил, выходил. С этим он справился бы.

Павел не сразу понял, потом не сразу поверил. Переспросил, как идиот, как будто могло быть иное объяснение.

«Соня, Сонечка, милая моя девочка… Почему? Почему?! Как ты могла? Ты же не-та-ка-я!»

Такая же, как все женщины. Лгунья. Предательница.

Павел когда-то любил Карину. Но мало кто знал, что поженились они «по залету». Он уже тогда понимал, что нуждается в чем-то большем, чем семейный секс раз в неделю, но Карина забеременела. Бросить своего ребенка Павел не смог. Родился Митя. Потом, через три года, жена укрепила свои позиции, забеременев Аленкой. И опять «неожиданно». Просто обманула Павла, перестав пить таблетки.

После этого он жестко контролировал процесс, и о методах предприимчивых дамочек, конечно же, слышал. Вот только от Сони такой подлянки не ожидал. Неужели нельзя было спокойно поговорить?

Хотя… Она же пыталась? О вчерашнем разговоре перед сном он вспомнил только сейчас. Но он же ничего не соображал! Что он ей ответил?..

Внизу хлопнула дверь. Соня ушла. Павел прятался в спальне – он не был уверен, что смог бы себя контролировать. В первый момент он едва сдержался, чтобы не ударить Соню. Сейчас даже мысль об этом приводила его в ужас, но тогда глаза застил кровавый туман.

Выгнать – отличное решение. Отвергнуть, отторгнуть, вырвать с корнем. Никогда больше не видеть. Потому что он никому не позволит управлять им при помощи детей!

Павел спустился в гостиную. Вещи Сони так и валялись на полу. На столике лежал телефон, ошейник и украшения, не хватало только кольца. Сказала, что не может снять. Как будто ему нужны эти побрякушки! Он сгреб все и хотел в сердцах швырнуть в мусорное ведро. Не смог. Там лежали васильки. Цветы, которые он недавно с любовью выбирал для Сони.

Цветы в мусорном ведре его и отрезвили. Он выгнал женщину, которую любит. И васильки с поломанными головками «смотрели» на него глазами Сони, синими-пресиними, как осеннее небо в солнечный день.

Такси?

Еще не звонили, что машина у подъезда. Хотя с них станется…

Пара звонков – и противный липкий страх подкатывает к горлу. А в памяти всплывают подробности похожего случая, произошедшего с Ильей. Это же он, Павел, лет пять назад по просьбе Ильи поднимал свои связи, чтобы найти Киру, которую друг прогнал прочь за несуществующую провинность.

А она попала под машину…

Павел набрал номер Ильи.

- Илья, ты где?

- Дома. Что-то случилось?

«Да! Черт побери, да!»

- Нет, просто до Лео дозвониться не могу, думал, ты еще там.

- А-а-а… Нет, мы с Кирой уехали после вас.

Лео звонить придется. У Сони нет телефона, и узнать, добралась ли она, можно только у него

«Прощай, старый друг… Ты мне этого никогда не простишь».

Лео на редкость спокойно его выслушал. Вернее, молчаливо. Навряд ли Лео остался равнодушным к тому, что произошло.

- Ее нет. Приезжай.

Морду набьет или сразу пристрелит?

- Не думаю, что это хорошая идея. Нам надо поговорить, но не сейчас.

«Только бы с Соней ничего не случилось… Только бы с Соней ничего не случилось… Только бы с Соней ничего не случилось…»

И так несколько часов кряду. Пока Лео не позвонил и не бросил короткое:

- Соня дома.

- Лео, с ней…

- В порядке. Руки-ноги целы, голова на месте. Если мне придется вынимать ее из петли, ты – труп.

Короткие гудки. Павел перезвонил.

- Не вешай трубку! Лео, мне нужно время. Думаю, Соне тоже. Скажи ей, что мы поговорим, когда я вернусь. Пожалуйста.

- Когда ты вернешься?

- Уеду к матери до конца новогодних каникул. Лео, черт побери! Ты же не думаешь, что я выгнал ее из-за разбитой тарелки?!

- Разбирайтесь сами. Но будь добр, не забывай, что Соня уже зависима от тебя.

- Это пугает меня больше всего. Но у вас ей будет спокойнее? Лео, я прошу…

- Не стоит. Тут ее дом.

- Лео…

- Иди к черту.

Отвратительно чувствовать себя куском дерьма. Но будет еще хуже, если он кинется все исправлять, не успокоившись и не разобравшись в себе. Правда в том, что он любит Соню. И в том, что ему нужно время, чтобы понять, сможет ли он ее простить. Соня поймет, если он смирится с ее поступком просто из жалости. А это не нужно ни ей, ни ему.

Павлу удалось скрыть от детей свое паршивое настроение. От матери – нет.

- Нет, мама. Я не буду рассказывать, что произошло. Мне не нужен совет, меня не нужно утешать. Я кое-что должен решить. Сам.

- Конечно, Паша. Но это связано с Сонюшкой?

Он дернулся, как от удара. Сонино имя прозвучало так, что чуть не остановилось сердце.

- Да, мама.

- Хорошая девочка… Добрая, умная, воспитанная… Ты знаешь, я была не права. Не в образовании счастье. Пусть хоть дворничиха, но она тебя любит.

- Мама! Ты ее совсем не знаешь!

- Иногда, чтобы узнать человека, достаточно поступка. Это она помогла вернуть тебе детей, Паша, не я.

- Мама-а-а… - почти простонал он.

- А еще она знает французский.

- Что?! При чем тут…

- Да ни при чем. И не ори на мать.

К счастью, больше матушка не заводила разговоров на эту тему. Но находиться вдали от Сони становилось все тяжелее и тяжелее. Вместо того чтобы поехать к ней, Павел уехал еще дальше.

Договорился с Кариной и увез матушку и детей в Сочи на несколько дней. Хоть какая-то гарантия, что не сорвется с места и не помчится к Соне, наплевав на здравый смысл.

Море и дети помогли ему успокоиться. Волны шептали, бились, облизывали берег, грохотали, завораживали. Смывали ненужное, уносили лишнее. Дети просто были детьми. А если бы Карина когда-то не пошла на обман, они никогда не родились бы. Эта простая мысль вывернула Павла наизнанку. Почему он раньше этого не понимал?

Соня, потерявшая ребенка, всего лишь хотела попробовать еще раз. Ей от него ничего не было нужно, кроме дурацких сперматозоидов. Она оставила все, что он ей дарил или покупал. И унесла с собой самое драгоценное, что у него было – свою любовь.