Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 - Семён Афанасьев

Хидэоми отстранённо подумал, что отдельно взятый школьник, якобы покатившийся вниз по наклонной дорожке, теперь волнует его меньше всего. В свете вскрывшегося.

Не доложить сейчас было невозможно. А доклад, да в этот момент, да на такую острую тему, хоть бомбой и не станет (хань не пинал сейчас только ленивый), но дискуссий и криков точно прибавит.

По второму кругу, на старые темы разрывая департамент полиции Токио раз за разом.

В следующий момент старший инспектор Садатоши сделал то, чего сам от себя не ожидал.

Повернувшись к Коюмэ, он спросил:

— Это была засада на китайцев? Вы что-то такое ожидали? Ответьте мне честно, пожалуйста. От Джи-ти-груп.

— Не мы, — уверенно открестилась бывшая спортсменка. — Ваши коллеги, но чуть по-другому министерству. Это они ожидали, нам просто подсказали. А мы отреагировали.

Хидэоми широко раскрыл глаза. Затем, спохватившись, сопоставил известное ему:

— Министерство обороны?! Которые за Масу залог вносили?! — кое-какие камешки начали образовывать мозаику.

— Вам лучше спрашивать не меня, — деликатно улыбнулась женщина. — Это не моя информация плюс она закрытая, хотя я некоторым образом и в курсе. Как полномочный законный представитель одной из сторон по контракту, — намекнула она, приобнимая Асаду и упираясь тому в плечо достаточно немаленькими буферами.

Блондин задумчиво покосился влево.

— А вы, не будучи уверенными ни в чём, засаду устроили сами? — теперь Хидэоми понимал, кажется, всё.

— Почти, — вместо брюнетки подтвердил блондин. — С парой поправок.

— Каких? — старший инспектор оторвался взглядом от декольте менеджера и уставился на подростка.

— Первое. Полиция сейчас захлёбывается, потому — черезвычайное положение по всему муниципалитету. А по самому контракту с обороной я вам ничего говорить не мог и не могу. Работу по ним, — кивок на трупы, — взяли на себя. А вдруг бы не подтвердилось? Догадка есть догадка.

— Понял…

— Второе. Когда я этих типов увидел и узнал, я бы вам их второй раз не отдал.

— Почему? — ради порядка уточнил представитель девятки.

Хотя и сам чудесно понимал ответ. Интересно, кстати; пацан сейчас скажет правду или отбоярится?

— Потому что они — убийцы. Задерживал их я, вот этими руками, — младший Асада поднял вверх ладони. — Лично вы мне более чем симпатичны, но самой полиции на данном этапе я доверяю не до конца. И вы их уже один раз отпустили, — напомнил он, пройдясь по больной мозоли государственного служащего. — А ещё одна из убитых в массажном салоне была родом с моей исторической родины. Говорила на родном языке. Куда их отпускать…

— Г-хм.

— Кстати, Хидэоми, а как узнать, остальные из той пятёрки где-то гуляют? Или всё-таки сидят?

— Боюсь, мой ответ тебе не понравится, — хмуро пробормотал полицейский, разворачиваясь. — Сходу не скажу, надо запрашивать; но мои подозрения ты уже и сам угадал.

— … так что, трое скорее всего ещё где-то гуляют, — закончил рассказ Маса.

— Уточнять не стал? — педантично спросила старшеклассница.

— Да чего там уточнять, — отмахнулся светловолосый. — И так всё ясно. Или ты думаешь, что двоих выпустили, а троих оставили?!

— Маловероятно, — согласилась бывшая курсант. — Потому что в таком случае внутри диаспоры боком и ребром встанет вопрос: а почему отпустили именно этих, а не тех?

— Шаришь. Наверняка все пятеро гуляют, — кивнул её одноклассник. — То есть теперь уже трое.

— Логично, — вздохнула Цубаса. — М-да. Впервые в жизни начинаю думать, что быть слабой женщиной небезопасно. Ну и времена.

Рейко, оглянувшись по сторонам, цапнула из мойки чистую квадратную тарелку дорогой керамики, с высокими краями:

— Без исключений? — уточнила она у Масы перед тем, как класть ему еду из многочисленных посудин.

— Какое без исключений! — мгновенно отреагировала красноволосая, опережая набравшего воздух блондина. — Никаких простых углеводов ему! И кстати, нафига в эту тарелку? Дорогая же.

— Мне не жалко, — улыбнулась айдол.

— Он ее расхряпает, даже не понимая, что это — дорогая авторская работа! — продолжила наседать школьница. — Ему в руки иногда кроме металлической посуды вообще ничего давать нельзя! Во всяком случае, эстетическая часть для него разницы не имеет, — она шмыгнула носом. — Не клади ему того, что я попросила не давать!

Модель вздохнула, отбросила волосы назад кивком головы и дисциплинированно вернула первую сервировочную ложку обратно в сковородку с жареным рисом.

— Фасоль, рыба, мясо, — уверенно продолжила Цубаса. — Овощи, зелень, любая трава — без ограничения.

— А чего ты за меня разговариваешь? — деликатно покашлял сбоку Маса из своего кресла, после чего обратился к актрисе. — Рис тоже буду! Спасибо.

— Кажется, мы чего-то не знаем, — Вака многозначительно указала остальным на блондина, который, не испытывая ни малейших колебаний, вооружился высоким стаканом с вином, взятым с барного разноса.

— Что это значит? — резко задумалась старшеклассница вслух. — Так, ну рис жрёшь — ладно, допустим. Хорошо не картошку… А алкоголь зачем???

— А что, есть и картошка? — моментально оживился Асада.

Он вытянул спину и шею в кресле, пытаясь заглянуть на разделочный стол сбоку от актрисы.

— Картошка тоже есть. Со свининой, — хихикнула Рейко. — Надо?

— ДА!

Через минуту Кимишима-младшая сосредоточенно наблюдала за движением вилки в руках одноклассника:

— Не хочешь объясниться? — не удержалась она примерно через минуту. — И я сейчас не о вилке вместо палочек. По жратве, допустим, я и сама могу найти какое-нибудь объяснение. Но нафига это всё запивать алкоголем?!

— Это для ваф, ажиатоф, оно алкоголь, — ответил светловолосый, продолжая жевать. — А по мне, компот компотом. Хорошо если четыре градуса есть.

— Да ну? — Вака взяла бокал из его руки и принюхалась.

— Воспринимается как газировка. И кстати, это вовсе не вино.

— Сидр, — подтвердила хозяйка дома, устанавливая сложный сервировочный стол с тремя горизонтальными поверхностями между креслами. — Уф-ф. Всем аппетита.

— Фигасе ты готовишь, — вздохнула Цубаса, отрезая себе кусочек от запечёной бараньей ноги. — Четыре горячих блюда быстрее чем за час. Как из пулемёта.

— Не четыре, — скромно опустила ресницы Рейко. — Ещё фасоль, соусы и рыба. Просто остальное не поместилось, позже подам. Маса, я присоединяюсь к вопросу: чего это ты словно с цепи сорвался?

— Даже не знаю, как вам сказать, — тут же засмущался гайдзин. — Чтоб вы не нервничали.