Самый лучший коммунист - Павел Смолин

И счел по большей части бесполезными — бумажки подмахивать и жопу на собраниях протирать разве работа? Формулировки, впрочем, оставляют изрядный простор для благих дел — была бы инициатива, за нее Система нередко карает инициатора, поэтому работает отрицательная селекция, а основой благополучия выступает общепризнанная стратегия «не высовывайся». Вот товарищ Тяжельников с дедовыми стихами «высунулся» — и какой итог? Эту систему мы будем старательно переделывать, превращая ВЛКСМ в то, чем он и задумывался — главным организатором Советской молодежи и генератором идей, которые приведут нас ко всеобщему благу.

— В десять у нас внеплановое совещание — познакомитесь с коллегами, а дальше в вашем расписании пусто, — ответил секретарь.

— Расписание нужно будет заполнить — подумаем об этом после собрания, — проинструктировал я.

— Подумаем, — посмотрел на меня с уважением Никита Антонович.

Секретарь ЦК ВЛКСМ и работать хочет — редкое зрелище.

* * *

Секретарю ЦК ВЛКСМ Советская власть считает нужным выделить кабинет «двухкомнатный». Помещение с выходом в коридор — для Никиты Антоновича и дежурного «дяди». Обстановка так себе — картотечные и простые шкафы, чахленький фикус на подоконнике окна с видом на Политехнический музей. В моем окне вид такой же — нормально, вид тянущегося к политехническим экспонатам народа греет душу.

Так же здесь имеются два стола — один с печатной машинкой и «обжитый»: стоит рамка фотографии, бумаги и папки аккуратно распределены по краям стола. Второй стол — для охраны. Стулья — это само собой, и кожаный диван для ожидающих приема посетителей. С дивана мы только что с позором выгнали растянувшегося на нем дядю Егора — он следил, чтобы в кабинет не принесли ничего опасного. Бодрствовал, поэтому «позор» вылился в дяди Петины подколки и мое осуждающее цоканье языком — без негативных служебных последствий, бдительность-то не утрачена.

Первый пункт плана в голове сформировался, я удовлетворенно кивнул и пошел осматривать свои хоромы, пропустив вперед дядю Егора — его не так жалко, как дядю Петю. КГБшник благополучно выжил, и мы прошли за ним. Просторно, и это хорошо — стандартная Советская обстановка продвинутого меня не устраивает, будет куда ставить хай-тек. Стола здесь три — два соединено в классическую бюрократическую «Т», один — напротив входной двери, для охраны. Около стоящего у противоположной окну стены — еще стол, но маленький. На нем — опечатанная коробка и не менее опечатанный жбан с водой. Стерильный и проверенный чайный набор.

У оснащенного тюлем и жалюзи окна — кустарник-пальма в напольной кадке.

— Зимой не завянет? — обратился я за помощью к секретарю.

— Третий год стоит, — не отважился он на однозначный ответ.

Правильно — если у меня окажутся кривые руки, и пальма погибнет, Никита Антонович будет не при чем.

Следующая точка интереса — занимающий половину длинной стены картотечный шкаф. Часа за три содержимое освою, а потом начну подъедать «общие» архивы из подвала. На моем столе нашлись канцелярия, пачка бумаги, несколько чистых тетрадок — в линейку и клеточку — но ни одного документа. Понятно, что я первый день на должности, но у меня ведь был предшественник, который что-то делал?

— А кто обитал в этом кабинете до меня?

— Осип Владимирович Шаламов, — отозвался секретарь.

— Не знаю такого, — признался я. — Что с ним стало?

— Убыл руководить Комсомолом города Михайловск, — отвел глаза Никита Антонович.

Рабочее место внуку так не освобождают, значит…

— За какие грехи?

— На спор, — удивил Никита Антонович. — На комсомольский билет поспорил, что за год выведет Михайловский ВЛКСМ на Всесоюзный уровень.

— Это как? — заинтересовался я.

— Во время аморального застолья с комсомольскими вожатыми женского пола и двумя членами Центрального комитета ВЛКСМ, — ответил секретарь.

Я спрашивал про «уровень», но теперь есть вопрос интереснее:

— Члены ЦК тоже поспорили?

— Руководство сменилось в Михайловске, Невьянске и Мокроусово, — кивнул Никита Антонович.

— Будем следить за положением дел в этих местах, — решил я.

Там же тоже люди живут. Я бы демонстративно и публично уволил с позором, но, если товарищам решено дать шанс, значит пусть так и будет — если не станут на местных отыгрываться.

— Осип Владимирович перед отъездом разобрал всю текучку?

— Кое-что оставил, — ответил секретарь. — Но ничего, что требует вашего участия, Сергей Владимирович — все в рамках моих полномочий.

Это «не лезь» или реальное положение дел? Пока не ясно — первый день с человеком знаком.

Я подошел к столу, снял трубку телефона — один из трех, еще есть внутренний и «вертушка» и набрал номер, заодно задав важный вопрос:

— Никита Антонович, имеются ли у вас навыки работы на ЭВМ?

— Нет, — заработал он очков уважения, не став вилять.

— Нужно будет освоить, — слушая гудки, озадачил его я. — Там на самом деле просто — код писать не надо, ЭВМ математическую часть на себя берет. Я вам потом покажу. Здравствуйте, Иосиф Иосифович, — поздоровался с «алекнувшим» ученым из Зеленогорска. — Это Сережа Ткачев беспокоит.

— Чего хотел? — без обиняков спросил он.

Академик кибернетики как-никак, может себе позволить быка за рога сразу брать.

— Нужны две ЭВМ, из прототипов, «Секретарь — 02» по классификации.

— Угу, — буркнул собеседник.

— К ним — кабель соединительный и два принтера, — добавил я.

— Угу.

— Программы — «Слово», «Таблицы», «Почта», «Шахматы».

— Угу.

— Через месяц будут нужны… Сколько действующих секретарей ЦК? — прикрыв трубку ладонью, спросил секретаря.

Прямо вижу, как Иосиф Иосифович недовольно смотрит на часы, отмеривая время, которое я забрал у человеческого прогресса.

— Двенадцать человек, включая вас, — ответил он.

— Двадцать две такие же ЭВМ, которые нужно будет объединить в сеть. Обоснование — эксперимент по цифровизации документооборота в секретариате ЦК ВЛКСМ.

— Угу… О, а ты что, в секретариат ЦК ВЛКСМ подался? — обрадовался ученый.

— Назначен свыше, — подтвердил я.

— А у меня внук в кандидатах ходит, представляешь? — радость увеличилась.

— Да вы что? — подыграл я. — Мне на новом месте надежные тылы не помешают! Как зовут?

— Николаем Александровичем Табаковым, — ответил он.

— Познакомлюсь, — пообещал я. — У вас фамилия из-за секретности разная?

— Нет, просто от дочерей тоже внуки бывают, — хохотнул академик.

— В самом