Торговка счастьем - Галина Владимировна Романова

Алексеев зашел к себе, с удивлением глянул на Вадика. Азартный блеск в глазах, морда довольная. Бессонная ночь на нем не отразилась совершенно. И переодеться утром успел в свежие брюки, джемпер и рубашку, острый воротничок которой торчал в вырезе джемпера. Ботинки начищены. Вид бодрый, побритый.

– Что жена? – спросил Алексеев.

Честно? Испытывал странную надежду, что хоть там у безукоризненно выглядевшего лейтенанта не все славно.

– Орала. Молчала. Поняла. Извинилась, – скороговоркой выпалил Вадик, блаженно улыбаясь.

– Я же говорил, – кисло заметил Алексеев, вытащил куртку из шкафа. – В общем, так. Я отдыхать. Полковник в курсе. Как только будет информация, звони на мобильный.

– Какая информация? – гладко выбритая физиономия помощника недовольно вытянулась.

– Любая, лейтенант, любая.

И Алексеев, довольно улыбнувшись, вышел из кабинета. Сел в машину, долго размышлял: позвонить Насте или нет. Счел, что это неправильно. Для разговоров с ней есть место в его кабинете. И поехал домой. Кажется, он едва успел снять ботинки, когда отключился. Странно, что дошел до дивана. Не рухнул на пол. Проспал три часа без сновидений, как в черную яму провалился. Очнулся от страшного голода. И тут же вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего вечера. Утром было некогда. Утром, это когда его помощник метнулся домой переодеваться и бриться, а заодно принимать извинения от жены, он успел лишь выпить кружку чая с вчерашними пончиками. Сытости – ноль, зато сахарной пудрой обсыпал брюки на коленках. Отряхнулся и забыл. И про голод забыл. Он его настиг при пробуждении. Алексеев разбил на сковороду шесть яиц, обильно посыпал перцем и зеленым луком. Нашел полукопченую колбасу в холодильнике, откусил прямо от коляски. Быстро поел со сковороды. Принял душ, переоделся во все чистое. Пусть и не столь безукоризненно выглаженное. И вышел из квартиры.

Вадик, как видел, позвонил ему, когда он в машину сел.

– Что-то срочное? – недовольно поинтересовался Алексеев, не из-за того что был недоволен. Скорее для порядка.

– Товарищ капитан, пришел ответ по Сомову! – заорал ему в ухо Вадик. – Оказывается, он был призван на службу в армию сразу после отчисления его из университета.

– Да что ты! – ухмыльнулся Алексеев, выезжая со двора. – Это логично, если он не болен. И его не списали в запас.

– Так его списали, товарищ капитан! Списали через полгода после призыва.

– Заболел-таки?

– Типа того! – голос помощника сделался жутко загадочным.

– Вадик, щас как… – предостерегающе начал Игорь.

– В общем, с головой проблемы у него обнаружились, товарищ капитан. Сам в часть звонил. Просил карточку из архива поднять, – надрывался радостным клекотом помощник.

– Ай, молодец! И что с его головой не так было, Вадик?

– Ой, долго рассказывать, товарищ капитан. Вы ведь уже в дороге, я правильно понял по шуму мотора?

Не услышать шум его «старушки» было сложно.

– Правильно.

– Доложу по форме, как приедете, – ответил засранец загадочно и добавил: – Кстати, пришел факс на Свиридова. Это он, товарищ капитан. Наш беглый таксист…

Алексеев резко вильнул в сторону кафе, где, он точно знал, всегда была свежая выпечка. Если учесть, что Вадик не слезал с телефона, он не пообедал. Надо ему что-нибудь купить. Лейтенант любил эклеры и меренги, не раз хвалил свою жену Жанну, которая хорошо их делала. Алексеев счел это баловством и купил дюжину пирожков с разной начинкой. И еще взял салат мясной под каким-то диковинным соусом. Ему подали два контейнера. Один ему, второй Вадику. Он бы запросто оливье съел, не побрезговал. Но франтоватый лейтенант от него нос воротил. Пришлось выкладывать за салат из кошелька несколько крупных купюр.

– Не обедал? – спросил Алексеев, устанавливая пакет с горячими ароматными пирожками на стол Вадику.

– Нет, – тот громко сглотнул слюну.

– Тут еще салат. Один твой, второй мой, – предупредил он, ставя второй пакет, поменьше.

– А с чем пирожки? – Вадик зашуршал пакетом.

– А где факс?

Вадик тут же протянул бумагу с черно-белым портретом беглого «таксиста». Ошибки не было. Это был Свиридов Геннадий, он же Зубов, он же…

– Так что там с Сомовым не так? Вроде гений, разве нет? Что с башкой у него не так?

Игорь отложил факс в сторонку. Глянул на Вадика. Тот осторожно достал термопакет с пирожками, вскрыл его и настороженно принюхивался.

– Три с мясом, три с яблоками, три с сыром, три с творогом. Все по порядку переложены бумажкой. Выбирай.

Вадик выбрал с яблоками и творогом. Отложил на красивое блюдце, убрал в стол. Достал салат, вскрыл контейнер и от удовольствия зажмурился, втянув аромат соуса.

– Угадали, товарищ капитан! Мой любимый!

И начал уплетать за обе щеки, аккуратно подбирая жидкий соус с губ салфеточкой. Алексееву салат не понравился. Он не понимал, почему мясо должно быть сладковатым и какой в этом прикол. Потому, копнув вилкой из контейнера пару раз, отставил в сторону. А вот пирожки с мясом, сыром забрал себе с удовольствием. И мысленно Вадика поблагодарил, что он не их выбрал. Начинку из творога Алексеев не терпел.

– В общем, Сомов оказался сдвинутым на всю башку! – радовался Вадик, глотая сладкое мясо, кажется, не пережевывая. – Сначала вызвался в армии баранам глотки резать, когда им живой скот в часть пригнали. Никто не согласился, включая повара. А он с радостью. Никто не обратил внимания на это. Парень, мол, для всех старается, и все такое. А потом его пару раз по ночам возле кроватей сослуживцев заставали с ножом. Стоит, говорит, нож держит и на шею спящего товарища таращится безумными глазищами. Ну, ему пинков надавали, на «губу» посадили. И вроде забыли. А он возьми и через месяц порань одного парня во сне. Если бы тот не спал так чутко, то конец бы ему. А так только глубокую царапину оставил. Тут уж «губой» не отделались. Послали на обследование. Дали заключение, что у него не все дома. Там замороченный диагноз мне зачитывали, товарищ капитан. Сразу не выговорить. Выслать обещали. Так вот, его комиссовали.

– И все?

Алексеев вяло жевал пирожок с мясом, почти не чувствуя вкуса. Картинка складывалась! Странная картинка, сложная, из растерзанных фрагментов, никак не подходящих друг другу и не желающих формироваться в логическую завершенность. И вдруг получилось!

– И куда его из армии отправили, Вадик? – понял сразу Алексеев, что это еще не конец истории. – Домой?

Так не могло быть. И не было.

– Его из части отправили на обследование и лечение сначала в военный госпиталь. А когда было составлено заключение комиссии и его комиссовали, то перевели в обычную психушку. И там он пролежал месяца два. Выписался. Встал на учет, периодически укладываясь на обследование. Потом его отпустили в родной город.