Как я играю! - Алексей Штерн

– Он не обвинен, – возразил Алесандро, – он всего лишь под подоз…

– Молчать! – рявкнул декан. – Не советую вам, господин Зетто, начинать свою преподавательскую карьеру спорами с деканом! И всем остальным тоже не советую со мной пререкаться!

Репф хлопнул сверху по плечу низкорослого Саку-Каневска, и тот вздрогнул, почувствовав помимо удара еще и болезненный укол.

– Раз уж его величество герптшцог Ули-Клун назначил меня руководить здешним сборищем магов-интеллигентов, то я наведу здесь порядок. Нас всех ждут великие перемены!

Журналист, только что назначенный главным судьей предстоящих соревнований, прикусил губу, чтобы сдержать готовый вырваться стон. Рука декана все сильней сжимала его плечо, при этом пальцы попеременно впивались в кожу, словно стараясь ее проткнуть, боль от укола начала расползаться во все стороны. Меж тем Репф продолжал говорить:

– Завтра же после обеда мы вновь встретимся в этом зале, и каждый из преподавателей должен будет представить мне доклад в письменной форме о том, как лично он видит все то НОВОЕ и ПРЕКРАСНОЕ в ближайшем будущем факультета! А два тренера, помимо докладов, должны будут также передать мне списки участников соревнований. Для не выполнивших это требование ворота факультета рыболовной магии распахнутся в тот же миг. Естественно, все нажитое ими имущество останется в факультетских стенах. Другими словами, они уйдут отсюда голыми…

В зале повисла гробовая тишина. Все взоры были устремлены на декана, но никто не видел его глаз за черными слюдяными очками. Щеки Сака-Каневска стали мокрыми от слез, а одежда и мантия с левой стороны намокли от его собственной крови. Наверное, он давно бы свалился с ног, если бы не рука декана, словно клещами сжимавшая его плечо…

И вновь первым заговорил самый молодой преподаватель факультета. Только теперь лицо его побледнело, а после каждого слова почему-то возникала крохотная пауза:

– Мне хотелось бы заверить глубокоуважаемого господина декана, что все его справедливые замечания будут исполнены в срок. Что я в восторге от того, что на факультете появился настоящий, мудрый декан, с современными взглядами…

– Я вас больше не задерживаю, господа! – наконец взмахнул левой рукой Репф. И только когда зал опустел, отнял от плеча Сака-Каневска правую, окрашенную зеленой гоблинской кровью.

– Господин декан, – пролепетал тот, – я не-е…

– Ты не знаешь, как меня благодарить? – усмехнулся Репф, вытирая руку о незапачканный конец мантии. – Зато я хорошо знаю. Сейчас ты покинешь факультетский замок через Южные ворота, пойдешь в лес и срежешь там молодое осиновое деревце, чтобы получился отрезок длиной с твою руку, и принесешь его мне. После этого можешь идти отдыхать до завтрашнего утра в свой новый дом.

– Мой новый дом?

– Один из лучших домов в замке. – Репф снисходительно потрепал гоблина по щеке. – Там есть огромный фруктовый сад, там есть много комнат и бессчетное количество напитков и съестных припасов. Раньше его занимал этот мерзкий Воль-Дер-Map, но впредь дом в твоем полном распоряжении.

– О! О-о-о! Чем я могу отслужить вам, мой господин?! – вскричал Сака-Каневск.

– Для начала принеси мне осиновую ветвь. А дальше – будет видно, – усмехнулся Репф в свои рыжие усы…

– Костер разжигать нет никакого смысла. Готовить на нем все равно нечего, а согреться – мы на ходу согреемся.

Голос, разбудивший Тубуза, принадлежал Мэверу. Лекпин вспомнил, что, укладываясь спать, он и гном легли друг к дружке спинами, и теперь как-то сразу почувствовал пробежавший по лопаткам озноб. И зачем этому неугомонному Мэверу надо было подниматься в такую рань? Хотя правильно он сделал, что поднялся, – они здесь не на прогулке…

Тубуз резко сел и огляделся. Только что прозвучавшие слова гнома были адресованы Арккачу, который молча ворошил прутиком погасшие угли. Остальная компания, расположившаяся вокруг пепелища, еще не проснулась, но спать ей оставалось не дольше секунды.

– Подъем! – закричал вдруг Мэвер и, не дожидаясь ответной реакции, подскочил к похрапывающему в бороду однокурснику Мохану и ощутимо пнул того в бок.

– В чем дело? – недовольно отозвался бородач, приподнимаясь на локтях и глядя на гнома.

– В дорогу! Пора в дорогу! – не терпящим возражений тоном скомандовал Мэвер.

– Ты знаешь, куда идти? – недоверчиво поинтересовался Мохан.

– Тубузик знает, – кивнул Мэвер на лекпина.

– Не понял… – Бородач протер глаза. – Откуда ему известна дорога домой? У него что, карта есть?

– А при чем здесь дорога домой? Сначала нам надо товарищей из беды вытащить.

– Каких таких товарищей?!

– Да тех, которых ты не повстречал, – шепнул в самое ухо Мохану оказавшийся сзади Якс Скаррос, заставив бородача резко вскочить на ноги.

– А я и не встречал! Не встречал! Почему я кого-то должен был встретить? Почему…

– Смотрите! – крикнула вдруг Буська, стоявшая на краю обрыва, показывая рукой вниз.

Все вмиг оказались рядом с ней и тоже обратили взоры на Ледяную реку. Справа, ниже по течению, открывался вид на плотину Скурдонаак с разрушенным мостом, слева река делала плавный поворот, скрываясь из виду за отвесной скалой на противоположном берегу, а прямо перед ними, посредине, возможно, самого глубокого места, ледовый панцирь был словно взорван изнутри. И от образовавшейся полыньи, успевшей за ночь затянуться ледком, тянулся грязный, измазанный илом след. Он был ровно посредине реки и вместе с ней тянулся в ту сторону, откуда она текла, скрываясь за поворотом.

– Что это? – спросила Буська.

– Это подтверждает, что я, как всегда, оказался прав, – ответил шаман гоблинов. И пояснил на вопросительные взгляды: – Чудище Сецц-харко вернулось из небытия, и мое противостояние с мерзкой тварью должно возобновиться!

– Но почему оно вернулось? – удивился Тубуз.

– Гр, – обратил на себя внимание Арккач, – вернулся он, – тролль ткнул пальцем в шамана, – вернулось и оно.

* * *

Задерживаться у костровища не стали, да и смысла в этом не было: Мэвер оказался совершенно прав – путешественники по реке Сацк успели согреться меньше чем через десять минут ходьбы. Больше других торопился Тубуз, слишком хорошо помнивший, каким образом покинули этот мир эльфы Соруук и Баббаот. Он, конечно, надеялся и даже верил, что у кота Шермиллы хватит сообразительности и сноровки покинуть торчащий посреди реки валун, на котором они расстались. Надеялся он, что и с его любимым профессором Женуа фон дер Пропстом все будет в порядке. Но все могло быть, все могло быть…

Едва ли не рука об руку с лекпином вышагивала Буська, старались не отставать от мелкоты и Мэвер с Арккачом. Чего нельзя было сказать о прихрамывающем Яксе Скарросе и еле передвигающем ноги Мохане. Последнего то и дело оборачивающийся Мэвер постоянно окрикивал и поторапливал, но его недавний товарищ по команде, с гримасой боли державшийся за живот, реагировал на это не слишком охотно.