Как я играю! - Алексей Штерн

Железяка не был уверен, но во всяком случае ему показалось, что в этот момент все остальные каменистые едоки, окружавшие валун, одновременно еще больше вдавились в болото. Наверняка никто никогда из них не испытывал чувства полета. Впрочем, их сородич по коллективному разуму летал недолго – когти разжались, и каменистый едок плюхнулся обратно. Но дракон не оставил его в покое, а опустился на поцарапанный панцирь и, медленно поворачивая голову, наконец-то принялся поливать огнем из пасти окружающее саблечелюстную черепаху пространство до тех пор, пока вокруг нее не образовалось выжженное кольцо.

Дьяко еще некоторое время восседал на панцире (возможно, стараясь усилить впечатление собственной могущественности, а возможно, просто восстанавливая порастраченные силенки), после чего прилетел обратно на валун, где, вновь окутавшись паром, совершил процедуру обратного превращения в человека.

Если поначалу затея с драконом и отцепом казалась уж больно надуманной, то теперь все взоры не без крепнувшей надежды обратились на автора идеи – господина Казимира. Разве что Железяка несколько скептически поглядывал на хозяина лавки «Настоящая магическая рыбалка», пока тот в буквальном смысле колдовал над отцепом, в отношении которого у лекпина и гнома еще предстояла беседа наедине.

Колдовство длилось недолго и закончилось, как и планировалось: господин Казимир при помощи бечевки укрепил отцеп на конце стрелы, а Мухоол послал ее из своего лука прямехонько к панцирю-валуну все той же саблечелюстной черепахи, успевшей и полетать над родным болотом, и испытать в непосредственной близости от себя невыносимый жар драконьей пасти. Никто так и не понял, закатился ли отцеп под панцирь по инерции или же каменистый едок неуловимым движением подмял его. Но вот рыболовная принадлежность была – а вот уже исчезла. А через несколько мгновений вновь появилась в поле зрения. И всем как-то сразу стало ясно, что, если переговоры с «коллективным разумом» и были реальностью, – они уже закончились.

Вновь все взоры обратились на господина Казимира. Увалень-гном подтащил отцеп к себе за бечевку и для начала предоставил на обозрение свежую продольную вмятину на его боку, со всей мочи сжал рыболовную принадлежность в ладонях и… ничком повалился на землю. Очнулся господин Казимир примерно через полчаса, прохрипел всего три слова: «Ночью они уйдут», – и вновь провалился в забытье. Когда же Мухоол не без труда вытащил отцеп (чтобы освободить бечевку) из его толстых пальцев, то обратил внимание собравшихся, что оба мизинца гнома еще больше увеличились в размерах и к тому же приобрели синеватый оттенок…

– Как себя чувствует господин Казимир? – спросил Железяка у тролля и вновь завелся в приступе кашля.

– Гр, маленькие пальцы сломал, – ответил тот, озабоченно глядя на приятеля. – А ты, гр, заболел?

– Я? Да со мной все в порядке, просто немного каш… кх-кх-кх…

– Заболел. Эй, Мак-Дин! – проревел Пуслан. – Гр, иди сюда, доктор!

– Да, – озабоченно вздохнул Мак-Дин после беглого осмотра лекпина, – я хоть и не доктор, а ветеринар, но пациент простужен. И если мы вскорости не уберемся из этих гнилых мест, простуда может перейти в лихорадку. Причем в лихорадку заразную.

– Что ж, уходим отсюда как можно быстрее, – подвел итог Воль-Дер-Мар.

* * *

Прошло несколько часов. Путешествие по болоту превратилось в настоящую пытку. Оно словно не хотело выпускать жителей Фалленблека: то на пути оказывалась непроходимая топь, то густой колючий кустарник, то идти дальше по прямой становилось невозможно из-за поднимавшихся из трясины волн невыносимой вони. Хорошо хоть, до сих пор разнообразная бегающая, прыгающая и ползающая болотистая живность встречалась не столь агрессивная и не в том количестве, чтобы осмелиться напасть на разношерстную компанию.

Путешественники двигались один за другим, стараясь ступать след в след. Впереди, по мере усталости меняя друг друга, шла молодежь: Мухоол, Даяа-Кум, Дьяко, Мак-Дин; вторым постоянно был Воль-Дер-Map, указывающий направление движения; за ним ступал Пуслан с Железякой на плечах – лекпин хоть и храбрился, утверждая, что готов идти самостоятельно, однако ноги его в буквальном смысле не держали; за троллем шел господин Казимир – самый пожилой в компании; замыкал же процессию Четвеерг Двести второй, являясь как бы прикрытием с тыла.

Минул полдень, а конца болоту видно не было. И если в районе приютившего компанию валуна хотя бы с одной стороны на дальнем горизонте виднелись горы, то теперь вокруг была однообразная ровная пружинистая под ногами поверхность, разбавленная редкими кустиками.

– Так, делаем привал, – остановил Воль-Дер-Мар измученных товарищей. – Мухоол, Мак-Дин и Даяа-Кум, наберите хвороста, наломайте веток, сделаем из них хоть какой-нибудь настил; Четвеерг и вы, господин Казимир, покумекайте, как лучше костер развести; я подумаю, как последнюю рыбку приготовить, а ты, Дьяко, давай-ка превращайся в дракона, поднимись повыше и постарайся хоть какой-нибудь ориентир обнаружить, особенно вон в том секторе, и сверху мне струйкой огня это направление укажешь.

– Гр, а мне что делать? – подал голос Пуслан, продолжавший держать на плечах впавшего в бесчувственное состояние Железяку.

– А ты – отдыхай, – распорядился Воль-Дер-Мар, – и так еле на ногах держишься.

Все занялись порученными делами. Первым с поставленной задачей справился Дьяко. Преобразившись в дракончика, он, как и просил Воль-Дер-Мар, взлетел высоко в воздух, осмотрелся и сразу опустился обратно. А когда вновь преобразовался в человека, рассказал кое-что обнадеживающее: во-первых, чуть правее от намеченного курса, к тому же не очень далеко от привала, среди болота текла довольно широкая река; во-вторых, в той стороне, куда она несла свои воды, виднелись горы. Воль-Дер-Мар вздохнул с облегчением – вопрос, в какую сторону двигаться дальше, решился. Другое дело – как двигаться?

– Лови, лови! Загоняй, прыгай, держи! – донеслись с болота крики. – Держи, не отпускай!

– Я и держу…

– Крепче держи! А еще лучше – дай сюда!

Воль-Дер-Мар узнал возбужденный голос Мак-Дина. Но сначала увидел не его, а Мухоола, тащившего большую охапку хвороста. За ним шел Даяа-Кум, то и дело наклонявшийся и подбиравший оброненные приятелем веточки. Мак-Дин ковылял последним, лицо его сияло от счастья, а на вытянутой руке, держа за веревочку, он нес продолговатый, раскрашенный во множество оттенков зеленого воздушный шарик.

– Ты чего это, докторишка, на детский праздник собрался? – удивился Воль-Дер-Мар.

– Да! На праздник, который будет у нас дома, когда мы вернемся! – Мак-Дин аж подпрыгивал от радости. – Смотри, какую зверюгу Даяа-Кум поймал, – и он сунул шарик под нос недоумевающему Воль-Дер-Мару.

– Это же толстобрюхий болотный летяга! Понимаешь, Воль, в чем дело-то?! Их там целый выводок, понимаешь?!

Только теперь, вглядевшись, Воль-Дер-Мар понял, что в руках у ветеринара явно живое существо, сильно раздувшееся, однако имеющее короткие отростки – на самом деле являвшие собой маленькую узкую голову, лапы-ласты и хвост, который сначала был принят за веревочку.