Какого цвета любовь? - Наталья Рощина

Под мелодичные звуки гитары Филиппа Даша вспоминала вчерашний приезд мамы со Стасом. Казалось, что это было уже так давно. В первый раз Ирина приехала сама, на рейсовом автобусе, уставшая, но радостная, она обнимала Дашу, вглядываясь в ее похудевшее лицо.

– Осунулась-то как, доча! – причитала Ирина, сжимая руки Даши.

– Не выдумывай, пойдем, – они быстро прошли к бараку и зашли внутрь.

– Здравствуйте! – девчонки их приветливо встретили. – Проходите, пожалуйста.

– И здесь вы живете? – Ирина прижала ладони к лицу, увидев, в какой тесноте обитают девчонки. Но по их лицам нельзя было сказать, что их не устраивает такая обстановка. Чтобы не мешать общению, они потихоньку вышли из комнаты. Последней выходила Женя.

– Познакомься, мам, это Женя. Мы с ней тут в передовиках по сбору урожая и вообще стараемся держаться вместе, – останавливая Федотову, сказала Даша.

– Очень приятно, Ирина Леонидовна.

– Мне тоже, – улыбнулась Женя и добавила: – Ну, теперь я знаю, в кого у Даши такие красивые глаза.

– Спасибо, – смутилась Ирина и с благодарностью посмотрела Жене вслед.

Оставшись вдвоем, они едва протиснулись к Дашиной кровати. Сели на прогнувшийся под тяжестью двух тел матрац. Покачав головой, Ирина начала доставать из сумки привезенные конфеты, пирожки, отбивные, вареную картошку, помидоры, огурцы.

– Мам, овощи-то зачем везла? Мы ведь в селе, здесь этого добра – завались! – засмеялась Даша. – На одних яблоках продержаться можно.

– То-то я вижу, ты от яблок уже светишься вся. Вот и денег тебе еще привезла, мало ли что, – соскучившись, Ирина все время прикасалась к дочке. Улыбаясь, смотрела на нее. – Мой автобус через сорок минут, долго не поболтаем. Десять дней тебя не видела, а звонишь ты так редко. Стас заболел, а я не стала ждать, пока он выздоровеет.

– Что с ним? – с деланным равнодушием спросила Даша.

– Простыл. Лежит с температурой. Передавал тебе привет и сказал, что к концу следующей недели очухается непременно. Он скучает по тебе. В его голосе такая тоска. Не знаю, зачем я тебе это говорю. – Ирина погладила Дашу по голове. – Ты знаешь, я решила задать ему твой коронный вопрос.

– Какой? – спросила Даша и вдруг встрепенулась, догадавшись, о чем идет речь. – Что он ответил?

– Он сказал, что любовь для него – цвета неба, цвета твоих глаз. Она такая же бескрайняя, беспредельная. Он любит тебя, Дашуня, но он вряд ли решится что-то изменить в своей жизни. Ему очень тяжело, я вижу, чувствую. Я не знаю, что должно произойти, чтобы он набрался решимости.

– Я тоже люблю его, мам, и я не хочу освобождаться от этого.

– Но это не может продолжаться бесконечно, – Ирина машинально вытащила из сумки пачку сигарет и тут же положила их обратно.

– Пойдем на улицу, там покуришь.

– Ладно, я потерплю, не буду. Доча, мне так хочется забрать тебя с собой.

– Кто из нас ребенок? – улыбнулась Даша.

– Моя жизнь – это ты, милая. Нет рядом тебя, жизнь останавливается. И на личном фронте у меня снова затишье. Хотя жизни этой пришел конец очень давно, еще с уходом твоего отца. Для меня личное всегда было связано с семьей, а потом – слава богу, у меня была ты. И сейчас, когда тебя нет рядом, я постоянно думаю о том, что мы иногда ссоримся, но ведь это не меняет главного – мы нужны друг другу. Правда?

– Конечно.

– Все мои мысли постоянно возвращаются к тебе. Наверное, потому, что я чувствую, как тебе одиноко сейчас.

– Одиноко, да. Женя старается развеселить меня, взяла шефство. Она всегда такая веселая. – Даша сказала это дрогнувшим голосом и вдруг положила голову матери на колени.

– Тебе привет от Марины и Симы. Они звонят регулярно, грозились приехать ко мне в гости. Наверное, почувствовали, что мне тоже невесело без тебя. Хорошие у тебя подруги. – Даша только тихонько всхлипнула в ответ. – Ладно, не надо, милая, а то я тоже расплачусь. Пообещай, что вместо похода в столовую хорошо поешь с девочками всего того, что я привезла.

– Обязательно, – вытирая слезы, улыбнулась Даша. Ей было стыдно, что она не смогла сдержаться и раскисла при маме. Теперь приедет домой и будет переживать еще больше.

– Пойдем проводишь меня до автобуса. Мне нужно выйти отсюда – я должна закурить.

Проводив маму, Даша вернулась к бараку, уже мечтая о том, чтобы Стас поскорее поправился, и она наконец увидела его. Воспоминания о нем ожили с новой силой, как будто после отъезда матери невидимый дух Дубровина остался здесь и незримо присутствовал, лишая покоя. Следующая неделя тянулась удивительно медленно, и к вечеру воскресенья Даша потеряла надежду на приезд Стаса. Она решила после ужина зайти в правление и позвонить домой. Однако по дороге в столовую ее окликнул голос, от которого подогнулись колени. Даша повернула голову к идущей рядом Жене и сияюще улыбнулась.

– Это явно к тебе, – оглянулась Федотова. – Иди, дорогуша. Кажется, сегодня твой день!

Ирина со Стасом стояли посредине широкой центральной улицы под изучающими взглядами окружающих. Мимо них проходили нестройные ряды студентов. Дубровин махнул Даше и, поставив сумки, пошел навстречу. Ирина, закурив сигарету, деликатно осталась на месте. Даша шла, расстояние между ними сокращалось, и ей вдруг стало страшно – какими окажутся первые слова после долгого молчания?

– Привет, Дашуня, – тепло сказал Стас, наклоняясь и целуя ее в щеку. – От тебя пахнет яблоками. Это так непривычно.

– Привет. У нас вся комната в яблоках, не мудрено.

– Яблоки – плоды соблазна, – улыбнулся Дубровин, и Даша растаяла в этой сияющей улыбке. – Как у вас здесь с соблазнами?

– Кто ищет, тот всегда найдет, – в тон ему ответила она.

– Здравствуй, милая, – обняла Дашу подошедшая Ирина. – Куда это все идут?

– В столовую.

– Пойдем, мы тебя накормим. Стас привез деликатесы, приготовленные лично для тебя. Уверяю, ты такого еще не ела. Очень много вкусного, и подруг угостишь. Истосковались по нормальной еде?

– Интригующе, – улыбнулась Даша. – Пойдем. Подойдя к бараку, Ирина снова вытащила сигарету и устроилась на лавочке у входа.

– Вы заходите, а я скоро, – прикуривая, сказала она.

Даша благодарно посмотрела на нее и вошла первой. Стас едва пробрался между кроватями, ругая тех, кто держит молодежь в таких условиях.

– Жуть какая! Вы здесь, как пчелы в улье – друг по другу не ходите?

– Не ходим. Вот моя кровать, присаживайся.

– Рискну, – Дубровин осторожно сел и, как мама в прошлый раз, начал выгружать из сумки припасы. Первые минуты наедине оказались неестественно натянутыми, тяжелыми. Свертки из фольги разного размера один за другим оказались на заранее разостланной скатерке. – Поешь сначала.