Тим Сваргин. Заколдованное путешествие - Константин Злобин

Еще интереснее получилось в метро. Тим шел по вестибюлю и еще издалека заметил женщину, которая следила за работой турникетов. Она приветливо помахала ему рукой.

– Пожалуйста, проходите сюда, – сказала она и пропустила Тима без оплаты.

От неожиданности он забыл поблагодарить, а когда вспомнил, то уже стоял на лестнице эскалатора на полпути вниз. Не стоит и говорить о том, что электричка пришла вовремя, ни на секунду не заставив себя ждать. Все вокруг будто сговорилось, чтобы помочь Тиму достичь той цели, к которой он шел.

Сойдя на станции «Арбатская», он остановился. Многочисленные указатели, от которых кружилась голова, лестницы, переходы, толпы людей – для Тима все это было внове. Соображая куда идти, он оказался подхвачен людским потоком, увлекавшим его куда-то наверх. Над головой проплывали люстры, сводчатые залы расходились широкими галереями, эскалаторы опускали и поднимали пассажиров. Когда толпа схлынула, Тим оказался в широком переходе. Перед ним, за освещенными солнцем стеклянными дверьми, зеленел Александровский сад.

И без того чистые дорожки сада подметал дворник. Когда Тим проходил мимо него, тот оторвался от работы и приветливо кивнул.

– Здравствуйте! Если вы в храм Василия Блаженного, то сегодня музей открывается в одиннадцать часов. А пока можно погулять по Красной площади. Она там.

– Спасибо! А откуда вы знаете, куда я иду?

– Работа такая, – уклончиво ответил человек. Задумчиво опершись на метлу, он мечтательно произнес. – Сегодня в музее новая лекция «Храмозданная летопись и история колоколов».

Он снова взялся за работу. Тим некоторое время смотрел на дворника. Ему хотелось узнать, что еще известно этому человеку, но тот больше не выказывал желания к разговору.

Тогда Тим отправился в указанном направлении. Пройдя вдоль кремлевской стены, мимо клумб и фонарей, с которых свисали гроздья цветов, он вышел на Манежную площадь. Здесь, после тихого сада было непривычно шумно. Коробейники расставляли прилавки и раскладывали товары. Чего тут только не было – значки и магниты, кружки и календари, мягкие игрушки и игральные карты. А от разнообразия матрешек просто рябило в глазах.

Между прилавками прохаживались туристы. Слышалась иностранная речь. В одном месте приценивались к шапкам-ушанкам, в другом мерили валенки, решая какой из них правый, а какой левый.

Площадь оглашали призывные хрипы громкоговорителей.

– Автобусные экскурсии по Москве! Самые знаменитые и интересные места столицы. Красная площадь, храм Христа Спасителя, памятник Петру I, Новодевичий монастырь, Воробьевы горы…, – монотонно уговаривала еще не проснувшихся прохожих женщина в сером.

– Уникальный тур «Монастыри Москвы» – Данилов, Новоспасский, Новодевичий, Андроников…, – нараспев выговаривал высокий молодой человек, одетый в черное монашеское платье. При каждом слове человек раскачался взад и вперед. Его громкоговоритель, как кадило, то поднимался над головой, то опускался вниз, но это никак не сказывалось на громкости его голоса – человек обладал недюжинным басом, который докатывался до самых дальних уголков площади.

– Только у нас – экскурсия в музей «Подводная лодка», – надрывался стоявший неподалеку низенький и полный мужчина. Чтобы обратить на себя внимание, он взгромоздился на подножку автобуса и махал флажком. Со стороны казалось, что мужчина зовет не на экскурсию, а подает сигнал бедствия с той самой подводной лодки.

Тим прошел сквозь толпу и вышел на Красную площадь. Часы на Спасской башне показывали без пятнадцати одиннадцать.

В кассу собора стояла очередь. Больше чем наполовину ее составляли туристы из Японии. Тим узнал их по значкам с японским флагом и по множеству фотоаппаратов. На шее каждого японца их висело минимум по два. Делегация была на голову ниже Тима, и очень дисциплинирована. Японцы внимательно слушали гида. В строго определенное время их объективы разом поворачивались в том направлении, куда показывал экскурсовод, и затворы камер издавали одновременный щелчок, который больше напоминал ружейный залп.

Куранты пробили одиннадцать, и очередь пришла в движение. Один за одним посетители скрывались в дверях музея. Нога в ногу туда проследовала группа японцев. Наступила очередь Тима. Он склонился к окошку кассы.

– Один билет, пожалуйста.

– Фотографировать будете?

– Кого? – растерялся Тим.

– Меня, – ехидно ответило окошко. – В музее фотографировать будете?

– Да, буду.

– Тогда с вас еще сто шестьдесят.

Тим расплатился и вошел в собор. Помещение, куда он попал, было мрачным и серым. Тим осмотрел макет собора, чуть не споткнулся о стоявший на полу колокол и очутился перед лестницей, в которой только что исчез хвост японской экскурсии. Внизу смотреть было не на что, и Тим пошел наверх. Тесная лестница с высокими ступенями сделала два крутых поворота и привела в небольшое, но очень высокое помещение.

Ввысь уходил центральный купол собора. Слева поднималась стена старинного иконостаса. Мигали фотовспышки. Попав в центр японского водоворота, Тим на мгновение растерялся. Кто-то тихонько потянул его за рукав. Перед ним в легком поклоне склонился японский гид. Он протягивал Тиму фотоаппарат и жестами просил сфотографировать его делегацию. Шум мгновенно прекратился. Две шеренги одинаковых японцев встали вдоль стены иконостаса и оскалились. Тим сделал два снимка.

– Аригато! – поблагодарил японец и снова поклонился.

Тим поклонился в ответ и выбрался в тихий и сумрачный коридор. Темный ход широкой дугой уходил направо. В его глубоких нишах виднелись запертые на засовы двери. Стены и потолок украшала цветочная роспись – гибкие стебли и диковинные цветы. Виноградная лоза ветвилась по низким сводам и пряталась в темных закоулках.

«Василиса говорила, что Узор судьбы находится в южной галерее. В той, которая выходит на реку. Как только ее найти – здесь же ни одного окна».

Как по волшебству за очередным поворотом показалась небольшая освещенная узким окошком площадка. Тим выглянул в него и увидел большой мост, а за ним противоположный берег реки.

– Значит, это южная галерея, – сказал он себе и вернулся в темный коридор.

Теперь Тим шагал медленно и внимательно вглядывался в расписные стены. В темном коридоре это было нелегко. От напряжения рябило в глазах.

За одним из поворотов его догнал гул голосов. Он приблизился, и вскоре мимо Тима поползла голосящая и стреляющая вспышками вереница японских туристов. Проходя мимо, каждый японец радостно кивал и улыбался. Когда шаги последнего туриста затихли вдалеке, Тим двинулся дальше.

И вот он нашел! В дальнем углу потолка произошло едва заметное движение. Тим замер. Затаив дыхание, он наблюдал удивительную картину – виноградная лоза на своде галереи отделилась от стены, обрела объем и потянулась к висевшему под потолком фонарю. Ее плеть обвила железную цепь светильника и разделилась на три ветви. На глазах у изумленного Тима на них появились почки, которые тут же превратились в изумрудные треугольные листья и большие розовые цветы. В воздухе разлился густой аромат. Под потолком закружили пчелы. Они перелетали с цветка на цветок и, закончив со всеми, устремились к двум бутонам-близнецам, что висели особняком от остальных.