Метро 2033. Дворец для рабов - Светлана Алексеевна Кузнецова

– Тихая смерть не берет учеников.

– Как будто ты пытался ему навязаться, – фыркнул главарь.

– Я – нет, но слухи…

– По некоторым слухам, мы собрались завалить самого Ангела смерти, так что ж теперь, спустить на тормозах убийство Сирого? – зарычал главарь. С его тонким голоском подобное выглядело немного комично, но смеяться почему-то не тянуло. Тим попытался напрячь мышцы, чтобы определить, связан ли он, но в голове снова помутнело.

– Да нам… Бляха-муха… нет! Само ж собой, спускать нельзя.

– Именно. И если бы кое-кто не решил напасть на молокососа первым, тот преспокойно взял бы меня на рученьки и оттащил в их с Каем тепленькое гнездышко. Перед вами же лох, не видно?!

– Так надавим на него, пусть проводит. Под пытками и не такие говорили.

– Лох-то он первостепенный… лошара, но один сюда сунулся, – размышлял главарь. – Значит, непрост. Может и в ловушку завести.

– Сучонок, – с этим словом его снова пнули в живот, и Тим не сдержал стона.

– Думаю, за этим субчиком Кай и сам явится как миленький. Паренек – не мои худые коленки, он ему наверняка нужен.

– Да на кой?!

– На той! И не смей со мной спорить! – закричал главарь. – Тихая смерть никогда своих не кидает. Грех на подобной слабости не сыграть.

Тим сжал зубы, ощутив соленый привкус на языке – наверное, прикусил, когда падал; попробовал незаметно пошевелиться, напряг руки и… снова застонал, ощутив пинок в живот.

– Ты смотри, Гнусь. Очухался.

– Тащи к стене.

Его подхватили под руки, потащили. Ледяной камень ожег спину, но от соприкосновения стало немного легче. Тим открыл глаза, о чем тотчас пожалел.

Все та же комната, освещенная теперь резким белым электрическим светом, к грязи на полу примешались потеки крови, кажущейся неестественно яркой. Двое убитых, валяющихся безвольными мешками с песком. На штанах ближайшего – темные потеки; тело дрожит в агонии. Отвратительный запах испражнений, соли, металла и дыма висит в воздухе, кажется зеленоватым туманом, только и ждущим, чтобы проникнуть в легкие, отравить, разъесть изнутри.

– Морщится…

– Понял, к кому попал.

Главарь действительно смахивал на женщину. В неверном свете ошибся бы не только Тим, но и кто-либо гораздо опытнее. Кая тоже могли бы сбить с толку одежда и голос… наверное. Однако при ярком освещении намного отчетливее становились детали, казавшиеся ранее не важными: рельефная мускулатура, никаких округлостей, более широкая грудная клетка, узкие угловатые бедра. Ноги тоже другие – длинные, накачанные, с выступающими венами.

– Нагляделся? Нравлюсь? – поинтересовался главарь.

Тим качнул головой, отчего перед глазами все поплыло. На бедро чуть выше колена опустилась рифленая подошва высокого сапога, надавила. Острая коленка целила в переносицу, тупая боль разлилась по ноге, но Тим не сопротивлялся, терпел, вряд ли сейчас он смог бы противостоять стольким бандитам сразу. Главарь, несмотря на субтильное телосложение, был силен, а о его подельниках и говорить нечего – оба поперек себя шире, с накачанными ручищами и бычьими шеями, на которых виднелись золотые цепи. У обоих – рожи с выдающимися челюстями, низкими лбами и кривыми, переломанными по многу раз носами, явно разбойничьи.

– Зря. Я б с тобой покувыркался, – то ли пошутил, то ли произнес абсолютно серьезно Гнусь. Подельники изобразили кривые ухмылки, сверкнув редкими щербатыми зубами. – Может, и живым бы от меня ушел.

Тим промолчал. В руке главаря появился нож – тот самый, который парень одолжил у Кая. Холодное острие тотчас коснулось шеи, впилось, оставляя небольшой надрез, из которого немедленно потекло теплое и липкое.

– Почти не больно и практически не опасно, – заметил главарь, – но только пока, ты ведь понимаешь это, птенчик? Ах, какие глазки у тебя необычненькие: темно-серые, с карим ободочком и звездочкой у зрачка. – Кончик ножа приблизился, на острие замерла колкая искра. – Выколоть, не выколоть? Ладно… подумаю еще. Ты не дергайся, не стоит.

– Гнусь! – вдруг позвал один из мордоворотов, причем в голосе явно обозначились панические ноты.

Главарь недовольно поморщился и отстранился, нож он не убрал, но острие перестало оттягивать на себя все внимание.

– Чего еще?..

В ответ послышалось сдавленное бульканье.

Главарь развернулся, плавным и одновременно нервным движением уйдя в сторону, предоставив Тиму обзор. Там, где только что стоял подельник, расплывалась новая кровавая лужа. Сам бандит дергался под потолком, насаженный на длинный загнутый коготь, словно червяк на рыболовный крючок. Второй выцеливал тварь из автомата, но не мог выстрелить – руки ходили ходуном. Из темноты над головой глядели фасеточные оранжевые глаза, временами помаргивали, гипнотизировали…

– Твою мать!

Парень с трудом отвел взгляд. Адреналин, вплеснувшийся в кровь, отодвинул на задний план слабость и боль, позволил вскочить на ноги, благо, его не связали.

– К стене! – выкрикнул он и, ухватив главаря за запястье, потащил за собой. Тим вряд ли смог бы ответить зачем. То ли сработала изначальная установка спасти от беды того, кто попросил о помощи, то ли попросту не захотел снова оставаться один.

– Нет… нет-нет-нет, – крикнул Гнусь, когда Тим попытался проскочить к выходу. – Не сюда! Ты слепой, что ли? Насадит!

Тот и сам видел.

– Туда! – Гнусь указал на люк, притаившийся в темном углу. – Мы из него пришли.

Разбираться было некогда, вряд ли бандит заманивал в ловушку: ему самому хотелось выбраться.

Два шага, и вот они уже над круглой крышкой.

– Одному не поднять.

«Ну да, теперь ясно, зачем я вдруг понадобился», – подумал Тим, изловчился и выхватил нож из руки главаря.

– Ах, ты…

– Хватайся, коли жизнь дорога!

Выкрик потонул в треске автоматной очереди. Они вдвоем подцепили люк, рванули наверх. Гнусь прыгнул первым: ушел солдатиком во тьму. Тим нагнулся, аккурат вовремя – по шее прошел холодок, отросшие волосы на затылке срезало. В дыру он едва не кинулся рыбкой, но вовремя сообразил, что в таком случае умрет не от когтей твари, а расшибив голову о камень. Смерть же не входила в его планы. Он вообще не собирался погибать!

Миг полета. Удар, смягченный чьим-то телом. Ругань, перекат, взвизг Гнуся. А потом вспыхнул самый настоящий прожектор.

– Вставай, герой, отбегался!

Тим дернулся, намереваясь бежать в сторону ближайшего ответвления тоннеля – в такой родной, призывно чернеющий мрак, – но кто-то, пока невидимый, схватил сзади, заламывая руки, под колени ударили, и ноги подогнулись сами. Парень рухнул на неровный пол, стиснул зубы, когда в кожу впилась каменная крошка.