Личные дела - Диша Боуз

двух старших детей держал в руке корзину с огромной упаковкой туалетной бумаги. У Сиары в коляске спал Финн. Они стояли в разных концах ряда с молочными продуктами и снова уставились друг на друга.

– Я думал о тебе!

Это было первым, что он сказал. Между ними еще оставалось метров десять, поэтому Шон буквально перешел на крик.

– Да, ты тоже время от времени приходил мне на ум! – заорала в ответ она. Все их слышали. Вот так просто все началось. Они невинно жили по соседству и лишь изредка могли помахать друг другу рукой через живую изгородь. Их роман начался так, словно все это время зрел под поверхностью и наконец вырвался наружу. Сиара и Шон быстро все решили без лишних обсуждений. Они оба знали, чего хотят, и ей это нравилось. Сиара недавно купила коттедж и позвонила Лиз, чтобы та посидела с Финном.

Она предполагала, что это будет весело. Надо было чем-то заняться, пока туман в голове не рассеется. Так Сиара хотела отвлечься от того, какой сейчас была ее жизнь. Все эти комментарии и обожание в соцсетях дарили ей моральное удовлетворение. Но ей нужно было, чтобы ее ценили и физически, и Шон дал ей то, чего она хотела.

Забота о себе. Вот что было девизом ее бренда.

Если бы Мишти захотела узнать подробности, то Сиара признала бы, что какое-то время все было прекрасно. В первые месяцы они встречались только в коттедже и почти не разговаривали. Она и не собиралась поближе узнавать Шона.

– У тебя безупречная кожа, – сказал он ей однажды утром. Это стало первой осмысленной фразой, которую он произнес с начала их связи. Они голыми лежали на бугристой кровати. Шон курил. Сиара тоже как-то пробовала, но ей не понравилось, что табак сделал ее заторможенной, и этим все ограничилось. Она предпочитала свои таблетки: после них она спала без задних ног.

– Я за ней ухаживаю, – произнесла Сиара, взглядом проводив пепел, который он бросил на пол.

– Я все уберу, как только найду совок. – Шон заметил ее взгляд.

– Забей.

– Я видел твои ролики, – продолжал он. – В Инстаграме. Они нереальные, правда. Ты так естественно выглядишь в кадре.

– Спасибо.

Она выскользнула из кровати, но он схватил ее за бедро одной рукой и затянул обратно.

– А эта талия. Такая тоненькая. Твое тело – просто…

Он поцеловал Сиару в плечи, и она засмеялась:

– Я над ней усердно работаю.

Шон силой повернул ее и поцеловал в губы. Его язык жадно двигался у нее во рту, но ей было скучно.

– Сколько у тебя было женщин? – спросила Сиара, отстраняя его локтем.

Шон улыбнулся и снова взял в губы сигарету.

– Не так много, как ты думаешь.

– Откуда ты знаешь, что я думаю?

– Ладно. Ну, у меня была такая репутация.

– В молодости?

– Боже, Сиара. Да, в молодости.

Шон откинулся на подушки, жесткие и тонкие, как картон. На мгновение он показался раздраженным, но потом сделал еще затяжку и улыбнулся. Он с ухмылкой думал обо всех своих женщинах.

– Хорошо, должен признать, что их было довольно много.

– А Лорен?

– А что она?

– Какая она по счету?

– Я думал, что мы решили не обсуждать наших партнеров.

– Мы об этом договаривались?

Ей нравилось наблюдать, как Шон злился. Он почесал щеку.

– Были женщины и после того, как я встретил Лорен. Она в курсе. А ты что скажешь? – Сиара пожала плечами и встала. На этот раз Шон не попытался ее схватить. – Ты мне не ответишь? Со сколькими мужчинами ты спала, Сиара?

Сначала она надела туфли. Темно-синие лоферы. Потом – кружевное белье, купленное специально для этого случая. Ей не хотелось залезать в свой секретный гардероб. Шон сжал зубы, наблюдая за ней.

– Со сколькими ты спала после Джерри?

Она подняла с пола платье-халат и туго затянула его вокруг талии.

– Только с тобой, Шон.

Он сел в постели, бросая косяк на пол. Сиара ощущала его землистый запах, пока он догорал.

– Черт! Серьезно? – Шон провел рукой по волосам. От его улыбки Сиаре захотелось повернуть время назад. Она пожалела, что призналась в этом. В ее планы не входило заставить его почувствовать себя особенным. Шон подошел к ней, зацепил пальцем ее подбородок и повернул ее к себе лицом. Сиара позволила ему развязать платье и снова снять белье.

– Я хотел тебя трахнуть с первой секунды, как увидел, – простонал он, впиваясь ей в губы.

Когда она впервые увидела Шона, то подумала, что он – абсолютно невзрачный.

Глава двадцать четвертая

Пятнадцатое сентября

Лорен было шесть лет, когда она пошла на день рождения к близняшкам О’Брайен, и это был ее первый и последний праздник. Больше ее ни разу никуда не пригласили. Казалось, вся деревня решила, что пригласить ее в гости к О’Брайенам было достаточно, чтобы не делать добрых дел в ближайшие лет десять. Родители тоже ничего не заметили, а может, им просто было не интересно, почему у дочери нет друзей и она проводит столько времени за вязанием крючком с бабушкой. Когда они виделись, обычно в воскресенье вечером, то мать читала ей нотации, что у бабушки в доме нужно убирать, чтобы не докучать ей. В это время папа и Эван громко спорили и хлопали дверьми.

Лорен было пятнадцать, когда ее одноклассники начали заниматься сексом. Молли О’Брайен была первой или, по крайней мере, первой, о ком Лорен узнала. Она поняла это, увидев, как девочки посылали воздушные поцелуйчики, когда она уходила с Джонни Фицпатриком.

Однажды вечером, вскоре после этого, она увидела, как они вместе заходят в лес, и не смогла не последовать за ними. Они шли по заросшей тропинке, на которую никогда не заходили люди с детьми или собаками. Лорен бродила по лесу в одиночестве, когда увидела их, и шла за ними на расстоянии.

В течение нескольких минут она слушала из-за дерева, как Молли хихикает. Потом – как Джонни возится с пряжкой от ремня и шуршание одежды и обуви на опавших листьях. Когда Молли перешла на шепот, Лорен вышла из-за дерева. Ей не хотелось на них смотреть: она пришла сюда не за этим. Лорен схватила валявшуюся одежду и убежала. Джонни закричал, а Молли – завизжала, но Лорен уже летела сломя голову. Она уронила один из носков, а атласный бюстгальтер Молли намотался ей на руку, пока она выбегала из леса. Лорен не смеялась: для нее это не было чем-то забавным. Это была война.

На