Невеста по службе - Анна Батлук

— Еще вчера она и слова плохого про тебя не говорила, даже после того, как ты ей туфли не дала, а сегодня проклинала и убить готова была.

— Значит, все-таки говорила, раз про мой отказ дать ей эти туфли ты знаешь, — пожала я плечами и, поняв, что помузицировать не удастся, принялась собирать ноты в папку.

— Ходят слухи, что это ты сказала принцу выгнать Брунису.

— От кого они пошли?

— Это неважно, но я с ними согласны. И со слухами, и с теми, кто их распространяет.

— Аа, так значит, выгнали ее не из-за того, что она взялась сочинять небылицы о Его Высочестве, а исключительно по моей наводке? Мирана, давай говорить серьезно — ты всерьез считаешь, что слова о том, что она спала с Максимилианом, вложила в ее голову я? Или что принц после такой возмутительной клеветы должен был махнуть рукой и сказать: «Да ладно, Брун, со всеми бывает, оставайся. Немного поспешила — мы завтра с тобой обязательно переспим».

— Не так, — расхохоталась Мирана. — Скорее, «Эээ, Бруниса? Пойдем с тобой переспим сейчас, чтоб тебя во лжи нельзя было обвинить».

Я немного успокоилась.

— Вот видишь…

— Но что-то же произошло? Почему она ополчилась не на меня, не на Ильфеину, а на тебя?

— Ты меня бесишь, — честно ответила я. — И если сейчас же не уберешься, между нами сложится точно такая же ситуация, как и с Брунисой. Что за привычка ходить и все выспрашивать?

— Сущность у меня такая, — вздохнула Мирана, но к двери все же направилась. — Любознательная.

«Конечно», фыркнула я, правда мысленно. «Любопытная сплетница — определение более точное».

Я заспешила к телефону. Девушки, уже отчаявшиеся ждать, но не желающие нарушать договоренность первыми, выглядывали из своих дверей, и при виде меня, с облегчением, щедро приправленным специями недовольства, вздохнули. Я сделала вид, что ничего не заметила, и набрала номер Икера.

— Наконец-то, я уж начал волноваться, — обрадовался сослуживец.

— Тебе не угодишь, — шутливо проворчала я. — Звоню — ты недоволен, не звоню — опять не согласен.

— Кабы ты звонила не по делу, ждал бы каждого звонка, как зарплаты, — заверил Икер.

— А зачем же тогда?

— Например, продиктовать номер телефона невест, которых выгнали, твой коллега до сих пор не женат, если ты помнишь… Или рассказать факты, за которые журналисты отвалят кучу денег, ну ты понимаешь.

— А можно одним звонком убить двух зайцев, — подхватила я. — За номера телефонов самых красивых девушек империи тоже могут заплатить.

— Да не думаю, что много, — Икер задумался. — Все ж таки из дворца, по мнению многих, отправляют некондицию…

— Не разбрасывайся словами, — предупредила я. — Скоро, возможно, подобная некондиция будет опять работать с тобой рядом. Но вообще, ты прав, я звоню по делу.

— Кто бы сомневался…

— В деле, которое меня очень интересует, не злись, это быстро… Так вот, в этом деле посмотри протокол допроса Якколы Уви, это одна из жертв, и скажи мне, кто его составлял.

В Икере я была уверена, главным образом из-за того, что на обучение мы ездили вместе, и допрашивать девушку он никак не мог. В трубке слышала тяжелое сопение сослуживца, и шум, с которым он открывал сейф, доставал папку, и листал страницы.

— Не может быть, — ахнул вдруг Икер, а я напряглась.

— Что такое?

— Этого протокола нет!

Я чуть не села, но вовремя вспомнила, что стул возле телефона никто поставить не удосужился.

— Ты же уверял, что пропали только справки! — тишина в трубке дала мне повод заподозрить, что никто тщательно дело не проверял. — Или ты сам не знаешь?

— Рэйя, я пролистал папку, но не проверять же мне по описи все страницы…

— Вообще-то, именно так ты и должен был сделать! — зарычала я. — Иди к капитану!

Икер так громко сопел, что, казалось, в отделение СИБ начался ураган.

— Ты слышишь?

— Я, Рэйечка, с работой попрощаться не хочу. Сегодня же заеду к этой девушке и запишу ее показания. Никто и не узнает, что они другие. Дата напишу, которая в описи стоит.

— Это подделка документов!

— Пока-пока, Рэйя, — быстро закончил Икер и положил трубку. Услышав гудки, я едва сдержала желание закричать и разбить телефон. Ругалась я на Икера зря — что-то подсказывало мне, что протокол исчез гораздо позднее первых документов, а значит, мои телодвижения, направленные на дополнительное расследование не остались без внимания. Это наводило на определенные мысли, и немного пожевав губы, и рассматривая стену напротив, я сделала некоторые выводы и наметила дальнейшие действия. Прежде всего, нужно было отыскать Виктора.

Отправляться к нему посреди белого дня было рискованно, и поэтому пришлось облачиться в наряд горничной, заботливо припрятанный мной после той памятной прогулки. Видно, я настолько вжилась в роль, что даже Кесалия прошла рядом со мной в коридоре, и совершенно не обратила внимания. Хоть наряд и был уже опробован, все равно я немного нервничала, а такой успех обрадовал и успокоил. Но когда я, пряча лицо от каждой горничной, добралась до кабинета Виктора, то чуть не расплакалась от досады — дверь была закрыта. Что же делать? Я погуляла по коридору, надеясь, что сейчас он выйдет из соседнего кабинета, но нет. Судьба будто бы издевалась, решив, что хватит с меня удачи. Подтверждая мои мысли, с лестницы послышались мужской кашель и быстрые шаги. Я заметалась по коридору — мужчина был один, но что если это не Виктор? Как я тогда буду выглядеть? Надо было хотя бы тряпку взять, стены протирать. И тут меня осенило — я, как могла бесшумно, бросилась в туалет. В отделении СИБ, да и во всех общественных местах, в которых мне приходилось бывать, уборщицы оставляли свое добро — ведро и тряпки, в туалете, но, по-видимому, во дворце таких порядков не было. Я заметалась по небольшому помещению, стены которого были обложены молочного цвета плиткой с замысловатыми рисунками, но мне до его красоты не было дела: судя по шагам, мужчину интересовала именно та комната, в которой я пыталась скрыться.

Проблема была в том, что помимо кабинки, умывальника и зеркала, в туалете больше ничего не было. В кабинке спрятаться было нельзя — вряд ли мужчина спешит просто посмотреть на свое отражение, и потому я отвернулась к раковине, делая вид, что мою руки.

Дверь хлопнула. Я пониже опустила голову, пряча лицо. На двери не было таблички, указывающий, что туалет обязательно мужской, но присутствие горничной в уборной, которой обычно пользовались отнюдь не слуги, вполне могло кого-то смутить, а с другой стороны, что уж теперь — приспичило, значит, раз я в господский туалет забралась.

Мужчина уже прошел к кабинке, как дернула меня нечистая поднять голову и посмотреть в зеркало, висящее над раковинам. Увидев, кем является мужчина, я похолодела: уже взявшись за ручку кабинки, стоял Велаш. А хуже всего было то, что именно в этот момент в зеркало посмотрел и он, и мое лицо, безусловно, разглядел.