Ткач иллюзий - Эва Бялоленьская

«Никого нет. Камушек, чтоб тебя перевернуло… ненавижу воду… ненавижу… Вот погоди, только выздоровей, я тебе так врежу!..»

Первая волна плеснула Пожирателю на лапы — он отшатнулся, точно его укусило что-то.

«ЭТО МОКРОЕ!!!»

Камушек зло дернул его за мех на шее.

«Ну и что, что мокрое! Можно подумать, что тебе предстоит в кипятке выкупаться! Влезай, зараза, это не больно».

Дракон осторожно ступил в воду сначала одной лапой, потом другой. От отвращения у него вся шерсть встала дыбом. Он погружался все глубже. И странно изгибал спину, стараясь оттянуть тот момент, когда соленая волна достигнет его живота. И когда, наконец, это произошло, бедный (и мокрый) дракон чуть не выскочил обратно на берег.

«Я же взаправду не умею плавать!!!» — это был последний приступ паники. Камушек снова дернул его за шерсть на загривке, будто натягивал поводья норовистому коню.

«Не подпрыгивай, а то мы с Лисичкой упадем! Лапами греби. Это на самом деле легко».

Греби лапами… легче сказать, чем сделать. Пожиратель Туч шел сначала по неровному дну, ощущая подушечками какие-то подозрительные предметы. Он предпочитал даже не представлять себе, что там могло быть. Потом он окончательно потерял опору под лапами и невольно расправил крылья. Это оказалось очень хорошей идеей. Он обнаружил, что держится на воде, как плот. В общем, это немного напоминало полет в воздухе с той разницей, что не видно было, что находится под брюхом — может, и к лучшему. Он попробовал махать крыльями, но тогда погрузился еще глубже. Дракон беспомощно покачивался на поверхности наводящей на него ужас стихии, легкое течение несло его вдоль берега, а он понятия не имел, что делать дальше.

«Шевели лапами», — повторил Камушек.

Пожиратель Туч попробовал помахать лапами, и тогда оказалось, что он может двигаться в определенном направлении. Ага… вот, значит, что такое плавание.

«У тебя прекрасно получается. Очень хорошо. Только и дальше так. Ты умеешь плавать, отлично…» — поощрял его Камушек. Но за этим показным воодушевлением укрывалось полное истощение. Пожиратель повернул голову, проверяя, не намерен ли Камушек сделать что-то совсем неуместное — например, упасть в обморок и утонуть. Парнишка сидел на драконьей спине, сгорбившись и поникнув, но как-то еще держался. Пожиратель Туч стал смотреть на противоположный берег. Остров Безумца рос на глазах. На небе показалась маленькая луна, мерцая робким бледно-зеленым светом.

Пожиратель принялся решительно перебирать лапами. Пребывание в воде потихоньку становилось как бы менее ужасным, хотя у дракона по-прежнему оставалось неприятное чувство, что каждую секунду кто-то может укусить его за хвост. Вскоре вслед за своим меньшим братом должен был взойти золотой Гигант, а тогда беглецы будут прекрасно видны с берега. Огромный спутник едва успел поднять только светлый лоб над горизонтом, когда дракон коснулся лапами дна. Песок на пляже еще сохранял остатки дневного тепла. Камушек по крылу дракона соскользнул вниз и опустил на землю сонную Лисичку. Молодой дракон с размахом отряхнулся и взмахнул мокрыми крыльями. Полизал лапу и с отвращением фыркнул.

«Соленая…»

Неожиданно Камушек сделал то, что еще никогда в жизни не делал: он обнял огромную драконью голову и серьезно поцеловал Пожирателя Туч прямо в нос, дракон даже ушами застриг от изумления.

«Почему ты меня облизываешь? Я думал, люди этого не делают».

«Я горжусь тобой», — заявил Камушек. И это была правда — его мысли были открыты Пожирателю Туч, точно книжка. Камушек устал и был болен, но очень доволен и по-настоящему горд, что его товарищ отважился на героический поступок и переплыл через пролив.

Это немного утешило молодого дракона.

«Пустяки, — небрежно ответил Пожиратель Туч. — Я мог бы и еще раз это сделать».

«Врунишка», — снисходительно возразил Камушек.

Они не решились лезть в глубь острова. Встреча с Безумцем была очень рискованной, а Пожирателю Туч совсем не улыбалось начинать сейчас споры о владениях, тем более что Безумец был крупнее его и обладал несравнимым боевым опытом. Они представляли собой довольно тоскливое зрелище: потрепанный, усталый дракон-недоросток, едва державшийся на ногах парнишка и испуганное дите. Они улеглись спать под низко свисающими ветвями, надеясь, что этой ночью больше ничего уже не произойдет.

* * *

Камушек проснулся на рассвете, едва только первые лучи солнца, пробившиеся сквозь листву, коснулись его лица. У него болела голова, мир, казалось, расплывался перед глазами, а кроме того жутко хотелось пить. Драконье крыло частично прикрывало его, точно кожистое одеяло, как будто Пожиратель Туч даже сквозь сон оберегал его. Осторожно, медленно, чтобы не разбудить дракона, Камушек выбрался наружу. Но Пожиратель спал как убитый, держа Лисичку между передними лапами. Она лежала на спине, подняв лапки вверх, очаровательная, точно меховая игрушка. Камушек мечтал о воде. Холодной, чистой, прямо из источника. Напиться так, чтоб дыхание перехватило! Он мечтал смыть с себя засохшую кровь и песок. Море лежало совсем рядом, но Камушек отвернулся от манящей голубизны. После такого купания всегда остается на теле тонкий слой соли, а это было бы малоприятно. Не говоря уже о том, что сделала бы с его ранами морская соль. Камушек скривился при одной мысли об этом. Пить! Может, Безумец еще спит? На острове должен быть источник пресной воды или хотя бы прудики, где собирается дождевая вода. Паренек еще некоторое время колебался, а потом все-таки направился в глубь острова.

Ночь поразвесила на растениях мелкий жемчуг росы, который еще не успело выпить жадное солнце. Он слизывал с листьев капли влаги, это давало временное облегчение спекшемуся языку. Камушек шел прямо, направляясь к сердцу острова и надеясь потом вернуться по собственным следам. Иногда люди задают себе вопрос что было бы, если бы? Что бы случилось, если б страдавший от жажды парнишка не вошел на рассвете в опасную область драконьих владений? Что бы случилось, если б один дракон не заставил себя переплыть кусочек океана?

Между тем заросли поредели, и Камушек увидел покинутые строения, точнее, их жалкие остатки. Как и на Острове Когтя, здесь не уцелела ни одна крыша, а стены выветрились и крошились, хотя паренек подумал, что они находятся в чуть лучшем состоянии, чем те, которые он видел раньше. На некоторых сохранились еще и остатки рельефов: фрагменты колеса от повозки, скорее всего, военной колесницы, поскольку рядом виднелись поднятые копыта, которые уже не несли коня. В другом месте Камушек обнаружил частично прикрытые лианами ноги в сандалиях, над которыми виднелись жесткие складки мраморных одеяний и ладонь, зависшая на стене, точно бабочка или цветок. Увлеченный, он шел между этими сохранившимися кусочками прошлого, пока не остановился перед разрушенным порталом. Его когда-то поддерживали две каменные фигуры. От одной остались только ноги. Другую еще можно было опознать, хотя она была пооббитая и размытая сотнями дождей. Она изображала в натуральную величину мужчину в короткой, напоминающей доспехи одежде, состоявшей из многих частей. Одна ладонь воина лежала на груди, другая неопределенным жестом указывала куда-то вперед. Пальцев давно не было… Может, когда-то он держал в руке какой-то предмет? Меч? Волосы статуи были зачесаны назад и странно уложены, будто художник хотел изобразить, что они заплетены во множество косичек. Теперь уже нельзя было определить это наверняка. Вокруг головы статуи на поврежденном портале расходился своеобразный ореол из лучей, листьев или перьев. Однако больше всего поразило паренька лицо статуи. Она давно утратила нос, а упрямо сжатые губы, решительный подбородок и смелый разлет бровей сгладило время, лишая их выражения хищности, но у пустых глаз все еще сохранялся характерный разрез — они были узкие и слегка раскосые, почти точно такие же Камушек сотни раз видел в зеркале. Он провел пальцем по верхнему веку, точно убеждаясь в его форме.