Талисман для «Яичницы» - Александр Евгениевич Владыкин

пропитанием, по негласной договорённости, делясь с лазаретом излишками продуктов, иногда на мой стук отзывались ящеры и подбрасывали кое-что из морских деликатесов. Пришло время осмотреться с местом нашего обитания. Что остров находится далеко от материка, это мы уже догадались. Все острова в море возникли от результатов вулканической деятельности, на море иногда земля выбрасывала грязевые гейзеры, или огромные газовые пузыри. Ящерам нравилось их поджигать, и вокруг острова, по ночам, светились огни, сопровождающиеся мощными взрывами. Иногда случались землетрясения, к счастью, не большие и не долгоиграющие. До побережья, слабым ветром, доносился запах серы или сероводорода. Как и все вулканические острова, этот не был исключением, он утопал в зелени, всё растущее было так переплетено между собой, что создавало видимость непроходимости этой сельвы. Чистым оставался только берег. Капитан обратил на это внимание:

– Здесь такие штормы! Что если мы не найдём защиту, то водой нас смоет обратно в море, и тогда, спасения не будет.

Юнга из волшебных миров добросовестно перевёл высказывания капитана для меня. Делать нечего, пришло время объединять усилия, я взял юнгу, и мы поплелись к гражданскому населению. Это, наверное, была наша последняя совместная работа на этом острове. Мы усилиями объединенной команды прорвали оборону растительности, проторили тропу на вулкан, где почва была более каменистой, и растительность не такой густой. По пути, нам встретилось столько ядовитой и кусачей мелочи, что можно было считать, что нам повезло, что никто серьёзно не пострадал, не считая порезов от листьев лиан. Бедные гражданские! Если самуры были обуты в высокие кожаные сапоги, защищающие ноги, у меня были «пиратские» ботинки, то большинство греев были в пробковых открытых тапочках, или босиком. У девочек заканчивался йод. Вырвавшись на более-менее свободное от растительности место, мы решили разместить здесь временный лагерь. Желающих собирать сушняк и крупные ветки не было. За время борьбы с флорой мы натолкнулись на такое множество и разнообразие шестиногих змей, что, разместившись на уютных и тёплых камнях, не хотелось возвращаться в объятия сельвы. Капитан отдал распоряжение, и костёр начал собираться усилием матросов: двое отгоняли наглую бегающую, ползающую и прыгающую мелочь, а остальные собирали ветки, и слаживали их подальше от гражданских, опять пошло раздвоение. Ветки были собраны, а за огнём на берег пришлось идти мне, за мной увязался юнга – мой переводчик.

Глава 21

Природа острова реагировала мгновенно на малейшие изменения, мелочь боялась свободных пространств, она ютилась, гнездилась в растительных дебрях. Я не видел ни одной улитки, ящерки или шестиногой змейки на пути нашего следования. Но идиллия обязательно, когда-нибудь заканчивается. Перед самым берегом, где мы начали расчистку растительности, я заметил какие-то живые ленты с предупреждающей опасной раскраской. Ленты ещё не заметили нашего приближения, они тщательно и умело заплетали наш проход, и делали это настолько мастерски, что было не заметно, что здесь кто-то проводил зачистку. Заметив нас, ленты исчезли, спрятавшись под корнями дерева. Большой жук, похожий на летучую мышь, приземлился на кору этого дерева, и исчез, как исчезают хамелеоны, я хотел проверить, на месте он или нет, но юнга успел отбить мою руку.

– Ты что, не видел, как дерево слопало жука? Или хочешь получить укус ядовитого корнежаба?

Я опешил.

– Корнежабы это кто? Деревья?

– Считай их кем хочешь, но они ползают и могут прыгать, всегда выбирают себе место для засады, у него считается ядовитым всё тело. Голову отдаю на отсечение, но, когда мы зачищали проход, корнежаба здесь не было.

Я полюбовался трудом мастериц – пёстрых лент, нам пришлось всё сломать, к их неудовольствию. – А, ленты, ты видел, что заплели проход? Ты знаешь, кто это. Их раскраска мне напоминает земных шершней.

– Я не помню, кто такие шершни. Ленты я видел, но не знаю, кто они. Они боятся, не нападают, значит не опасны, а окраска может оказаться мимикрией.

Я не стал спорить, мы набрали углей в раковину, я успел отстучать послание в центр, заказал средства от порезов и мази от ушибов, и отправились к греям. Я попросил мальчика обучать меня их языку, мне не удобно общаться через переводчика. Да и имя тебе какое-то нужно. Юноша фыркнул:

– Не заслужил! Зови, как капитан – Юнга.

На том и порешали. Я поделился углями с гражданскими, и вскоре над поверхностью вулкана загорелось два костра. Я услышал дробь сейсмографа, предупреждающую о начале бури через два дня. Не знаю, насколько точен был прогноз прибора, но нам следовало бы поторопиться с нахождением места убежища. Усилился ветер, задувая костры и разбрасывая сухую траву по поверхности, начинался тайфун. Капитан забеспокоился, он вспомнил начало своей службы, когда, ещё будучи молодым офицером, он на совершенно новом корабле, заступил на вахту. Тайфун тогда унёс половину состава корабля, вместе с капитаном и двумя помощниками. А начинался он тоже так, со слабого ветра, сбивающего взрослого грея с ног. Мы поделились на тройки, и, поддерживая друг друга, стали искать убежище. На вулканическом побережье было множество сквозных пещер, но они нам не подходили. Каждая такая пещера, с попаданием порывов ветра, издавала свой звук, и это было только начало, но от этого ужасающего воя, хотелось опустить голову в море, чтобы никогда не слышать голоса пещер. Вой мог смениться хохотом, переходящим в сумасшедший плач, со всхлипами и надрывами. Кому-то, наоборот, слышалось песнопение, на их лицах появлялось такое блаженство, они вскакивали, и через траву, через все преграды, бежали в море. Девочки не смогли удержать двух раненных, они числились не ходячими, но ветер и пещеры создали чудо, калеки побежали навстречу своей гибели. Я с Юнгой и ещё, с одним из самуров, пошли вдоль ручья, обращая внимание на каньоны и старые, изрезанные водой, русла. Мы нашли, здесь было множество пещер, к сожалению, они были заняты. Тайфуны, ураганы, наводнения, были привычны для обитателей острова, это для нас было всё впервые, а в пещерах всё – и пол и стены двигались, как живые, всё кишело от пауков, тараканов, сороконожек, крысы занимали верхние ярусы пещер, змеи и ящерицы забивались в щели. Но это было не всё, в пещерах было много млекопитающих, от волков и баранов, до свиней с поросятами и рогатых шурменов. С последними Юнкеру приходилось встречаться. У каждого клана животных, в пещерах был свой угол, и на наше приближение, то здесь, то там, раздавалось предупредительное рычание, но тем не менее, никто никого не ел и все, не сговариваясь, дружно отгоняли кровососов. Были и свободные пещеры, но они не предназначены были