Шура. Париж 1924 – 1926 - Нермин Безмен

что Бог, забывший о них, молитвами Распутина примет их вновь. Они снова чувствовали себя детьми Божьими и считали Григория Ефимовича своим пророком и чудотворцем. Больные тела, на которые он смотрел своим глубоким гипнотическим взглядом, вскоре исцелялись, а боль утихала. Раны быстро затягивались. А это значило одно – молитвы, которые он бормотал себе под нос, доходят до самого Творца. Впрочем, отец Распутина имел иное мнение: он полагал, что сын отлынивает от честного труда и, вместо того чтобы угождать Богу работой в поле, скитается без дела под дождем, холодом и палящим солнцем. Тем не менее Распутин совершал такие паломнические путешествия с юных лет.

Когда Матрене исполнилось всего несколько месяцев, Распутин отправился в очередное паломничество, на этот раз пройдя пешком от Сибири до Украины и до святой горы Афон. Именно тогда Распутин понял, что ему нравится вести людей за собой.

Распутин вернулся из Греции через два долгих года. Матрена, которую позже назовут Марией, помнила, как ее мать бросилась в объятия к отцу. Маленькая девочка росла, понимая, как сильно ее отца любят и ненавидят. Всякий раз, когда Распутин возвращался в Покровское, его встречали крайне настороженно. С другой стороны, он не обращал внимания на критику, угрозы и клевету, полагая, что всех неугодных покарает Господь.

Несмотря на крепкий союз с супругой Прасковьей Дубровиной, Распутин всегда испытывал влечение к другим женщинам. С его слов, для того, чтобы испытать свое умение противостоять плотским искушениям, нужно сперва испытать себя, и большинство женщин сами соглашались на все, что он предлагал. Некоторые добровольно обмывали его в бане, другие, наоборот, жаловались на то, что Распутин насильно принуждал их к чему-либо. К примеру, одна девушка заявляла, что он изнасиловал ее в винном погребе, на что тот ответил, чтобы она не корила себя, ведь они совершили не грех, а воспели Святую Троицу. Не было никаких сомнений в том, что он в итоге убедил ее в своей правоте. Распутин не верил в то, что его предназначение заключалось только в молитвах. Его интересовали все аспекты жизни – и хорошие, и плохие. Он заявлял, что любит всех и стремится понять каждого. Его жена также была убеждена в том, что секс для него – это не источник удовольствия, а долг. Однако большинство их односельчан так не считали. Настоятель церкви отец Петр Остроумов счел неприемлемой и отвратительной неформальную форму православной веры, которая лишала Григория стремлений к духовному миру и превозносила мир телесный.

Скандалы, разгоравшиеся вокруг него в Покровском, загоняли Распутина в угол. Родное село становилось для него, стремившегося к признанию и уважению, слишком маленьким и тесным. Пришло время оставить этот отдаленный уголок России и отправиться за пределы Сибири – в большой мир, который впоследствии приведет его к великим свершениям.

Расположенная на берегу Волги Казань привлекла его своей богатой духовной жизнью. Он прибыл туда в 1902 году и познакомился с представителями казанского духовенства, в том числе настоятелем Седмиозерной Богородицкой пустыни схиархимандритом Гавриилом, что помогло ему заработать определенный авторитет. Казанские священнослужители считали его человеком кротким и послушным, верным Богу.

В Казани он преобразился и внешне: больше не было неопрятного сибиряка с жирными волосами, грязными ногтями и нечесаной бородой, в которой застревали остатки пищи, – Распутин начал регулярно посещать баню, подстригать волосы и бороду, носить чистую одежду. Ему дарили модные сапоги и кафтаны, и он с удовольствием в них рядился. Уверенность Распутина в себе росла день ото дня. Его сверкающие гипнотическим блеском глаза впечатляли все большее количество людей, желающих последовать за Григорием, и вскоре вчерашний крестьянин был готов отправиться в совершенно новую жизнь.

В отличие от прочих священнослужителей Распутин не верил в то, что духовник должен был вести скромный образ жизни. Наоборот, он полагал, что для того, чтобы оказывать влияние на людей, нужно быть убедительным и заставлять их слушать, даже если для этого требуется проявить наглость и грубость. Только так те, кто приходил за советом, принимали и уважали его. Прежде Распутин проявлял такое отношение только к односельчанам и другим духовникам, однако не собирался иначе относиться и к российской знати. Он уже нашел формулу, помогавшую ему управлять людьми. Он брал ладонь обратившейся к нему женщины в руки и, смотря ей в глаза, задавал неудобные вопросы, вгонявшие ту в краску. Распутин не сдавался и доводил сеанс до конца, после чего «пациентка» полностью оказывалась в его власти. Неграмотный, он обладал удивительным даром красноречия, и приходящие к нему за помощью доверяли ему свои самые страшные тайны.

Казань вскоре стала слишком тесной для Распутина, и он решил перебраться в столицу империи – Санкт-Петербург. Попасть туда ему помогло рекомендательное письмо викарного епископа Казанской духовной академии Хрисанфа.

Распутин, всегда ходивший в паломничества пешком, с котомкой на спине, теперь впервые отправился в пункт назначения в роскошном экипаже. Он говорил, что в пути чувствовал себя «слепым человеком на дороге», но был, несомненно, рад попасть в великолепный город и испробовать жизнь, которую тот предлагал.

Первая встреча Распутина с петербургским духовенством состоялась в Александро-Невской лавре, где он впечатлил абсолютно всех присутствовавших. Сложись история иначе, собор мог бы стать первой и последней остановкой Распутина в столице, однако Петербург принял его: проезжая по его широким улицам, спроектированным итальянскими архитекторами, и разглядывая роскошные фасады домов, мистик понимал – именно здесь ему предстоит проделать самую важную работу в его жизни.

На встрече с духовенством Распутин сделал два предсказания: одному епископу напророчил грыжу, другому – незаконнорожденного ребенка, тем самым окончательно завоевав доверие церковных деятелей. Однако самым важным достижением его дипломатии стала поддержка архимандрита Феофана – тот был инспектором Санкт-Петербургской духовной академии и имел прямой доступ к императору Николаю II и его супруге. Феофан называл Распутина «Божьим человеком, спасителем России».

Когда Феофан познакомил Распутина со своим окружением, тот быстро понял, что эти люди мало чем отличаются от его односельчан из глухой сибирской деревни. Возможно, они жили в великолепных домах, среди мрамора и позолоты, но их так же, как и простых безграмотных крестьян, увлекали пророчества Распутина, который сообщал всем о том,