Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина 1914-1919 - Николай Реден

Специфика Гражданской войны требовала от офицерского состава особых качеств. Среди них гораздо более навыков, полученных от традиционного военного образования, ценились такие качества, как предприимчивость и адаптация к обстоятельствам. Не обремененные традициями, большевики имели большую свободу в выборе командиров, исходя из их профессиональных достоинств и преданности делу коммунизма. С другой стороны, в Белой армии отбор на командные должности проводился менее тщательно: на основаниях знатности, дружеских связей, семейных и корпоративных отношений и т. д. В результате войска белых нередко уступали в искусстве маневра и ведения боевых действий.

Если белые не имели преимуществ в военном отношении, то в сфере политики их положение было еще хуже. Во главе Советов стояла группа решительных деятелей, спаянных узами общей веры и конкретным видением будущего. Белое движение возглавлял альянс профессиональных военных и либералов всех мастей, которых объединяло лишь желание свергнуть большевиков, но которые были неспособны выработать взаимоприемлемую, долговременную и конструктивную программу. И красные и белые управляли из рук вон плохо, но красные были более целеустремленными.

Связь с зарубежными странами и военная поддержка из-за границы составляли главные преимущества белых, но и при этом изолированное положение Советов оказалось для них во многих отношениях благом. Лидеров красных не отягощали соображения дипломатического свойства, в то время как лидеры белых, принимая помощь из-за рубежа, ставили себя в зависимое положение. Красные не ждали помощи и соответственно разрабатывали собственные планы, которые не было нужды с кем-то координировать. Белые же полагались на факторы, которые не могли контролировать, и в результате их расчеты часто не оправдывались.

В действительности военная помощь, оказанная белым союзниками, была незначительной. На севере России произошло несколько боев между красными и союзниками, активные действия чехословацких дивизий доставили большевикам много неприятностей, но военные операции союзников в России проводились эпизодически. В каждом отдельном случае выполнение военных планов осложнялось соперничеством между союзниками, личными предпочтениями и политическими эксцессами на родине. Временами контингенты иностранных войск делали больше того, что от них требовалось, но всегда сохраняли свое право неучастия в военных действиях, и командование белых не знало, чего ожидать со дня на день.

В то время как присутствие иностранных войск существенно не меняло положения на фронтах, оно служило на пользу пропагандистской деятельности советских властей. На большевистских плакатах, в воззваниях и газетах солдат Белой армии клеймили как иностранных наемников, и, хотя население относилось сдержанно к таким обвинениям, в конце концов пропаганда делала свое дело. Играя на неприязни ко всему иностранному, красным удалось настроить общественное мнение против белых. Этому мощному психологическому давлению практически нечего было противопоставить. Лидеры белых руководствовались старыми представлениями: они верили, что войны ведутся лишь на полях сражений, и совершенно не принимали в расчет моральное состояние населения в тылу своих войск. Белые никогда не пытались вести широкомасштабную пропаганду, не предпринималось никаких усилий повлиять на сознание масс или скомпрометировать в их глазах советскую власть, систематически используя убедительную аргументацию.

Другой психологический фактор играл еще более важную роль в привлечении симпатий населения. Крестьяне относились к белым и красным с одинаковым недоверием, но больше опасались белых. В бурное революционное время практически каждый крестьянин совершил акт насилия, который угнетал его: в ряде случаев это был небольшой проступок, в других же — более серьезное преступление, такое, как грабеж и даже убийство. Крестьянин не любил красных, но верил, что при их власти его не призовут к ответу за старые преступления. С другой стороны, он связывал победу белых с опасностью ответить перед судом за свои проступки. Чувство вины и страх перед наказанием заставляли его делать выбор в пользу красных как меньшего из двух зол.

В оценке сил противоборствующих сторон одно преимущество красных перевешивало все остальные: калибр их лидеров. Ментальность Ленина в сочетании с пониманием им психологии масс, динамизм и фанатизм Троцкого, целеустремленность и административный талант Сталина обладали сами по себе достаточным весом, чтобы склонить чашу весов в сторону победы красных. Им противостояли Колчак, Деникин и Юденич — трое исключительно способных профессионалов-военных, но не имевших ни подготовки, ни темперамента, чтобы выступать в роли государственных или политических лидеров.

Колчак среди них был наиболее ярким примером деятеля, наделенного как достоинствами, так и недостатками, обусловившими поражение белых. Будучи лично безукоризненно честным, он не пытался поставить под сомнение добрую волю своих помощников или обещания дипломатов и политиков. Как мужественный человек и патриот он не мог допустить, что многие люди склонны манкировать своим долгом и руководствоваться корыстными мотивами. Потомственный военный, Колчак привык командовать и не имел представления об управлении посредством компромиссов, о способах достижения целей привлечением на свою сторону общественного мнения.

Только два лидера белых подавали надежды стать серьезной угрозой большевизму в России. Генерал Корнилов, который, к несчастью своих последователей, погиб в бою в начале Гражданской войны, и генерал, барон Врангель, продемонстрировавший военный талант и политическую проницательность, но призванный к руководству, когда хребет Белой армии был уже перебит. Вопрос о том, могли бы эти два деятеля повернуть ход событий в иную сторону, остается в сфере предположений.

В действительности же дело Белого движения следует считать с самого начала проигрышным. Белые стремились разрешить проблемы России либо путем восстановления прежнего монархического строя, либо посредством создания государства с конституционно-демократической формой правления. Оба решения были невозможны: первое — из-за настроя населения, второе — из-за равнодушия и низкой образованности людей. Только абсолютно новое политическое движение, такое, как позднее возникло в Италии и Германии, могло бы победить большевизм. Но если бы Белое движение в России приняло фашистско-нацистские идеи и победило, то вызывает сомнение, что общая сумма его достижений оказалась бы более значительной, чем у советской власти, или что история России стала бы от этого менее трагичной.

К середине ноября 1919 года офицеры и солдаты Северо-западной армии были интернированы в Эстонии. Хотя недостаток видения перспективы не позволял нам четко представлять истинные причины поражения белых, все понимали, что гражданская война заканчивается. Естественным следствием этого было наше полное физическое, духовное и эмоциональное истощение. Не осталось ничего, кроме острого чувства одиночества и отчаяния.

Солдаты Белой армии не надеялись больше увидеть свои дома и семьи. Они превратились в пленников на чужой, враждебной территории без всяких перспектив обрести более приемлемые условия, поскольку не имели ни транспортных, ни денежных средств и нигде не были желанными гостями. Свое новое положение особенно отчетливо мы осознали в день отбытия англичан.