Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

Будь корабль целиком механическим, его уродство не вызывало бы такой реакции. Но невозможно забыть о том, что большинство этих мерзких увечий произрастает из памяти об организме капитана. Приобрел ли субсветовик определенные биологические черты человеческого тела, или человеческое тело разрослось настолько, что приобрело размеры и формы корабля, – это всего лишь вопрос семантики. Скорпиону оба варианта казались одинаково отвратительными.

Он добрался до конференц-зала. После сумрачных и сырых коридоров здесь было на удивление чисто и светло. В сферической командной рубке соорудили пол, на него водрузили широкий деревянный стол для совещаний. Над столом, как огромная люстра, висел переделанный проектор, он показывал схематические изображения планеты и окрестного космоса.

Клавэйн уже ждал, одетый в нечто вроде парадного мундира из плотной черной ткани: в любом из последних восьми веков такой наряд никому бы не показался чересчур эксцентричным. Он позволил себе поспать несколько часов, что благотворно сказалось на внешности: теперь в нем можно было узнать прежнего сочленителя. Сидя у стола, опираясь локтем на полированную поверхность, старик поглаживал аккуратно подстриженную бороду. Пальцами другой руки он барабанил по столешнице.

– Что-то задержало тебя, Скорп? – с улыбкой спросил он.

– Нужно было собраться с мыслями.

Глядя на него, Клавэйн кивнул:

– Понимаю.

Скорпион расположился за столом. Рядом с ним находился Васко, напротив – группа официальных представителей колонии.

Во главе стола сидел Клавэйн. Слева от него устроился Кровь, настолько широкий в теле, что на его месте поместились бы двое людей. Как всегда, Кровь смахивал на головореза, каким-то непостижимым образом пролезшего во власть. Одним копытом он держал нож и ковырял его кончиком в ногтях другого, сбрасывая добытую грязь на пол.

Разительный контраст Крови составляла Антуанетта Бакс, сидящая справа от Клавэйна. Эту женщину Скорпион знал еще по Городу Бездны, точнее, познакомился с нею в последние дни своего пребывания там. В ту пору она была молода, ей и двадцати не исполнилось. Теперь ей перевалило за сорок, но она сохранила привлекательность, хотя лицо отяжелело, а на висках у глаз залегли гусиные лапки. Единственное, что осталось неизменным – и что она, скорее всего, унесет с собой в могилу, – это цепочка веснушек на переносице. Веснушки всегда казались ему искусственными, нанесенными с тонким расчетом. Сейчас Антуанетта носила длинные волосы, разделенные на асимметричные пряди и зачесанные назад. На ней поблескивали сложные украшения – изделия местных умельцев. В свое время Бакс была отличным пилотом, но в последнее время ей редко представлялась возможность полетать. Она иногда шутливо жаловалась на эту несправедливость, но хозяйством колонии занималась со всей ответственностью. Из нее получился очень хороший посредник.

Мужа Антуанетты Бакс звали Ксавьер Лиу. Он был немного постарше жены, его черные волосы, обычно собранные в скромной величины хвост, тронула седина. У него была аккуратная эспаньолка, на правой руке не хватало двух пальцев, лет пятнадцать назад потерянных в порту при аварии. Лиу отлично разбирался в технике, а в части кибернетических систем и вовсе был гений. Скорпион всегда поддерживал с ним хорошие отношения. Лиу был одним их немногих людей, которые не видели разницы между человеком и свиньей, считая свиное тело всего лишь разновидностью вместилища для разума, с которым можно иметь дело на равных, если он технически подкован. Сейчас Ксавьер отвечал за центральный склад машин, управлял небольшим и постепенно сокращающимся парком сервороботов, автомобилей, самолетов, насосов, оружия и шаттлов. По сути, это была бумажная работа, но, когда бы Скорпион ни позвонил Лиу, тот непременно оказывался занят по горло срочным ремонтом. Девять раз из десяти Скорпион неожиданно для себя брался помогать Ксавьеру.

Рядом с Кровью сидела Полина Сухая, хрупкая и бледная как смерть. Казалось, она то ли одержима неким бесплотным духом, то ли сама – бесплотный дух. Руки и голос у нее постоянно дрожали, а кроме того, всем были памятны периоды ее душевного нездоровья, которое трудно назвать иначе как временным помешательством. Много лет назад под покровительством одного из самых таинственных теневых правителей Города Бездны она экспериментировала с нестабильными состояниями квантового вакуума. Произошла авария, вызвавшая пересечение вероятностных линий событий, и Сухая увидела нечто ужасное, подтолкнувшее ее к краю безумия. Даже теперь она крайне редко говорила об этом. Ходили слухи, что в свободное время Полина вышивает узоры на ковриках.

Была тут и Орка Круз, старая подруга Скорпиона по Мульче. Хоть она и лишилась глаза, ее зрение осталось острым, как моноволоконная коса. Таких крутых бойцов среди знакомых Скорпиона было немного. Когда-то двое его соперников здорово недооценили Орку Круз, да и сам он понял, чего она стоит, только услышав об их похоронах. Эта женщина одевалась преимущественно в кожу. Сейчас перед ней на столе лежал любимый пистолет, и она звонко постукивала ярко-красными ногтями по стволу, покрытому узором в японском стиле. Скорпиону подобный жест казался неуместным, но при выборе союзников он меньше всего интересовался их чувством такта и воспитанностью.

В зале присутствовало еще с десяток руководителей колонии, из них трое – пловцы, вернувшиеся после контакта с жонглерами образами. Пловцами становились только молодые базово-линейные люди. У них были стройные жилистые тела, как у выдр, на коже кое-где проступали зеленоватые пятна биологического замещения. На всех троих были безрукавки, выгодно подчеркивающие широту их плеч и развитую мускулатуру рук; кожу украшали татуировки, отражающие сложную иерархию, понятную только самим пловцам.

Вообще-то, Скорпион недолюбливал эту касту. И не только потому, что пловцы были своими в мерцающем мире, куда ему, свинье, вход был заказан. С другими колонистами, даже базово-линейными, они держались подчеркнуто холодно, чуть ли не презрительно. С другой стороны, такое высокомерие было понятным: пловцы повидали то, чего прочим не суждено увидеть никогда. Они считались достоянием колонии, к ним относились терпимо и старались оберегать.

Девять других управленцев были намного старше. К началу эвакуации с Ресургема все они были взрослыми. Время от времени руководители покидали свои посты, им на смену приходили другие. Скорпион считал своим долгом знать подноготную каждого начальника, хотя прежде таким вниманием к мелким нюансам биографии он «баловал» только близких друзей и заклятых врагов. Он знал, что умение добывать информацию о чужой личной жизни – одна из его сильнейших черт, компенсирующая слабость стратегического мышления.

Поэтому Скорпиона встревожило то, что один человек в конференц-зале был ему совсем неизвестен.

Хоури сидела почти напротив него, рядом с доктором Валенсином. Для Скорпиона эта женщина представляла загадку, он ничего не знал о ее слабостях. И это незнание досаждало, как отсутствие зуба во рту.

Интересно, испытывает ли кто-нибудь еще подобные чувства к незнакомке? Едва свинья подумал об этом, как разговоры дружно стихли. Все, включая Хоури, повернулись к Клавэйну, ожидая вступительного слова.