Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец

Мефодий шел рядом с Даф. Он почти пересталчему-либо удивляться. Взгляд утомился и забился разнообразием так же, какпрежде забивался однообразием московских окраин. Мефодий думал о том, чтоэмоционально человек устроен просто, и коробочка для радостей и удивлений,гипотетически наличествующая у каждого, не так уж и вместительна.

Депресняк носился у них над головами, изредкавцепляясь когтями в забор или повисая на вывеске.

– Кажется, ему тут неплохо, –сказала Даф.

– На месте твоего котика я бы ненарывался. Здесь собаки не квартирные мопсы! – предупредил Мефодий.

Заглянув через забор в чей-то двор, он увиделна цепи двуглавого пса, защищенного роговой чешуей. Ушей у собаки не было.Хвост был как у ящера. Из жутких пастей капала слюна, заставлявшая землюисходить кислым дымком.

Депресняк, шипя, носился вокруг. Кошмарнаядвуглавая собака не лаяла, не прыгала, а спокойно следила за котом.Рассчитывала длину цепи. Экономила смертоносные усилия. Здраво оценив своишансы, Депресняк сделал вид, что сегодня он добрый. Напоследок пронесся надголовами клацнувшего зубами пса и вернулся на плечо к хозяйке.

– Правильно, не обижай маленьких! –сказала Даф.

Улита остановилась и, осмотревшись, повернулаиз тихого переулочка, по которому они до сих пор шли, на довольно широкуюулицу.

– Кажется, нам туда! Может, конечно, и нетуда, но здесь нам точно нечего делать! – заявила она.

Широкая улица имела с переулками мало общего.Жилые дома на ней практически отсутствовали. С одной стороны тянулись лавки,ресторанчики и всевозможные увеселительные заведения, с другой же – на нихукоризненно взирали здания лысегорского магоуправления. Однако укор укором, аясно было, что чиновникам бегать недалеко.

На бревенчатой стене военной комендатуры виселгромадный плакат. На плакате был изображен бравый молодой человек с темнымиусиками. Небрежно закинув на плечо сглаздамат, он сурово грозил зрителюпальцем, на котором поблескивал магический перстень.

Крупная надпись на плакате вопрошала:

«Ты записался в боевые маги?

Помни: родина ждет тебя ежедневно —

от полуночи до первых петухов».

На другой стороне – прямо напротив комендатуры– изрешеченные искрами стены игрового клуба наскоро забивались свежими досками.На деревянном щите белой краской с подтеками было написано:

«Напоминаем, что игра в „Искрос-страйк“проводится каждую нечетную пятницу

ровно в полночь. Все приходят

со своим оружием. Трупы самовывозятся

до рассвета».

– Не желаешь поиграть? –поинтересовался Чимоданов, обращаясь к Зудуке.

Монстр подпрыгивал у него на шее, вертелголовой и таращился во все глаза. Мефодию показалось, что он, как губка, жаднонабирается вредительского опыта.

Посреди улицы лежала безголовая рыбина, покоторой ползали мухи. Мошкин наклонился к ней, удивленный, что нет запаха. Онсделал шагов десять – и тут только запах гниения настиг его и бесцеремонновтиснулся в ноздри. Евгеша обернулся и увидел, как два чумазых карапуза летпяти-шести, выглядывая из щели в заборе, дразнясь, утаскивают рыбину запривязанную к хвосту веревку.

– Мертвяк! Мертвяк! Догони! –кричали они Мошкину.

Евгеша в испуге повернулся к Улите. Карапузы,вообразив, что он гонится за ними, прыснули через забор и скрылись огородами.

– Расслабься ты! Обознались. С кем небывает. Они на эту рыбу мертвяка ловили! – улыбаясь, сказала Мошкинуведьма.

– На рыбу? Как?

– Да очень просто. Мертвяки всегда идутна запах тухлятины. Дети подманивают его дохлой рыбой или кошкой, а затемудирают, таща ее за веревку. Мертвяк гонится за ними. Забавно?

Евгеша испуганно посмотрел на нее.

– Мне не н-нравится! И игра не нравится,и тут не нравится, – нервно сказал он.

– Ты просто чайник! Ничего не понимаешь!Это как очень громкая музыка: чтобы стало клево, к ней надо привыкнуть! –возразила Ната.

– Вот-вот! Подчеркиваю: тут очень дажемило! – согласился Чимоданов.

Мефодий хлопнул себя по груди и раздавилкрупного насосавшегося комара. На рубашке тотчас возникло большое кровавое пятно,точно от укола шпагой.

– Летают тут, гадики! Вампирят мою первуюположительную! – сказал он с негодованием.

– Напрасно ты его так круто, Буслаич. Неисключено, что это был царевич какой-нибудь заколдованный. Рост сто девяносто,бицепс сорок пять и натуральный блондин! – заметила Улита.

– Почему блондин-то? – спросилМефодий, с сомнением разглядывая дохлого комара.

– Почемушто… – отвечалаведьма. – Лысая Гора все-таки. Многие на превращениях специализируются, наподлянках всяких. В следующий раз, прежде чем грохнуть кого-нибудь, скажи: «Глюкосморлокус!»

Едва она произнесла эти слова, какраздавленный комар превратился в мертвую летучую мышь. Мефодий запоздало понял,почему пятно крови было таким большим. Все-таки у летучей мыши аппетиты некомариные.

– На этот раз не царевич… – сказалаУлита. – Ну и не унывай! В другой раз царевича хлопнешь!

Покосившись на летучую мышь, котораяпритворялась комаром, Даф покрепче сжала в руке флейту. Лысая Гора еетревожила. Здесь ей было неуютно и беспокойно. Хотя и привычная, намозоленнаяидиллиями эдемская скука тут определенно не грозила.

– Какие у нас планы? – спросила онау Улиты.

– Простые, как табуретка! – сказалаведьма. – Бросаем где-нибудь кости, чтобы не остаться ночью без убежища,отдыхаем немного и… ну а там посмотрим… Есть у меня одна мыслишка! Ну-с,вперед!

И она уверенными шагами пошла по деревянныммосткам, проложенным по раскисшей от дождей улице. Редкие прохожие уступали ейдорогу, верно просчитав, что при столкновении двух тел дальше улетает то, чтолегче.

Они миновали длинный каменный дом местнойадминистрации, работавший строго по праздникам и закрытый по случаю буднегодня; прошли подозрительное общепитовское заведение, где все ели из огромнойобщей миски, и свернули еще на одну улицу – не менее оживленную, чем та, гдеони только что были.

Здесь им немедленно попались корчма длявампиров «Зов крови» и безымянный ресторанчик для людоедов, вывеска над которымпредупреждала:

«Вся еда бесплатно! Постарайся

не оказаться каждым десятым, брат!»