Мера ее вины - Хелен Чандлер

— Когда ты закончишь, черт возьми?! Мне не нужна твоя помощь. Я не знаю, что ты себе напридумала, но все это неправда! Я счастлива. Просто, может, ты не в состоянии смириться с тем, что Эдвард занял твое место?

Андреа, словно от удара током, стремительно убрала руку с ее плеча, закрыла глаза и опустила голову. Марии было стыдно за свою грубость; она чувствовала, что боль от сказанных ею слов останется при ней, как шрам, на всю жизнь.

— Прости меня, — пробормотала она. — Я не это имела в виду. Я просто очень устала! Я не могу пропустить свой автобус! — Мария схватила свою сумку и покраснела от мысли, что не может заплатить за шоколад, потому что Эдвард не выделял ей денег на мелкие расходы…

Пытаясь избавиться от ужасных воспоминаний, как она обошлась с лучшей подругой, Мария снова перевела взгляд на Джеймса Ньюэлла.

— За наш шоколад заплатила Андреа. К тому времени Эдвард выдавал мне определенную сумму на необходимые расходы. У меня не было ни одного лишнего пенса. Для ланча на работе я брала из дома бутерброды, он оплачивал мне недельный проездной на автобус, и у меня действительно не было никаких денег. Когда мы выходили из кафе, Андреа сообщила, что ее приняли на службу в армию и в течение месяца она будет проходить учебу в Королевской военной академии в Сандхёрсте. Предложила отправить мне свой новый адрес. Она уже давно мечтала о том, чтобы служить в армии. А я даже не знала, что Андреа подавала документы в Сандхёрст. Я тогда сказала, что рада за нее, хотя была немного в шоке от того, что она уедет, и мне было даже немного завидно. Андреа уезжала из Бристоля, от всех бесполезных и никуда не ведущих заработков и работ. Она уезжала от меня.

— И как вы расстались? — спросил Ньюэлл.

— Она сказала, что я — ее лучшая подруга, и попыталась меня обнять. — Мария нахмурилась. — Кажется, сама я не обняла ее в ответ. Я ужасно боялась, что пропущу автобус, и мне было больно от того, что она уезжает. Я просто не знала, как мне ей об этом сказать. Еще я знала, что Эдварду точно не понравится то, что я ее обнимала. Понимаю, что вы можете подумать, будто все это очень странно и глупо, но тот дал мне четкие указания о том, чтобы ко мне никто не прикасался. Вообще никто. Потом я побежала к автобусу, думая лишь о том, что если б я смогла еще раз пережить эту встречу, то вела бы себя совершенно по-другому. Тогда я не подозревала, что больше мы с ней не увидимся…

— Хотите прерваться на некоторое время, мисс Блоксхэм? — спросила судья.

Мария с растерянным выражением на лице пожала плечами. К ней подошел пристав и протянул картонную коробку с бумажными салфетками для того, чтобы она вытерла лицо. Мария даже и не заметила, что плачет.

— Спасибо, — поблагодарила она и вытерла лицо.

— Не волнуйтесь, — успокоила ее судья и улыбнулась. — Не торопитесь и продолжайте, когда почувствуете себя готовой.

Мария сделала глубокий вдох.

— Сидя в автобусе, я размышляла о том, стоит ли мне утаить от Эдварда то, что я виделась с Андреа. Возможно, вам покажется смешным то, что я стеснялась того, что провела некоторое время с лучшей подругой, но Эдварду Андреа никогда не нравилась. Было ощущение, что он воспринимал ее как конкурента, и, когда о ней заходил разговор, атмосфера в доме становилась очень напряженной. Я почему-то убедила себя в том, что Эдвард ведет себя мило, так как не хочет меня ни с кем делить. Я думала, что любая здравомыслящая женщина должна позавидовать такому отношению мужа. Я приехала домой, приготовила ужин, включила стиральную машинку, а потом зажгла камин. Налила в его бокал красного вина и поставила на стол, чтобы вино могло «подышать» и Эдвард получил от него максимальное удовольствие. По поводу вина он дал мне очень строгие указания, как именно я должна все приготовить. К тому времени, когда он вошел в дом, я буквально сгорала от нетерпения, чтобы побыстрее рассказать ему об Андреа. Я понимала, что лучше сразу все сказать самой, чтобы потом не проговориться, что вызовет еще большее его недовольство.

Я поцеловала его в щеку, приняла атташе-кейс и пальто, а потом сказала:

— Ты не представляешь, кого я сегодня случайно встретила. По пути с работы я столкнулась с Андреа. Такая неожиданность!

— Случайно встретила? — переспросил он. — Мне кажется, это крайне маловероятно. Как долго «дышит» мое вино?

Я подумала, что на этом разговор закончился и Эдвард уже не вернется к этой теме, — и вздохнула с облегчением. Несмотря на то что вино дышало всего пятнадцать минут, я сказала, что прошло уже полчаса. Мне было интересно, заметит Эдвард разницу или нет.

— А где именно ты с ней столкнулась? — спросил он.

По его тону я поняла: он уже подозревает, что что-то не так. Решила, что проще будет ничего не скрывать, и сказала, что Андреа ждала меня около моей работы. При этом я с полной определенностью сообщила ему, что не подозревала, что она придет меня увидеть. Если б он узнал, что я заранее планировала встречу и не рассказала ему об этом, он очень рассердился бы. Эдвард спросил, что ей было нужно, заметил, что женщины сплетничают и попусту теряют время, снял ботинки и ушел с бокалом вина в гостиную. Я поняла, что должна последовать за ним.

Повернувшись к нему спиной, я начала подкладывать дрова в камин и рассказывать о том, что Андреа уходит в армию. Мне было проще сказать все это, не глядя ему в глаза. Но он что-то почувствовал и спросил, что именно я ему недоговариваю. Я попыталась уйти от разговора — и совершила большую ошибку. Я сказала ему, чтобы он перестал вести себя глупо. Эдвард не любил, когда его называли глупым. Он считал это грубым оскорблением. Я тут же извинилась, а он моментально обвинил меня в том, что я обманываю его по поводу разговора с Андреа. Вспоминая тот вечер, я понимаю, что была в ужасном состоянии. Держу пари, он подозревал что-то с того момента, как зашел в дом. Он ждал, чтобы я ему во всем призналась. В его присутствии я всегда была очень нервной.

Имоджин Паскал сложила на груди руки и, откинув голову назад, уставилась в потолок, делая вид, что ей ужасно скучно. Своим поведением она хотела подсознательно повлиять на присяжных, сделать так, чтобы они тоже начали испытывать скуку. Поза и внешний вид обвинителя свидетельствовали о том, что она не верит Марии и пытается отвлечь внимание от ее слов. Мария подумала, что ее не должно смутить поведение прокурора. Настал ее час! Если она позволит мисс Паскал повлиять на нее и окружающих, то все то время, которое Мария размышляла о том, что сказать на суде, а о чем промолчать, окажется бесполезным и просто пойдет насмарку.

— Эдвард окинул меня взглядом с головы до ног. На его губах кривилась презрительная усмешка.

— Ты забыла надеть фартук, — произнес он. — Какой ужас! Посмотри, на кого ты похожа. Лицо красное, ты стала совершенно непривлекательной… Я знаю тебя, Мария. Ты не можешь мне соврать! Что ты сказала Андреа? Наверняка что-нибудь обо мне. Она никак не может примириться с мыслью о том, что ты нашла мужа, а она — нет. Самое омерзительное качество женщины — это ревность. Подойди и сядь рядом.