Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - Борис Илизаров

Не Молотов, Каганович, Жданов, Маленков, Берия или Хрущев и иже с ними выпестовали в своей среде «Вождя» и держали его на своих плечах, а, напротив, он их всех выдвигал и «задвигал» по своему усмотрению. Все они рабски, даже с любовью ему служили и смертельно боялись всю жизнь. Конечно, они, как и большинство нашего народа, были рабами нового Навуходоносора. Рабами не только в социальном смысле (беспощадно эксплуатировал, в любое время мог направить на смерть и мучения!), но и духовно.

При всей своей проницательности и уме Лев Троцкий и Милован Джилас безнадежно ошибались, объясняя феномен возвышения Сталина поддержкой его обуржуазившейся контрреволюционной бюрократией, то есть «новым классом». Здесь сказалось привычное марксистское клише – искать скрытые классовые и групповые силы и интересы в любом историческом явлении. Феномен Сталина – это принципиально иное. Напротив, с помощью миллионов подсобников, помощников и слуг он по собственному усмотрению проектировал и перестраивал всю страну, не раз меняя «генеральные планы». Бухарин, сыгравший при хитроумном Улиссе-Сталине роль политического троянского коня, с глуповатой растерянностью говорил о своем недавнем друге Кобе: «Он с ума сошел. Он думает, что все может, что он один все удержит, что все другие только мешают»[251]. Несмотря ни на что, ни на свои болезни и стрессы, Сталин прекрасно все взвешивал и неплохо рассчитывал. Ему действительно все только мешали, и он доказал, что способен удержать все один. И удерживал – тридцать лет! Казалось бы, имея абсолютную свободу, безграничные ресурсы и огромный для смертного запас времени, он сможет в полную силу проявить свои творческие способности. Ан нет!

* * *

Вопреки его же официальному мнению, ставшему обязательным для всех жителей СССР на все времена, не содержание часто определяло для него форму. Форма выражения была более значима, как для многих людей с Востока интонация важнее смысла сказанного. Восток мудр – чаще это действительно так. Поэтому его официальные выступления обычно интонационно бесцветны. Это сделано нарочито. В них мало искренности и реальной правды, но много поучений. (Опять «учительство»!) Интонация может сыграть коварную шутку и выдать. Также интонационно бесцветно большинство его опубликованных статей и докладов. Но когда он взрывался не тостом, а яростью, в его интонации появлялись гремуче шипящие звуки. Тогда грузинский акцент не только не мешал, а придавал его речи особо зловещий оттенок. Эта интонация чувствуется не только на фонограммах и пластинках с его голосом, но и на письме. Конечно же, не случайно в официальном собрании сочинений опубликована масса клокочущих злобой и нетерпимостью писем, заметок, реплик. Стенограммы его выступлений, особенно на закрытых собраниях, где давались до глупости примитивные объяснения причин очередных смертоубийств, благоговейно хранят гробовую тишину зала, боящегося пропустить хотя бы одно слово, неумолимо несущее кому-то смерть.

Его искаженный внутренний мир хорошо иллюстрируют две внешние детали. После войны, когда ушли в прошлое все страхи за страну, за власть, за себя и он вновь чувствовал себя пусть одиноко, но и свободно, на стенах подмосковной дачи были развешаны журнальные репродукции с фотографий детей: мальчик на лыжах, девочка с козленком… Дочь пишет в своих мемуарах об этом с возмущенным недоумением. Ведь стены его жилища могли украшать шедевры мирового искусства. В то же время, как уже говорилось, одну из стен большой столовой на даче украшали два ярких вышитых шелком панно, подаренные китайской делегацией[252]. На одном был изображен огненно-рыжий рычащий тигр. Согласно китайской традиции, этот зверь символизирует императора, его мощь и бесстрашие. На другом был изображен орел, сидящий на дереве, олицетворяющий дальновидность и величие. Многие отмечали сходство Сталина в минуты гнева с тигром или пантерой. Опубликованы даже соответствующие фотографии. Он знал об этом сходстве, и оно ему, видимо, нравилось. Впрочем, сходство с гривастым львом подмечали и в Троцком. Отсюда же и принятое им русское личное имя. А Гитлер, в традициях «нордического» мифа, соотносил себя с лютым волком. Воистину – каждому свое!

Репродукции же с фотографий говорят не столько о безвкусных художественных пристрастиях хозяина, сколько о том, что он получал положительные эмоции не от живого искусства, а от копии в квадрате… Конечно же, он был законченным формалистом во всем, что касалось творчества. И государственного, и политического, и научного. Отсюда вечно голодная, разоренная до последней крайности страна, превращенная в огромный концентрационный лагерь, объявляется долгожданным раем для трудящегося человека. И все, кто на «свободе», да и в лагерях, должны неукоснительно повторять эту формальность. Пока не поверят. Пропаганда заявляет, что в стране самая полная в мире демократия и самая честная политическая система. И в это не веря верят – формально. Наука – нежнейшая материя, из которой вырастает одновременно и атомный гриб, и грибок антибиотика. Но Сталин смело и расчетливо вторгается в эту нежнейшую ткань. Формализм раз и навсегда застывших схем учебников для начальной, средней и высшей школ. Формализм партийных собраний, «стихийных» митингов трудящихся и хорошо отрежиссированных красочных демонстраций. Формализм судебных процессов, формализм «реалистического» искусства во всех его проявлениях. Даже его ближайшие соратники большую часть жизни проводили в придуманном им и иже с ним формальном убогом мире. Единственный, кто от начала и до конца был подлинным, живым и абсолютно свободным творцом этого мира, был только он – Сталин.

Не только внешнее: физический облик, физиология и анатомия, то есть плоть человека, имеет свою неповторимую историю, а в ней пики – периоды физической активности и благополучия и периоды упадка. Свою историю и прихотливый путь развития имеет интеллект, то есть разум человека. В результате еще более сложной, еще более богатой истории складывается каждая человеческая душа – психика. При всем при этом человек суть неразъемное триединство. Так же как в христианской Троице или во фрейдистской стратификации, человек есть сгусток трех эманаций Единого – «Я», «сверх Я» и «Оно»: разум, душа, тело. И это не случайно, ведь самый Генеральный Конструктор смоделировал человека по своему образу и подобию. В XX веке ученый мир эмпирически открыл в человеке это восхитительное подобие.

История человека – это не только история частицы общества, социума. История человека – это история его существования и развития как триединства: вместе с младенческим телом одновременно рождаются тени разума и блестки эмоций, которые имеют собственную историю. Пик физической зрелости редко у кого совпадает с пиком интеллектуальной активности и одновременно – с полнотой душевной жизни. Хорошо известно, что физический упадок, болезни и даже страдания нередко стимулируют душевные силы, а у некоторых обостряют интеллект. Но еще чаще – интеллектуальный и душевный инфантилизм, даже деградация и распад могут процветать в здоровом и прекрасном теле. В отличие от божественной, человеческая «троица», как и все конечное, постижима и относительно доступна научному исследованию.