Передвижная детская комната - Евгений Меньшенин

– Понятно. Как обычно, – сказала мамка, – ладно, не переживай ты так. Убийство, не убийство. Тем более во благо. Это так, фигня. Подумаешь, бабу утопил. С кем не бывает? Что, думаешь, я никого не убивала? Думаешь, что мне незнакомо это чувство? Ты сейчас наверняка дуешься на меня, думаешь, что ты самый несчастный. А хрен тебе. Батя этой шлюхи будет несчастный. Понесчастнее тебя. Так что утри сопли, нюня. Давай утри и дай мне стул. Поживее. Вот сюда, рядом с камнем, мне не залезть на камень. Так. Лицом к мертвой шлюхе.

Он поставил стул. Она опустила туда тучный зад. Покряхтела, поерзала, уселась поудобнее.

– Садись рядом, сынок, садись. Тут у тебя красиво. Так, значит, ты тут прятался от меня, да?

– Да, мама.

– Хорошее место. Тихое. Спокойное. Самое удобное место, чтобы утопить тут противную сучку. Утопить так, чтобы никто никогда не нашел и ничего не узнал. Так?

– Я не хотел этого… – тихо сказал он.

– Я думаю… Я уверена, даже если ты и не хотел этого, то подсознательно намеревался это сделать. Ты нашел это уютное место, и оно притянуло тебя. Ты ходил сюда и вынашивал план. Ведь ничего не бывает просто так. Если ты что-то находишь и подбираешь, значит, оно тебе нужно. Если ты нашел это болото и подобрал, значит, ты хотел его использовать. Так?

– Угу, – сказал Миша.

– А как его еще использовать? Правильно, топить тут шлюх. Так?

Миша снова молчал. Он не хотел говорить, что он отдыхал здесь от нее. Он представлял, что после таких слов она скажет ему, чтобы он шел к черту, и сама сдаст его полиции.

– Я знаю, знаю. Тебе тяжело признать, но это так. Ты хотел топить тут шлюх. Я полностью за тебя горой. Топить шлюх – это праведное дело. Им не место на земле. Не место. Им место под водой. Пусть трахаются с жуками. Или с болотными чудовищами. Ты ведь говорил, что какой-то монстр утянул ее. Да? Ну вот, пусть теперь трахаются. Что же касается тебя, то ты поступил правильно. А поскольку ты доверил такую тайну мне, то я расскажу тебе свою.

Она посмотрела на него.

Он посмотрел на нее. Она была серьезна. Ее губы чуть подрагивали. Последнее время у нее много что подрагивало. Миша подозревал, что не от страха – от болезни.

– Да, у меня тоже есть тайна. А как ты хотел? Ты думал, ты один такой весь из себя убийца? Думал, ты один умеешь избавляться от паразитов? Привел меня сюда похвастаться уловом. Но я скажу тебе: хрена с два ты меня уделал. Я убила твоего отца.

Миша разинул рот.

– Что? Закрой пасть, а то воняет. А что? Да, твой отец был говно. И после того, как у меня умер пятый ребенок, я поняла, что он говно. Он был слабаком, и дети у него слабые. Я уже и не надеялась, что у него когда-нибудь получится выдавить из хрена хоть кого-то, кто будет отличаться здоровьем от овсянки. В принципе, я не ошиблась. Хоть ты и выжил, но мужик из тебя, как из бабы холодильник. Ты даже молотком-то ударить нормально не можешь. Либо по пальцу попадешь, либо ударишь так слабо, что гвоздь обратно выходит. И отец твой такой же был. Нюня, слабый, как тростинка. Высокий, как шпала, и тонкий, как лист бумаги. Дунешь – улетит. Хоть вместо паруса натягивай. Ну и намучилась я с ним. А сначала он показался мне галантным мужчиной, обходительным. Но все мужики сначала такие. Делают всякие подарки, комплименты, шепчут всякие слова на ухо, а потом что? Потом ты им даешь, и у них стимул пропадает. Они начинают обхаживать других давалок. Вот как твой батя. Тот еще бабник был. На него много кто клевал, понятное дело, он как рыболовный крючок был. Заглотишь червячка, и он тебя… Бам! И прищучит. А потом ты только и успеваешь рот раскрывать. Обманывал он. Много обманывал. Воровал. Да, воровал. Да и ты тоже хорош. Я тебе поэтому и не доверяю денежки свои. Поэтому учу тебя жить без денег, чтобы понимал, что без них тоже можно. А твой батя в конце концов мне надоел. Когда я увидела, что ты начал расти и не собираешься загнуться от полиомиелита, или от гепатита, или от коклюша, так и грохнула твоего батю. Ну а почему нет? Он все равно мне не помогал. Только лишний рот. Жрал-то он ого-го сколько! А весу в нем не прибавлялось. Он будто птица, сожрал и сразу высрал в штаны. Видимо, носил подгузники все время, поэтому и скрывал запах. А когда я разобралась с ним – сбросила пьяного с балкона, – то и жить легче стало. Позвонила в скорую, они приехали. Я сказала, что мой идиот-муженек пьяный с балкона вывалился, когда курить пошел. Когда падают с третьего этажа, обычно не умирают. Бывает, и с пятого этажа упадут, остаются живыми. Но твой отец был неудачником. Он бы и с первого этажа упал и разбился. А с третьего – как пить дать. Сломал шею. Я рассказала, что встала ночью в туалет, что мы с тобой спали в отдельной комнате, а когда возвращалась из туалета, слышала, как кто-то грохнулся на улице. Выглянула, а там мой любимый муженек. Они поверили, представляешь? Поверили. Я плакала, рыдала, кричала – куда мне теперь, одинокой матери? А они утешали меня, говорили, что все будет хорошо. Конечно, будет. У него еще и страховка оказалась. Юрист – прыщавый ублюдок в пиджаке на два размера больше – доказал, что это было не самоубийство, а несчастный случай. Представляешь, как повезло? Ведь страховка заканчивалась через месяц. Так что я внезапно разбогатела, хотя даже и не рассчитывала. Его мать застраховала. Старая вонючая карга, которая каркала на меня, как ворона. Ее не было на похоронах, потому что она откинула копыта за два месяца до полета своего сыночка. Так что он ненамного пережил свою дурную старуху. Так что…

Она пристально посмотрела на Мишу.

Он сидел с таким видом, будто из унитаза вынырнула золотая рыбка, шлепнула его по лицу хвостом и назвала хамом. Глаза были пустые. А если бы мама заглянула в его мысли, то наткнулась бы там на вихрь вопросов. Миша не понимал, зачем убивать человека осознанно, если он ничего ужасного не сделал?

Он попытался представить отца. Он не помнил его. Ни одной тени в его памяти, ни одного намека на то, каким был его отец. Жалко ли ему было отца? Вроде бы нет. Но себя он жалел. Если бы не эта женщина, то, может быть, отец сумел бы воспитать в нем хоть какие-то твердые качества. Матери такого не умеют. А может, ничего бы и не вышло, раз отец был таким мягкотелым и обманщиком.

Мишу охватила грусть. За последний час он потерял уже двоих. Машу и отца. Хотя отец умер давно, но хоть что-то о нем он узнал только минуту назад.

– Теперь мы повязаны, ты понял? Ты знаешь мой секрет, а я – твой.

Он коротко кивнул.

– Так что если ты вздумаешь сдать меня в полицию, то сто раз подумай перед этим, – сказала она и рассмеялась.

– Нет, нет, мама, я не буду, – сказал он.

– Вот и правильно. Тогда и я не буду. Оставлю твой секрет в своем сердце. А теперь надо подумать над тем, чтобы твоя девка не торчала тут, как кол в штанах насильника. Первое, что мне пришло в голову, – надеть ей камень на шею. И она утонет. Есть у тебя другие варианты?

Миша помотал головой.

– Ну тогда поднимай жопу и вперед.