Убийца Богов - Михаил Француз

было увидеть? Две очень быстро машушие руками фигуры? Дар ведь от моих «ударов» не шатался, не падал, кровь не сплевывал — пойди пойми на такой скорости попал я в важную точку или промахнулся и только кулак зря сбил?

Дружинники, те ясное дело поняли, что за кренделя я там выписывал. Слишком опытные они люди, чтобы не понять. Но раз я отдал победу Дару, то решили на людях помалкивать. Из солидарности.

Да и сеньевских в том круге пожалуй одна Ритка и была.

А вот случай с Айнаром… Тут уж как-то не так истолковать не получится при всем желании: десять оружных всадников было? Было. Все десять безоружным мной в кусты отправлены? Отправлены. Да еще и так эффектно. Свидетели… Свидетели есть. Сам Айнар, внучек Апанасов… и мужики, что с дубьем, топорами да вилами к нам на выручку шли. Как раз успели мою схватку с Айнигюль зацепить. А подробностей всем после Данилка не скупясь на эпитеты живописал, который вообще всю потеху видел, притаившись в кустах с другой стороны двора.

Вот и стал я в деревне разом не Мишка-дуболом, а Михаил Сергеевич и эдакий кивок-поклон уважительный… Тфу! Пакость.

Даже Ритка стала иначе посматривать, что уже и вовсе ни в какие ворота не лезет.

Неприятно. Закономерно, но неприятно. Все же волчьи клыки собачьим хвостом долго не помаскируешь.

К Айнару я пришел в следующий раз лишь три дня спустя. Черные конники из деревни ускакали сразу, как в себя пришли достаточно, чтобы на своих скакунов взобраться. Девять конников. Айнигюль осталась.

У порога меня низким поясным поклоном встретил Айнар.

— Здравствуй, Михаил-джян! — поприветствовал он меня.

— И тебе по здорову, — вздохнул я, поморщившись. Не люблю, когда передо мной унижаются. Мне это физически неприятно.

— Мне слов не хватит выразить всю степень моей признательности тебе, Михаил-джян. Ты воистину великий воин! Само небо ниспослало тебя…

— Достаточно, Айнар, — прервал я его жестом. — Я сделал, что сделал. Просто оставим это в прошлом. Мне было приятно с тобой работать, когда ты не кланялся через слово.

— Прости, Михаил-джян, — снова поклонился он. Я тяжело вздохнул.

— Я хотел розу доделать… Но, наверное пойду лучше… — вот только развернувшись к выходу со двора я уперся взглядом в Айнигюль. Не то, чтобы я не заметил, что она подошла, в конце концов эхолокация у меня задействована практически постоянно, да и сами по себе обостренные чувства — тот еще «рояль». Но должен признать, что сделала она это действительно тихо. Хотела напугать? Вряд ли.

— Кто ты, Михаил-джян? — прямо и остро смотрела в мои глаза она.

— В каком смысле? — решил уточнить я, хоть и прекрасно понимал что она от меня хочет. Кстати, внешний вид ее изменился. Сегодня она была в платье, таком, в каких ходят местные женщины. Короткие волосы ее были спрятаны под платок. Но вот на шее красовался черный кожаный ошейник. Не очень широкий, но все равно заметный.

— Я — ассасин Магрида. Третья по силе из ассасинов. Но ты скрутил меня как сопливую девчонку. Так кто ты?

— Мастер, — пожал плечами я.

— Мастер?

— Мастер Меча.

— Никогда не слышала, — призналась она.

— Тогда я не смогу объяснить. Это слишком сложное понятие.

— Но зачем ты здесь? — все еще не отводила взгляда она. — Боец такого уровня, в глухой варварской деревне?

— Отдыхал душой, пока ты не появилась, — честно признался я.

— А теперь?

— Теперь меня боятся.

— Ты мог не вмешиваться, — заметила она.

— Мог, — признал я, но тему развивать не стал.

— Ты оставил мне жизнь. Почему?

— Айнар попросил, — ответил я не совсем искренне, но убедительно. На самом деле я бы все равно не стал ее убивать, но ей-то зачем это знать?

Она лишь кивнула каким-то своим мыслям и, больше не говоря ни слова, ушла.

Я тоже ушел.

Кузнец меня встретил куда как проще, хоть и он не преминул назвать по имени отчеству.

* * *

У Айнара я стал очень редким гостем. По деревне тоже лишний раз старался не ходить, все свое свободное время проводя за резцами, в кузне или в лесу.

Занятия йогой… Еще два месяца назад под это дело собравшиеся мужики отстроили отдельную избу, чтобы зимой не на открытом воздухе заниматься.

Нет, оно конечно можно и на морозе, но, как я понял, обтягивающие штанишки и короткие топики, которые завели себе все участницы этого своеобразного «клуба по интересам», настолько вдохновляли мужскую половину населения, что они единогласно, даже я бы сказал, единодушно приняли решение ставить избу. И выполнили его.

А после происшествия с Айнаром… Мужчин на этих занятиях прибавилось. И относиться к ним они стали куда серьезнее. Мне оставалось лишь головой покачать: не растолковывать же каждому, что йога — не боевое искусство? По крайней мере в моем понимании и исполнении.

На пятый день на это занятие пришла и Айнигюль. Наверное, закономерно, но я был очень удивлен. Настолько, что не мог сосредоточиться толком все полтора часа. Я-то в отличии от остальных, прекрасно «видел» сколько скрытого оружия на ней понавешено. Это напрягало.

Еще неделю она приходила каждый день. Молча занималась и уходила. А потом, дождавшись, когда все уйдут, предложила спарринг.

Я согласился. Скорости мы держали обычные человеческие, даже немного занижали их, оружием не пользовались, убить друг друга не пытались…

Продлился этот «бой» около получаса. Не знаю, как она, а я получил от него море удовольствия. Айнигюль — действительно Мастер, хоть и не знает такого слова. И стиль ее был крайне мне интересен. А ей, видимо, мой.

После спарринга мы показывали друг другу заинтересовавшие нас движения и приемы еще почти час.

И на следующий день тоже. И на следующий…

Собственно на этом все волнения, наконец и успокоились, связанные с тем случаем.

* * *

Зима подходила к концу. Уже начали проседать сугробы и набухать лед на ближайшей речке. Запахло весной.

Я дни и ночи проводил в кузне, помогая Дяде Семану. Я орудовал тяжелым молотом, что с моей силой было не сложнее, чем маленьким сапожным молоточком, он доводил легким молотом.

Тянули проволоку, обрабатывали болотную руду, ковали подковы, гвозди, решетки, флюгера, ножи, топоры, косы, плуги, лемехи… Оружия Дядька Семан не ковал. Не то, что бы не умел, но что-то такое по молодости у него было, что с тех пор он исключительно мирный инвентарь делает. И я его уважаю за это. Да и вообще уважаю, как человека и как профессионала, что к своему делу с душой подходит.

Мне нравилось возиться с железом, почти так же, как с деревом и чуть больше, чем со стеклом.

Айнар… Как и любой восточный человек, он скрытен в отношении личных дел. Да и бывать у него я стал не часто, но… Что-то у них там с Айнигюль зрело. И не сказал бы, что это что-то дарило им только радость. Девушка с каждым днем становилась мрачнее и задумчивее, все чаще поглядывая в ту сторону, откуда в начале зимы приехала сама.

Откуда я это знаю? Так наши индивидуальные занятия продолжались. Мы все также были заинтересованы друг в друге в качестве спарринг-партнеров и интересовались стилями друг друга.

Рита однажды задержалась и увидела наш традиционный спарринг. Она не сказала ничего, но глаза ее были красноречивее тысячи слов.

* * *

Настала весна. Сошел снег. Дороги только-только подсыхали после весенней распутицы.

Было это в обеденный час, когда мужики, оставив дневные дела, собрались за общим столом подкрепить силы доброй едой.

Именно в этот час к окраине деревни выехал отряд черных конников из двадцати сабель, сопровождавший богато одетого мужика восточной внешности.

Заметив скопление людей, отряд двинулся прямо к нам. Вперед вышел Апанас. По правую руку от него встал Дядька Севан, по левую встал я, прикинув, что в случае чего силовая поддержка ему не помешает.

Да и остальные мужики разом посуровели, подтянули поближе к себе топоры, ножи, даже вилы с рогатинами нашлись.

Я, чуть подумав, попросил Ладору, что вновь была рядом, как она объясняла «греясь в том тепле, что я сам того не зная, распространяю на тех, кто рядом со мной», принести мой меч из сундука в Апанасовой избе.

Она улыбнулась и протянула мне его. Богиня, что с нее взять? Небольшое пространственное перемещение для нее пустяк.

Я благодарно кивнул и повесил ножны на пояс. Это простое действие вызвало несколько странноватую