Проклятая школа - Рейчел Хокинс

Она излагала все это терпеливым тоном воспитательницы из детского садика.

— И что? — Мой голос дрожал. — Вы позволили ей убить Холли?

Тут Элоди опустила взгляд.

— Только кровавой жертвой можно связать демона.

Мне хотелось броситься на нее, колотить, кричать, но я застыла, словно примерзла к месту.

Элоди смотрела на меня умоляюще.

— Мы не хотели убивать Холли! Мы знали: чтобы удержать и подчинить демона, требуются четыре ведьмы. Но нам была нужна кровь. Я навела на Холли сонные чары, а Честон уколола ей шею кинжалом. Мы думали, что успеем вовремя остановить кровотечение, а кровь как хлынула…

У меня во рту стоял горький привкус желчи.

— Кровь можно было взять откуда угодно, а вы взяли из шеи — значит, решили свалить все на Дженну? Одним камнем двух зайцев, да?

Я все говорила и не могла остановиться.

— Вы убили Холли, а сами всех убеждали, будто это Дженна. Даже я начала думать: а вдруг это она!

— Я правда думала, что это она напала на Честон и Анну! — По щеке Элоди поползла слезинка. — Мы решили, что ритуал не удался. Честное слово, я в первый раз увидела Алису тогда, с тобой!

Тут я обернулась к Алисе.

— Почему ты им не показалась?

Алиса пожала плечами.

— Не хотела тратить на них время. Они вытащили меня из преисподней, но какая мне нужда прислуживать трем школьницам?

Она подняла руку, и Элоди дернулась всем телом.

Алиса не сводила с меня глаз.

— Я все удивлялась, почему ты так долго ни о чем не догадываешься, Софи. Вроде, умная девочка, а не могла отличить призрака от демона! Или дело не в этом?

Она чуть повела рукой влево, и Элоди с криком отлетела в сторону, ударилась об ограду и осталась лежать на земле бесформенной кучей. Она не шевелилась — то ли потеряла сознание, то ли Алиса сковала ее при помощи магии.

— Знаешь, Софи, что я думаю? Я думаю, ты знала, что я такое, просто не хотела этого признавать. Ведь если я — демон, кто тогда ты?

Меня била дрожь. Хотелось зажать уши, не слышать, что она говорит. Потому что Алиса была права. Я давно поняла, что с ней что-то не так, но старалась не вдумываться, ведь она мне нравилась. Нравилась та сила, что она подарила мне.

— Софи, я так долго тебя ждала. — Теперь Алиса выглядела как обычно — просто девочкой, моей ровесницей. — Когда эти жалкие пародии на темных ведьм провели ритуал призывания, я когтями и зубами продралась через толпу демонов, чтобы попасть под заклинание. Я надеялась найти тебя.

В ушах у меня шумело, кровь пульсировала в висках.

— Но почему? — прошептала я, стуча зубами.

Ее улыбка была прекрасна и ужасна одновременно. Глаза пылали, словно доменная печь.

— Потому что мы — родня.

Меня вдруг отбросило назад, больно шмякнуло спиной о дерево. Кора ободрала спину сквозь блузку. Я пыталась пошевелиться, но руки и ноги отяжелели и не слушались.

Алиса шагнула к Элоди.

— Прошу прощения, мне сейчас не нужна такая помеха, как ты.

Она опустилась на колени, а я сидела, беспомощная, парализованная. Нежно, словно мать — ребенка, Алиса уложила голову Элоди к себе на колени. Глаза Элоди, с остановившимся взглядом, были полузакрыты, голова бессильно перекатилась набок. Алиса погладила ее по виску, потом коснулась рукой шеи. Из пальцев у нее выдвинулись два острых когтя, блеснув при свете волшебного огонька.

Элоди почти не вздрогнула, когда когти вонзились ей в шею, зато я дико закричала. Когда Алиса припала губами к ранкам, я зажмурилась.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я снова смогла двигаться. Когда я наконец встала, Алиса стояла прямо передо мной, а Элоди, бледная и неподвижная, лежала на земле у ворот кладбища.

Я бросилась к ней. Алиса не пыталась меня остановить. Лицо Элоди было холодным на ощупь, но глаза все еще были полуоткрыты, и я слышала ее неглубокое дыхание.

Если не считать ярко-красных ранок на шее, она была совсем белая. Наши взгляды встретились. Губы Элоди пошевелились, как будто она хотела что-то сказать.

Я прошептала:

— Прости меня. За все прости…

Она моргнула, и снова шевельнулись губы: «Руку».

Я подумала — она хочет, чтобы я подержала ее за руку. Я наклонилась и взяла ее левую руку в свои.

Элоди глубоко вздохнула, и я ощутила вибрацию, словно слабый электрический ток.

Ее магия осыпалась на меня сверху, как она тогда описывала — что-то мягкое и холодное, похожее на снег. Потом ее рука выскользнула из моей. Элоди затихла.

Я услышала, как смеется Алиса. Обернулась — та кружилась в танце, обеими руками приподняв юбку.

— Должна сказать, из всех твоих даров этот подарок — лучший.

Я медленно поднялась на ноги.

— Подарок?

Алиса перестала кружиться, но все еще посмеивалась.

— В ту ночь, когда ты привела ее ко мне, я была уверена, что ты обо всем догадалась. Ты сделала доброе дело — мне не пришлось рисковать, пробираясь за ней в эту ужасную школу.

Магия, которую мне отдала Элоди, бурлила в моих жилах, но я не представляла, что мне с этим делать. Я знала, что мне не тягаться с Алисой, пусть наши силы одной и той же природы. Она куда дольше пользовалась своими способностями, да и в аду ее наверняка научили новым трюкам. А в моем распоряжении были всего лишь несколько застрявших в памяти обрывков из книжек о демонах и чистая, незамутненная ярость.

Алиса опять смеялась, опьяненная магией крови Элоди.

— Я обрела всю полноту силы! Теперь нас не остановить, София! Нам подвластно всё!

Я не слушала. Я смотрела на статую ангела с черным мечом в руках.

Черный камень.

Демоническое стекло.

На уроках по самообороне Ванди вечно бубнила о том, что, мол, у каждого есть свое слабое место, и я знала, в чем слабое место Алисы.

Ее слабое место — я.

— Разбейся, — прошептала я, и меч с громким треском переломился пополам.

Зазубренное каменное лезвие шлепнулось в траву прямо передо мной. Я подняла его. Оно обожгло руки, а острая кромка располосовала ладонь. Осколок оказался неожиданно тяжелым. Надеюсь, у меня хватит сил поднять его достаточно высоко и сделать то, что я должна.

Алиса оглянулась и увидела у меня в руках осколок, но не насторожилась, всего лишь удивилась.

— Что ты делаешь, Софи?

До нее было футов десять. Пока добегу, она шмякнет меня о дерево, как жука. Но Алиса охмелела от успеха, ей и в голову не приходило, что я могу что-то ей сделать. В конце концов, мы родня.