Месть Зоны. Рикошет - Владислав Выставной

– До утра делать будете, – вмешалась Лапа. Тоже поглядела вверх, прикинула. – Давайте я попробую. С вашей помощью.

– Ты по песчаным стенкам умеешь лазить? – криво улыбнулся Удачник.

– Нет, просто я КМС по гимнастике и самая легкая.

– Подсадить?

– Одного мало, «пирамида» не получится – ноги на песке поедут. Но есть другая идея. Кто-нибудь втроем скрестите руки, я на них встану – а вы меня подбросите. Знаете, как на море развлекаются? Только я не в воду падать буду, а постараюсь вверху зацепиться. И веревку мне дать не забудьте.

– Авантюра. Но мне нравится, – сказал лидер группы.

Нашли по соседству более-менее ровную площадку, где с трудом встали Удачник, Ржавый и Бука. Составили из ладоней и запястий хитрое сплетение. Получилось не сразу. Лапа легко взлетела на это сооружение из рук, оперлась в полуприседе на головы Буки и Ржавого. На плече у нее болтался моток крепкой веревки из складских запасов Торчка.

– На счет три! – скомандовал Удачник. – Раз… два…

Дважды качнули девушку, на счет «три» изо всех сил швырнули вверх. Лапа помогла себе дополнительным толчком. Взлетела…

И рухнула вниз, бессильно пытаясь уцепиться за песчаную стену и затормозить падение. От травм ее спас наклон и Торчок, успевший подхватить девушку, прежде чем та кубарем улетела вниз, в смертоносные «джунгли».

– О, нет… – проговорил Удачник. – Видно, это была плохая идея.

– Идея нормальная, – упрямо сказала девушка. – Я сама виновата – слишком далеко от стенки взлетела. Кидайте сильнее!

– Ты уверена? – глядя на ее поцарапанное лицо, спросил Бука.

– Да, черт возьми! Хватит болтать!

Вторая попытка оказалась удачнее. Девушке удалось зацепиться за край гигантского оврага. Благо вниз свисало немало корней от растущих наверху деревьев. Сделав усилие, со стоном, Лапа выбралась на поверхность. Минуту спустя вниз полетела веревка:

– Держите! Я привязала ее к дереву. Вроде крепко. Но это не точно.

Ни с чем не сравнимое ощущение – лежать на жухлой, пыльной траве под звездами после того, как выбрался из вонючей выгребной ямы, набитой до отказа омерзительными тварями. Просто лежать и смотреть на небо, с которого уже уползла спасительная Луна, и не бояться, что на тебя сейчас бросятся бескожие мутанты.

Хотя расслабляться, наверное, не стоило. Беглецы так ничего и не узнали толком о Гнилом каньоне. В частности, выбираются ли оттуда на поверхность какие-нибудь хищники, чтобы схватить и утащить добычу в свою мрачную пропасть? Но усталость оказалась сильнее предосторожности. Сейчас пригодились бы преданность и чутье Завра. Но он остался внизу, в родных ему зарослях. Пути невольных союзников разошлись вполне закономерно.

Торчок вызвался караулить первым, пока остальные использовали оставшееся до рассвета время, чтобы восстановить силы. Он так и сидел, неподвижно, предаваясь своему любимому занятию – медитации под воздействием каких-то очередных снадобий, собранных в пределах Периметра.

Бука смотрел на звезды, отстранившись от тяжелых мыслей, ловя себя на том, что впервые после возвращения памяти чувствует покой и беспечную легкость. Его лица касались легкие волосы Лапы. Девушка лежала ногами в другую сторону, но так, что их головы почти соприкасались. Оба не спали. Бывает же так, что смертельно устал, но сон не приходит, а простой, ничего не значащий разговор – важнее восстановления сил перед предстоящим броском.

– Скажи, как это – быть… тобой? – тихо спросила Лапа.

– Мной – значит, монстром из Зоны? – усмехнулся Бука.

– Мне кажется, люди лгут про тебя. Или просто верят сказкам. Ты совсем не похож на монстра.

– Люди не так уж далеки от истины. Они ошибаются в главном: я не творю зло сознательно. Да и не зло это вовсе. Разве можно считать злом вулкан или ветер? Ни тот, ни другой не замышляют коварное. Просто люди оказываются не в том месте не в то время – и страдают, не понимая, что виноваты сами.

– Ты сравниваешь себя с вулканом?

– Вот еще один пример того, как искажаются слова и факты. Я сравниваю не себя, а стихию, которая меня окружает. Все претензии, которые предъявляют мне, нужно предъявлять Зоне. Я не виноват, что здесь родился и Зона опекает меня так, как считает нужным. Черт, еще одна двусмысленность. Конечно же, Зона вряд ли разумная сила. Просто…

– Я поняла тебя, Бука. Ты вроде ребенка, за спиной которого здоровенная, вечно пьяная мамаша. Она готова убить каждого, кто криво посмотрит на ее малыша, но действительность она воспринимает не вполне адекватно.

– Зато ты первая, кто так точно описал мои ощущения. С той разницей, что с пьяной мамашей хотя бы можно поговорить. С Зоной любые разговоры бессмысленны.

– Поэтому ты и пытался уйти от нее туда, за Периметр?

– Пожалуй. Хотя дело тут, наверное, не в Зоне. Дело во мне. Ты даже не представляешь, как иногда хочется стать обыкновенным, незаметным, самым простым человеком. Раствориться в толпе, чтобы никому не было до тебя никакого дела.

– Может, и представляю. Естественное желание – когда за тобой охотится целая толпа жадных негодяев.

Девушка приподнялась на локте, убрала с лица прядь волос, разглядывая умиротворенное лицо Буки. Осторожно погладила его по щеке. Сказала:

– Не надо тебе идти к Катку. Добром это не кончится.

– У нас нет выбора. Точнее, выбор есть, но все другие варианты еще хуже… – Он взял ее ладонь, прижал к своей щеке, поймал взгляд девушки, в котором отражались звезды. – Все будет хорошо. Просто не надо бояться. Верь мне.

– Я тебе верю. Я не буду бояться.

Вот как он мог объяснить ей, что он не тот, за кого она его принимает. Он монстр, действительно монстр, скрытый в человеческом теле, но не колдун, не волшебник. Он не мог гарантировать успешного исхода их трудной истории. И не было у него оснований для оптимизма. Да и говорил он не очень-то убедительно. Так почему же девушка ему верила?

Наверное, потому что в том была ее женская сила. В вере, которая могла заставить мужика делать невозможное. А если этот мужик – чудовище, то и невозможное должно было воплотиться в реальности еще более невозможным образом.

Острием штык-ножа Удачник выводил на сухой земле незамысловатую схему. Светало. Зевая, спутники осоловело смотрели на неясно очерченные линии, тщетно стараясь соотнести «карту» с реальной местностью.

– Смотрите, мы здесь. Вот это – Гнилой каньон, здесь – научная станция этого психопата Скульптора. Где-то тут – Сектор ярости, здесь – «бутылочное горлышко» между аномальным участком и минным полем. Это вертолет, это мы. Вот отсюда мы заходили в Зону, сюда же нам надо вернуться. Поскольку в Зоне нам делать больше нечего, пойдем по кратчайшему пути.