Хранитель - Юлия Ляпина

– Сколько с тобой сейчас детей?

– Восемнадцать, – вздохнула Фа.

Натан проглотил удивленный возглас и поделился:

– А я погорельцев у барона увел. Почти полсотни человек. Правда, там детей и стариков нет почти, погибли, зато мы уже дома отстроили. На ярмарку приехали зерно продать.

– Да, помню, «кузина» писала про замок. Он, действительно, есть?

– Пока только донжон, – смутился виконт, – но в нем уже можно жить, – заверил он девушку. – И еды у нас хватит. Детям же опасно ездить по дорогам, еще воровать научатся… – осторожно сказал он, боясь надеяться.

Зачем он этой храброй, решительной девушке, меняющей судьбы людей? Подобрать восемнадцать побирушек и сирот! Да ему и в голову не пришло бы такое.

Фарина слушала его внимательно. Положила подбородок на руки и слушала. Или просто смотрела на него своими удивительными глазами. А потом вдруг зевнула, встряхнулась и сказала:

– Прошу прощения, милорд, уже поздно. Вас, наверное, ищут. Давайте увидимся завтра. Я с удовольствием послушаю истории о Вашем поместье.

Лорду Натану стало стыдно – конечно, девушка устала! Она же целый день просидела в шатре, завлекая простаков, обещая им золотые горы, и его действительно ждут. Скомкано попрощавшись, виконт вышел из шатра и двинулся к трактиру.

Там, действительно, ждали и волновались. Мужчины моментально набросились с расспросами на лорда, показывая, сколько наторговали, привлекая внимание к закупленным товарам. Только мудрая Кристен поставила перед милордом кружку горячего глинтвейна и попросила:

– До дна.

Натан действительно выпил крепкое вино с сахаром, не заметив, как воду, и тут же упал спать.

– Что это? Почему? Зачем? – всполошились маги.

– Несите лорда спать, – невозмутимо ответила женщина, – завтра все расскажет.

– Да зачем ты ему самогону подлила? – ворча, спросил самый крепкий крестьянин, забрасывая лорда на плечо.

– Затем, что глаза у него были, словно привидение увидел, с такими только спать.

Возражений ни у кого не нашлось.

Спал виконт долго и беспокойно. Когда, наконец, открыл глаза, и припал к кувшину с ледяной водой, в голове прояснилось, и он понял, что идти сейчас на площадь в таком виде – значит, не уважать себя и леди Фарину. Проклиная коварство алкоголя, мужчина добрался до купальни и вылил на себя полдюжины ведер ледяной воды. Потом помылся, выбрил щеки, надел чистое белье и камзол, а после проглотил горячий перченый бульон, припасенный заботливой Кристен.

Когда он, сияя как медный грош, вышел на площадь, улыбка сползла с лица. Место, где накануне стояли повозки и шатры кукольников блестело промокшей брусчаткой. Балаган исчез. Ему показалось, что сердце в груди сначала остановилось, а потом разлетелось на тысячу кусков.

Примерно полминуты бывший Хранитель стоял, не в силах выдавить из себя ни слова, а потом вдруг увидел Лапку. И сердце снова застучало! Это, несомненно, был пустошный пес в привычной маскировке. А еще рядом с ним торчало вчерашнее лохматое недоразумение. Точнее, уже вполне постриженное и причесанное, но все равно недоразумение, потому как совать руки в карманы новеньких суконных брюк, игнорируя теплый жилет и плащ, это верх неразумия. Однако мальчишка явно кого-то ждал. Не задерживаясь, лорд Натан пересек площадь и подошел к странной парочке:

– Добрый день! Тетушка Фа просила мне что-нибудь передать?

Парнишка поднял голову, внимательно изучил лорда, потом нехотя кивнул:

– Сказала, что будет рада увидеть Вас, млорд, за чаем в ее новом доме на Хартли-сквер.

– Поблагодари от меня тетушку и передай, что я непременно буду, – с этими словами Хранитель едва не пустился в пляс – она осталась в городе! Она здесь, рядом!

Весьма довольный этим, виконт постоял немного, позволяя себе поверить в чудо, а потом торопливо двинулся к лавкам и магазинчикам – ему срочно нужно было найти подарок для воплотительницы. Непростая задача!

К обеду виконт изрядно устал, но нашел то, что хотел, и решил перекусить в одном из трактиров поприличнее, а заодно взглянуть поближе на дом, в который его пригласили. Это оказался большой запущенный особняк. Еще крепкий с виду, но явно нуждающийся в ремонте. Однако было видно, что кто-то уже приложил к дому руки.

У покосившихся ворот мастеровито крутился сухонький старичок в потрепанной куртке, рядом с унылым лицом стоял мальчишка, держа молоток. Из труб валил дым, толпа детей разной степени замурзанности таскала к черному ходу охапки дров, а полная пожилая женщина в чистом белом фартуке спорила у калитки с мясником, облаченным в солидный меховой жилет.

Во время обеда лорд услышал много интересного и про особняк, и про даму, которая его купила. Дом продавали давно. После смерти его хозяев от старости, родственникам он был не нужен, вот и выставили на продажу. Да только Хартли-сквер – это не Ратушная площадь, назначенная цена отпугивала потенциальных покупателей, а вот странную дамочку, прибывшую дилижансом, это не остановило.

– Купила! Золотом оплатила! Представляешь! – шипел не слишком опрятный горожанин на ухо своему приятелю так громко, что его слышала половина зала. – Сказала, что желает организовать приют для детей-сирот! Ха-ха-ха! Не успела она дом то купить, как ей парочку младенцев на крыльцо подбросили! Видать, девки гулящие от приплода избавились!

– И что? Приняла? – удивленно спросил его товарищ.

– Приняла! Сразу сторожа за молоком отправила и попросила поверенного найти ей кухарку добрую, горничную, камеристку и еще там кого-то. Тот, не будь дурак, всех своих родственников пристроил! А что, дамочка не местная, культурная, платить обещала хорошо. Только вот сирот этих сразу притащила, велела дом топить, мыть, чистить. Грудс-то думал, она денег оставит, да и поедет в гостиницу или дом себе на Ратушной смотреть. А она велела свои чемоданы занести, да за поденщицами послать. Уже неделю там хлопочут.

«Неделю»? Натан задумался. Ярмарка шла всего несколько дней, а значит, и старуха в шатре сидела столько же. Выходит, Фарина приехала в городок в одном облике, а изучала его в другом?

Вообще, каждый достойный правитель земель устраивал рядом с замком приют для детей и богадельню. Старики много помнят и знают, а из сирот вырастают отличные слуги, привязанные к господину, или ремесленники, обязанные отработать свой хлеб на родной земле. То, что в приют еще до открытия подкинули детей, говорит о том, что здесь ничего такого нет. Может быть, поэтому Фарина приехала сюда?

С трудом оторвавшись от своих мыслей, лорд Натан закончил обед и дошел до ярмарочной площади. Навестил своих крестьян, сообщил, что они задержатся на ярмарке еще на одну ночь, и со спокойной душой двинулся на Хартли-сквер, пить чай и говорить о погоде с той единственной, которой он отдал свое сердце.