Финляндия. Пора менять место жительства - Андрей Шилов

В середине нулевых мы с коллегами обсуждали для одного журнала материал о производителях мобильных телефонов и придумали картинку к статье: мобильник Nokia сражается на шпагах с мобильником Ericsson. Компания Nokia тогда победила, и казалось, победа над шведскими конкурентами им даже важнее, чем триумф на мировом рынке.

«Здесь всё какое-то новенькое, выглядит новеньким, — это новый финский гражданин Игорь Ким объясняет мне разницу между странами. — В Швеции — потерто, кто-нибудь расписал уже, что-то там разбил, фанерой где-то заделано. А здесь всё выглядит новеньким. Есть такое ощущение. Хотя вроде бы одинаковые страны. В Швеции намного больше мигрантов, чем в Финляндии. Может быть, поэтому?»

Швеция больше, чем сосед и соперник. Финляндия начиналась как страна, где говорят по-шведски, это был язык национальной элиты в XIX веке. Финский гимн написан на шведском, а потом переведен. Так же написана классика местной литературы — произведения Рунеберга, Топелиуса и сказки про Муми-троллей. Представьте, что Пушкин, Гоголь и Эдуард Успенский писали бы по-французски — и мы бы знали «Онегина», «Шинель» и Чебурашку с Крокодилом Геной в переводах на русский.

Шведоговорящих граждан Финляндии в стране только 5 %, но шведский — второй государственный язык страны. Каждый взрослый финн хуже или лучше говорит по-шведски. Но когда встречаются финн и швед, думаете, логично им заговорить по-шведски? Я несколько раз наблюдал, как финны в таких ситуациях переходили на английский. Вроде как нейтральная территория.

И все же шведский — это часть национального кода финна, его не вычеркнешь. Уж настолько эти языки разные, но даже в самом финском языке есть шведский след: отдельная буква, напоминающая о Швеции. Она называется «шведская о» и выглядит как «а» с маленьким кружочком наверху (а).

Есть одно место в Финляндии, где не говорят по-фински: на финских Аландских островах язык исключительно шведский. Островитяне особенно близки к Швеции, и право не учить финский было одним из условий сохранения островов в составе Финляндии. Да, почти век назад перед Финляндией вставала угроза сепаратизма и опасность военного конфликта с западным соседом. Но проблему смогли решить спокойно, в нордическом стиле.

В 2010 году мы снимали сюжет на Аландских островах, после съемки тамошний губернатор Петер Линдбек повел нас в здание парламента. Прошлись по коридорам, посмотрели зал заседаний. В фойе вдоль стены, от пола до потолка, стоят пять панно с картинами из жизни островов на протяжении столетий. Вот период Шведской империи, сражения рыцарей, вот лодка в море, а вот независимая Финляндия и обсуждение особого статуса Аландов…

— Постойте, — сказали мы. — А 108 лет Российской империи?

— Нда, — задумался губернатор. — Удивительно.

Через год русский след там все-таки появился. В 2011 году Санкт-Петербург подарил жителям островов бронзовый памятник российской императрице Марии Александровне работы Андрея Ковальчука. Столицу Аландских островов Мариехамн основали в середине «российского периода» в 1861 году и у города как раз был 150-летний юбилей. Больше того, в честь Марии Александровны, жены императора Александра И, городу дали это имя (Mariehamn по-шведски — «гавань Марии»).

Отношение к тем 108 годам, да и к сегодняшней России было бы во всей Финляндии совершенно другим, если бы не Вторая Мировая война. Мы дважды тогда воевали с финнами (в 1939–1940 и в 1941–1944 годах), причем СССР за нападение на Финляндию исключили из Лиги Наций как агрессора. Это для нас советско-финская война «незнаменитая», а для финнов — самая знаменитая, главная война за свою независимость.

Войдите в любой книжный, без труда найдете свежие исследования на эту тему. Россия напала на соседа — это воспоминание затмевает многое другое и не забывается, ровно как мы помним о 22 июня, как бы ни развивались дружеские отношения с Германией. Только мы в конце концов Германию победили, а чтобы понять чувства финнов, представьте, что СССР по итогам Второй Мировой остался непокоренным, но отдал немцам самые плодородные земли и выход к морю — скажем, Украину, Кубань и Кавказ. Я не про то, что нужно пересматривать итоги войны, просто представьте.

Финны лишились тогда 10 % своей территории, в том числе Карельского перешейка и выхода к Северному Ледовитому океану. До войны Финляндия на карте была похожа на человека с двумя поднятыми руками, а теперь рука только одна. Этот образ тут временами обыгрывают: девушка с одной рукой.

В советское время финны не раз пытались обговорить условия возврата территорий, но никогда не делали это публично. В стране и сейчас есть организации, призывающие к «возврату Карелии», но влияния они не имеют. Финны реалисты.

В 2002 году после свадебного банкета в Хельсинки мы с женой отправились в отель Torni — там для нас был заказан «номер для новобрачных». И вот мы подъезжаем на машине, подходим ко входу в гостиницу — и я замечаю у дверей мемориальную табличку с надписью о том, что здесь с 1944 до 1947 г. размещалась Союзная контрольная комиссия под руководством генерал-полковника Жданова. Вот так неожиданно можно столкнуться со следами войны и особых отношений с СССР.

Потом проходил как-то мимо отеля, смотрю — сняли табличку.

«Я не люблю Россию» — такое не услышишь в Финляндии от взрослых, но в нескольких ситуациях мне дети передавали, что так выражались их ровесники пяти, шести, восьми лет. Вот уж не знаю, какое подсознание всплывает в этих фразах и какие новости или взрослые разговоры так влияют на этих детей. С другой стороны, разве невозможно представить, чтобы у нас маленький ребенок сказал: «Я не люблю Америку»? У нас и взрослые так выражаются.

Есть такое финское слово «рюсся». Нам оно ни о чем не говорит и никаких чувств не задевает, а финны считают его оскорбительным прозвищем русских. В XIX веке слово это звучало нейтрально, а в XX приобрело презрительный смысл (примерно как менялся в русском языке оттенок слова «жид»). Я его ни разу не слышал, а сына однажды какой-то мальчишка в школе так назвал — но сын мне и рассказывать не стал, и не задело его это именно потому, что одноклассник того не стоил, да и из школы той мы в конце года ушли.

— А кому-то еще на национальность указывали? — спросил я сына потом, когда мы разговорились об этом.

— Да, бывало. Шведоязычным.

Вот они, те самые два соседа, две империи.

Это все-таки отличает финнов. Указывать человеку на его национальность в Европе случается, но это не норма. Ради интереса я поговорил об этом со своими коллегами — насколько такая ситуация возможна в других странах? Асет Вацуева живет с семьей под Лондоном — у нее в британской школе учатся оба сына. Она ответила так: «Этот вопрос у нас не вставал вообще никогда. Сейчас мы в деревне живем, тут все англичане, все местные, только мы из России. Но никого это не волнует совершенно! Иногда, знаешь, в культурном контексте возникает: „А приготовьте какое-нибудь национальное блюдо“ или еще что-нибудь».

Задаю тот же вопрос — бывали ли неприятные ситуации, связанные с национальностью, — Сергею Сумленному, коллеге, семья которого живет в Берлине. «Никогда не было ни намека на дискриминацию, — подчеркивает он. — При том что, конечно, и имена говорят о русском происхождении, да и между собой мы говорим по-русски.