Финляндия. Пора менять место жительства - Андрей Шилов

Единственный раз вспомнили, когда в школе был праздник и ученики приветствовали со сцены гостей на разных языках: греческом, китайском и так далее, — и мой Иван, соответственно, на русском. Я регулярно думаю о том, как чувствовал бы себя в московской школе мальчик по имени Фриц».

Думаю, плохо бы себя чувствовал. Поэтому нам проще понять финнов. В этом и нам, и им, как говорится, есть над чем работать.

В самом начале нулевых, когда я впервые стал общаться с финнами, казалось, что временами они относятся к России так же, как русские иногда к Средней Азии: нечто далеко на востоке, зачем туда ехать, там беспорядок, бедность и война… Как к нам приезжают гастарбайтеры, так к финнам — «тушканчики».

Мы не раз снимали жителей приграничных российских городов, которые отправлялись к финнам на закупку подержанной бытовой техники. Они загружали все эти холодильники и прочие бытовые товары к себе в багажники и везли на перепродажу в Россию. Такой груз таможня ограничивала 50 килограммами на человека, то есть на тушу, отсюда и прозвище.

«Россия бедная, россиянам надо помочь» — такое отношение тоже было. До 2011 года финны привозили нам гуманитарную помощь. Потом у нас усложнили таможенные правила и благотворители признались, что не смогут продолжать доставку. «На российской таможне говорят, что в России нет бедности, поэтому россиянам помощь не нужна», — рассказывали представители этих организаций. Но это же 2011 год, уже был и закончился пик продаж недвижимости российским клиентам, уже расширили специально для русских туристов торговые центры…

Россия — страна одновременно и ожидающих гуманитарной помощи, и экономных «тушканчиков», и покупателей дорогой недвижимости. Это одновременно и бедность, и богатство (к тому же в Россию финский бизнес вложил миллиарды евро и зарабатывает прилично). Восточный сосед — это сочетание несочетаемого, это максимализм и игра по особым правилам.

Когда некоторые финны говорили мне, что они очень любят Россию — любят они ее в том числе и за это, за невозможное для Финляндии разнообразие, за сложность и непредсказуемость.

Любимый вопрос моего коллеги и друга Лени Парфенова — «Почему Россия не Финляндия?» — всякий раз задают себе туристы, пересекая российско-финскую границу. На эту тему в Финляндии написана (и переведена на русский) увлекательная книга, да и каждый спешит предложить свой ответ, видя схожесть климата и географических условий на значительной части нашей страны. И если мы чаще замечаем их внешние отличия от нас — характер, традиции, монотонность, — то финнам бросаются в глаза до сих пор кричащие различия в государственном устройстве Финляндии и России. Не наши представления о правах женщин, детей или меньшинств, не еда, не алкоголь, не дороги, не дураки (здесь своих хватает), а именно наше государство непривычно финнам. Для них экзотично то, как российское государство понимает свободу и равенство, разделение властей, политическую конкуренцию и выборы, прозрачность и подотчетность деятельности чиновников, и — самое наглядное — им непонятно отношение российского государства к гражданам, своим и чужим.

Но книга все-таки про наш взгляд на них, а не про их взгляд на нас, поэтому скажу о другом. Как государство Россия напоминает финнам о прошлом. Об их прошлом. Полвека назад политики, политологи, журналисты в Западной Европе стали употреблять термин «финляндизация». Это означало «становиться похожими на Финляндию», когда слабая страна, сохраняя независимость, подчиняется более сильной. Почему я это вспоминаю? Потому что разговор о России здесь до сих пор вести непросто, десятилетия подчиненных отношений еще не забыты.

Финны и сегодня не научились говорить о России легко и свободно. Я не раз просил здесь комментарии на камеру: о российском туризме — пожалуйста, о пересечении границ — хорошо, об иммиграции — да сколько угодно. Но как только тема становится чувствительной, «нехорошей», публичные персоны и организации предпочитают отмалчиваться. «Хоть кто бы пикнул-прокомментил. Все, как черепахи, втянули свои головы — мы ничо не знаем…» — соглашается в дискуссии на Фейсбуке коллега Игорь Ким. Диагноз он формулирует парадоксально: «Закрытость демократического финского общества». Я бы добавил: закрытость не во всем, а именно в чувствительных темах, касающихся России.

Финская газета «Хельсингин саномат» регулярно проводит опросы на тему: «Следует ли опасаться России?» В 2010 году так считали 21 % финнов, в 2014 году — 42 %. Политики по привычке смягчают такие новости. Время от времени выступает то один, то другой министр с непременным комментарием: на данный момент Россия не представляет для нас военной угрозы. Может быть, нам вступить в НАТО? — задаются вопросом некоторые избиратели и политические партии. Нет, большинство стабильно против, предпочитают нейтралитет.

Но всеобщий призыв по-прежнему закреплен в Конституции и вряд ли потенциальным врагом видят Швецию. Вообще Финляндия одна из немногих стран Европы, где военный — это не какая-то редкая романтическая профессия. «Ну какой ты мужик, если не служил!» — как и в России, можно услышать от финнов.

Юношей призывают (на 6, 9 или 12 месяцев) начиная с 18 лет, начало службы можно сдвинуть из-за учебы или работы. Если не согласен ни на военную, ни на альтернативную службу — отбываешь те же шесть месяцев в тюрьме.

В разговорах с финнами я не раз замечал важную особенность имиджа финской армии: современная воинская служба — это и возможность завязать новые контакты, которые пригодятся в будущем. Армия — еще одна социальная сеть.

А что касается отношений с Россией, именно 2014 год стал переломным. В противостоянии Евросоюза и России Финляндия не стала придерживаться нейтралитета, как случалось в советские времена, а целиком и полностью встала на сторону Европы. Финский премьер Александр Стубб рассуждал на важную для Финляндии тему «соседей» и сформулировал он так: «Соседи немного похожи на родственников. Их не выбирают. Это можно назвать и „браком по договоренности“ — ведь здесь нельзя развестись. Вы остаетесь вместе и в болезни, и в здравии, каким бы сложным ни был совместный путь. К сожалению, никто не гарантирует счастливый брак. Как раз поэтому обе стороны должны хотеть работать в одном направлении. К сожалению, этого нельзя сказать сейчас о наших отношениях с Россией».

Не всегда предугадаешь, к чему приведет та или иная геополитика. Когда-то благодаря вассалу Финляндии Советский Союз присоединился к мировому олимпийскому движению: в самом начале холодной войны советским спортсменам не разрешили бы ехать к проклятым капиталистам, а на Олимпиаду в Хельсинки в 1952 году их все-таки послали. Власти потом ругали наших олимпийцев-дебютантов за проигрыш американцам в командном зачете.

Кстати, у финнов ведь есть своя спортивная геополитика — не властная, а народная! С журналистом Константином Ранксом обсуждаю главную финскую страсть. Она сближает не страны Северной Европы, а именно нас — Россию, Финляндию и Швецию.

Эта тема — хоккей. Посмотрите выпуски любых финских новостей, без знания языка это особенно заметно. Сначала надо вытерпеть минут пятнадцать монотонного однообразия, лучшего средства от бессонницы. Но как только услышите живую интонацию мирового телевидения — знайте: это начались подробные новости спорта, и в особенности хоккея. Никакой «тихой Финляндии», никаких самоограничений, голос бодрый, глаза горят!