Картахена - Лена Элтанг

Знаешь, о чем я думал вчера, сидя с тобой за обедом? Как далека смерть от этой прохладной комнаты с занавесками, похожими на двух принаряженных девчонок в розовом, вот о чем. Здесь не может быть запаха формалина и разговоров о том, что жара поступила с телом по-свойски и матрас надо будет сжечь. Ты спрашиваешь, о чем я думаю, и кусок застревает у меня в горле. Я думаю о том, что, когда рано утром Аверичи нашли в беседке, в носу у него были муравьи. Еще я думаю о том, кому пришло в голову заживо засолить человека двадцати шести лет от роду.

Признаться, падре, эта работа осточертела мне прилично. После посещения морга, куда привезли молодого траянца, у меня такое чувство, что я надышался отравленным воздухом, не могу продохнуть как следует и все время гоняю Джузеппино открывать окна в коридоре. А может, это просто краска, которой в участке все провоняло.

Ладно, подозреваемых осталось трое, один из них мертв, второго пока не достанешь, а третий сомнителен. Если у Диакопи и впрямь есть деньги – в чем я сомневаюсь, но вдруг? – то к нему нужно подбираться с тяжелыми, отшлифованными, как могильная плита, доказательствами, иначе шума будет на всю провинцию. Я взял с него подписку о невыезде до окончания расследования, как и со всех остальных, – но что толку? Захочет уехать – и уедет, это же не лисичка-простолюдинка, а хитрый и крепкий дворянский боровик. В глаза врет и даже не поежится. Взять такого за яйца и подвесить – вот минута, когда оплачиваются все просроченные векселя!

Но не все так безнадежно. Наслушавшись причитаний траянской девчонки, я поднял старое дело, закрытое еще комиссаром Фольи: дело о гибели бретонца. Закрыто весной 2006 года и списано в архив, Фольи был на это мастер, тем более что ему тогда оставалось два месяца до пенсии. Девчонка права, со смертью Стефании было что-то нечисто. Зато она не права в другом – в том, что почерк совпадает. Конюха задушили гароттой на самом деле, а ее брата стукнули по голове, а потом придушили для вида, чтобы походило на местную манеру сводить счеты. С конюхом, кстати, покончили после того, как он пришел к комиссару Фольи и потребовал собственного ареста.

В досье я нашел листок с протоколом, там прямо так и сказано: добровольно признаюсь, что я соучастник убийства своей хозяйки. Нечаянный. И дальше сбивчивые разъяснения про заговор и наследные сокровища. Тебе не кажется, падре, что в наших краях происходит целая серия нечаянных убийств?

Начнем с 1996 года, когда погибает Стефания. Падает с лошади. Если верить конюху, там сработали две вещи: подрезанная подпруга и лекарство, наподобие снотворного. Зима 2006-го, убивают самого конюха. Тут никаких сомнений нет: колыбель из проволоки для оливок, странгуляционные борозды на шее, задушили и подвесили. Февраль 2008-го, убийство хозяина «Бриатико». Пуля калибра М24, дамский револьвер. Хозяин ограблен, это мы знаем со слов вдовы, на деле могла быть любовная история, месть, да что угодно. Судя по показаниям свидетелей, ссорился хозяин только с фельдшером по имени Нёки. Говорят, доходило даже до драки. У фельдшера руки, как ляжки, а на груди хоть рожь молоти. Разве не легче было его уволить?

Дальше: первое марта 2008-го, убийство траянского парня, какое-то нелепое, хотя с виду вполне деревенское. Рядом с телом найден бумажник убитого Аверичи, вот тебе и доказательство и преступник, который уже понес наказание. Дело можно сразу закрывать. Местные бандиты не поделили награбленное. Хотел бы я наконец увидеть это награбленное. Может, тогда я наконец продохну.

Моя первая попытка убить Ли Сопру провалилась вечером в воскресенье.

Это произошло в процедурной комнате, когда он лежал в ванной, заполненной вонючей вязкой грязью. Его имени не было в списке пациентов, потому что в услугах сестры он не нуждался, приходил рано утром или вечером, после отбоя, и проводил там столько времени, сколько хотел. Процедурную здесь называют хамамом, ванны в ней разделены занавесками и похожи на здоровенные ночные горшки со шлангами на боку. Из этого шланга пациента поливают, чтобы смыть грязь (но в душ ему все равно приходится идти – грязь воняет серой, как питьевая вода в преисподней).

В воскресенье с полудня зарядил ледяной дождь, и мне было ясно, что Ли Сопра воспользуется своим ключом и придет в пустой хамам погреться, значит, за ним нужно следить. В шесть он потребовал у кастелянши пару махровых полотенец и свежий халат. В семь хлопнули двойные двери хамама, и в трубах загудела вода. Холодное воскресенье в «Бриатико», обычное дело. Когда прошлой весной (моя работа в отеле только началась) три недели подряд шли дожди, пациенты просто на стены лезли от скуки, и хозяину пришлось выписать танцовщицу фламенко и двух гитаристов. И кажется, еще фокусник приезжал из Салерно (я помню каких-то сбежавших кроликов, за которыми охранник гонялся по этажам).

У меня было два плана, и оба провалились. План А был простой: дождаться, пока капитан зайдет в паровую баню, запереть дверь снаружи и пустить пар погорячее. Хорошо, что мне пришло в голову проверить, как устроены двери в бане (оказалось, это дурацкие створки, которые нельзя захлопнуть), так что замысел развалился сам собою. Второй план был утопить его в грязи.

Поначалу все получилось на удивление ловко: снотворным мне удалось запастись в кабинете фельдшера, а коньяк пришлось взять у администратора, вскрывать замки я умею еще со времен интерната капуцинов. Дежурная сестра отправилась смотреть футбол вместе с фельдшером Бассо. Осталось размешать нужную дозу в бутылке, одолжить в столовой бокал, явиться в процедурную и заявить, что у меня день рождения и я угощаю всех подряд. Капитан ни за что не откажется от хорошей выпивки, даже если заподозрит неладное, такой уж это человек (был).

В хамаме было влажно и темно, горело несколько тусклых лампочек, мне пришлось сесть на бортик ванны, чтобы видеть лицо капитана. Запах дегтя и прелых листьев тут же забился мне в ноздри. Здешняя грязь пахнет деревенской осенью.

– День рождения? Дай мне взглянуть на этикетку. – Он протянул было руку к бутылке, но вспомнил, что лежит в болотной тине и сдержался. – Откуда у тебя Richard?

– Подарок от постояльца. Мне уже пришлось выпить половину в одиночестве!

– Знаешь, это не слишком хорошая идея. – Он поворочался в сомнении, грязь тяжело колыхнулась. – Тебя здесь застукают и уволят, чего доброго.

– Да бросьте, капитан. – Пальцы у меня дрожали, и чтобы налить коньяк, пришлось зажать бутылку между колен. – Мне всегда хотелось с вами выпить.

– С чего бы это? – Он поглядел на меня исподлобья.

– Да кто его знает с чего. – Моя рука с бокалом висела в воздухе. – Пригубите за мое здоровье, и я пойду, не стану вам надоедать.

Он пожал плечами, выпростал руку из грязи, медленно выпил бокал до дна, отдал его мне, поморщился, недоуменно поводил языком во рту, и через несколько секунд закрыл глаза. Его дыхание стало ровным, а тело немного сползло в зеленоватую гущу. Еще через минуту его можно было взять за голову, мягко открыть рот пальцами и влить туда еще бокал. Смуглое угловатое лицо расслабилось, рот развалился. Мне пришлось поднять капитану веко и убедиться, что он спит. Теперь оставалось самое интересное: повернуть кран, подлить горячей воды, сесть на бортик ванны и смотреть, как целебная вязкая грязь начнет заливаться в его горло и заполнять его легкие.