Спящая в огне - Карина де Сантис

этом еще и возмущенно жестикулировали — кажется, их задание тоже было какое-то странное. Но узнать это удастся только через пару часов.

***

Когда солнца, приветливо заглядывающие через сад в окна зала, стали окрашивать небо в нежные прощальные цвета, за ними пришла госпожа Адриана. Поторопив всех, она вышла из зала, а остальные последовали за ней. Шаманы вооружились своими масками, надев их на головы, чтобы в случае чего успеть быстро надеть на лица. Этна шагала рядом с Каем. Тот больше не хмурился, но был все равно задумчивым.

— Волнуешься? — она бросила на него быстрый взгляд.

— Не особо, просто мне не нравится суть испытания, — тот неопределенно пожал плечами. — А ты?

— Да нет, хотя мне кажется, что испытание будет сложнее, чем нам сказала Нитта.

— Ты справишься, я уверен.

Этна чуть улыбнулась, прикоснувшись к его руке, тоже стараясь поддержать. Им всем сейчас нужна была поддержка. Но, кроме этого, не стоило забывать и о том, что там, на Отборе, каждый будет сам за себя, и поддержка кого-либо может дорого стоить в ближайшем будущем.

Они вновь оказались в тронном зале, правда на сей раз возле постамента с тронами стояли кресла с мягкими обивками. По левую сторону от постамента поставили широкие лавки. Троны, ровно, как и кресла, уже были заняты — три королевы, облаченные в другие платья, и знать, среди которых Этна рассмотрела Яснораду, а также Нитту, Харона и Бьорка. С середины зала была убрана ковровая дорожка, да и самого пространства там словно стало чуть больше, чем было в первый раз. Этна вместе с Адрианой и другими девушками присели в глубоком реверансе, а юноши низко поклонились. После этого торопливая женщина заняла свое место среди знати на удобном кресле, а все остальные устроились на лавках. Этна старалась держаться поближе к Каю даже сейчас — отчего-то рядом с ним ей было в разы спокойней.

— Три солнца уже оповестили о конце дня, поэтому я объявляю о начале первого испытания Отбора для Двора, — Яснорада поднялась со своего места и громко оповестила всех о начале, прежде чем, крепко держась за подлокотники кресла, села обратно. Сейчас с ней не было ее трости, но, возможно, она была за самим креслом.

После объявления Кай и Алексис (Этна все же узнала имя этой русалки) вышли на середину зала, поклонившись всем присутствующим, а после разошлись в разные стороны — Алексис пошла к дверям, садясь на колени и оказываясь лицом к постаменту, а вот Кай, проделав тоже самое, оказался лицом к Этне и боком к правительницам. Они синхронно закрыли глаза и каждый сжал свои ладони. Не прошло и пары секунд, как все горные люди тоже встали и вышли на середину зала. К ним тут же подошли слуги, протягивая мечи без ножен — самые обычные, но, без всяких сомнений, хорошо заточенные. И все, включая ковальщиц, приняли оружие. Северяне с недоумением смотрели на эту картину — ковальщицы и кузнецы не должны сражаться, ведь их мастерство заключается в изготовлении оружия. Но если они сейчас выступят против воителей, то это, как минимум, будет нечестно. Но вряд ли тех, кто придумали это испытание заботило это и то, что по своей природе данный бой был неправильным.

Впрочем, честным будет бой или нет — это никого не волновало. Вооружившись, все встали в стойку. Андерс против воительницы, а юноша с бритым черепом — против ковальщиц. Этна сомневалась, что таким образом их силы сравнялись, но повлиять на увиденное никак не могла. Могла только мысленно обратиться к Гёдземе, прося ее помочь ковальщицам. Было странно обращаться к чужой покровительнице с молитвой, но Белая Волчица ничем не смогла бы здесь помочь.

А дальше произошло то, чего никто не ожидал увидеть — западные люди открыли свои глаза, которые сейчас будто светились ярким светом изнутри и направили свои взгляды на восточных людей. Те, будто получив безмолвный сигнал, начали свои поединки.

— Что они делают? — прошептала Виола, не сводя глаз с горных людей. Тронный зал наполнился лязгом метала, который нарушали короткие выкрики и шумное дыхание сражающихся.

— Мне кажется, что эти рыбы используют свои галлюцинации на них — чтобы сражаться было тяжелее, — таким же шепотом ответил Констэнс, едва повернув голову в сторону близнеца.

— Но им же и так тяжело сражаться. Там же две ковальщицы, — возмущенно прошептал Валериан, но его слова утонули в крике боли — одна из ковальщиц получила удар в плечо и рукав ее рубахи тут же окрасился алым, а рука безвольно повисла плетью. Бритоголовый воитель, будто не видя ничего перед собой, бросился в атаку вновь и второй ковальщице пришлось защищать свою подругу, чтобы та успела хоть немного прийти в себя.

Этна едва ли не с ужасом наблюдала за поединками. Ей даже не мешал свет, льющийся из глаз Кая и Алексис, которые безмолвно сидели на своих местах, блуждая очами от одной движущейся фигуры к другой. Андерс свирепо атаковал свою противницу, заставляя ту пятиться и защищаться, выставляя меч вперед. Но при этом они оба будто двигались вслепую, не замечая ничего реального, видя лишь то, что им услужливо показывали люди Запада. Пару раз у Андерса получилось ранить свою подругу по оружию, но та даже не моргнула, хотя из ее ран ручьями потекла алая кровь. Она как-то недоуменно взглянула на свои раны, прежде чем обратила глаза к воителю, продолжив защищаться. Юная целительница своими глазами узрела то, о чем могла лишь слышать и представлять. И она не знала, что ее поражало — жестокость воителей или то, что они, в отличие от ковальщиц, сражаются молча, лишь под музыку своих звенящих мечей. Ковальщица, к слову, которую ранили в руку, постаралась продолжить бой другой рукой спустя пару мгновений, но воитель просто со всей силы оттолкнул ее, отчего девушка упала на пол, и, приложившись головой, какое-то время не шевелилась. Это было жестоко, но, возможно, со стороны воина это был жест милосердия. Вряд ли ему очень сильно хотелось биться против двух неопытных девушек, которые держали мечи в своих руках лишь тогда, когда ковали их. Спустя еще пару минут вторая ковальщица тоже оказалась на полу, а ее меч с лязгом проскользил по мрамору, и остановился у маленьких ступеней постамента.

Бритоголовый воитель бросил взгляд на лежавших без сознания девушек, после небрежно вытер меч о свои штаны, пачкая их в крови. Его безучастный взгляд медленно скользнул к Андерсу. Наверняка нельзя было понять, хочет ли он биться с