Ход королевой - Бернард Вербер

Николь О’Коннор ускоренно бьется сердце. Она крутит на бинокле колесико, добиваясь от изображения большей четкости, хотя уже не испытывает сомнений – это лицо слишком хорошо ей знакомо.

Она морщится, а потом расплывается в улыбке.

Ангел-хранитель преподнес мне подарок.

Став сотрудницей советской секретной службы, Николь начала искать след Моники Макинтайр, но та как сквозь землю провалилась. Она больше не публиковала книг, ее издатель отвечал журналистам, что ничего о ней не знает, ее имя не появлялось ни в каких официальных списках.

По заключению КГБ, она «самоустранилась». К этому маневру прибегают мафиози, предатели всех мастей, тайные агенты, почуявшие опасность, военные преступники. Он состоит не только в переезде в другую страну, но и в превращении в совершенно другого человека. Русские тоже пользовались этим способом защиты своих разоблаченных агентов. Порой доходило до уродования кончиков их пальцев, чтобы не оставалось отпечатков.

Раз Моника здесь, значит, она, как и я, работает стратегом в интересах армии. И, безусловно, она принадлежит к лагерю врага. Она ведь уже служила в МИ-5, у англичан, а теперь сотрудничает, должно быть, с ЦРУ или с американским Агентством национальной безопасности.

– Кто это? – интересуется Виктор Куприенко.

– Слишком близкая подруга… – отвечает шепотом Николь.

Русский лейтенант вцепился в рацию, готовый запросить атаку с воздуха.

– Ждите! – приказывает она, ударяя его по руке.

Они видят в бинокли, как женщина, одетая как моджахед, достает из железного ящика какую-то трубу.

«Стингер», зенитно-ракетный комплекс, с помощью которого афганские повстанцы смогут сбивать наши вертолеты. Вот и доказательство американской помощи нашим противникам.

– Пора? – опять не терпится Виктору.

Попадется же такой торопыга! Дай ему волю, он погонится с молотком за мухой.

– У них там «Стингер», – думает Николь вслух. – Он перезаряжается меньше чем за минуту. Если они смогут его развернуть, то посбивают все наши «вертушки», как мишени в тире.

– Как же быть?

– Нам кровь из носу нужно захватить такую штучку. Наши инженеры изучат ракеты и разберутся, как они действуют. Мы месяцами охотились за этими «Стингерами». Специальные группы из сил выбиваются, чтобы раздобыть пусковую установку и ракету. Пока что мы довольствуемся фрагментами. Того, кто предоставит командованию целый «Стингер», ждет звезда Героя Советского Союза. Не переживайте, лейтенант, мы будем действовать, но только так, как я скажу.

– Это как?

Она быстро соображает.

Как? Какая стратегия будет наилучшей?

– Нужна мощная атака пехоты. Окружить их – лучший способ обеспечить захват пусковой установки, пока моджахеды не пустят ее в ход или не уничтожат, – говорит она.

– Чья будет пехота?

– Пуштунская.

– Почему они?

– Потому что они люто ненавидят таджиков, – объясняет Николь. – Только вражда местных племен, насчитывающая уже десятки поколений, служит гарантией хоть какой-то лояльности к нам.

Молодой офицер не разбирается, похоже, в этих местных тонкостях. Она раздраженно растолковывает:

– Другие народности – хазарейцы, узбеки, туркмены – не так сильно враждуют с таджиками, поэтому на них меньше надежды.

Я здесь не для того, чтобы разжевывать этому молокососу азы геополитики.

– Мне нужно не меньше семисот пуштунов, вооруженных «калашниковыми» и гранатометами. Пусть оцепят всю зону. Атаковать только по моему сигналу!

Виктор скороговоркой передает по рации ее приказания. Николь вцепляется в его руку.

– Еще одно. Видели женщину, последней слезшую с лошади? У нее ящик. Она должна остаться живой. Слышали? Это очень важно. Схватить, но не убивать.

Она закрывает глаза и вздыхает.

Пешки выдвигаются. Ферзю не выпутаться. Партия начата.

2

К Монике Макинтайр приближается какой-то человек.

Она щурится и узнает его: это глава Северного Альянса, прозванный «Панджшерским львом», – Ахмад Шах Масуд, властелин этой долины среди горных пиков Гиндукуша.

Она поражена властностью его взора и исходящей от него энергией. На нем простая военная куртка, на голове серый «паколь» набекрень.

– Вы опоздали, – говорит он вместо приветствия и жестом приказывает своим подчиненным напоить и накормить лошадей.

26-летняя жительница Нью-Йорка знает, что этот военачальник всего тридцати с небольшим лет от роду учился в престижном французском лицее Кабула, преподаватели которого обращали внимание на его одаренность. Потом там же, в афганской столице, он приобрел профессию инженера. В 22 года, после избрания президентом Мохаммеда Дауд Хана, пользовавшегося поддержкой коммунистической партии Афганистана и Советского Союза, Масуд принял участие в создании антиправительственного движения мусульманской молодежи. Но после неудачной попытки восстания произошел раскол между умеренными и радикальными мусульманами, вследствие чего студенты-радикалы во главе с непокорным Гульбеддином Хекматияром совершили на него покушение.

После входа на территорию Афганистана частей Советской армии в декабре 1979 г. Масуд организовал партизанскую войну с ними в Панджшерской долине. В то время моджахеды не имели никакой поддержки и воевали оружием, отбитым у неприятеля.

С тех пор все изменилось, им на помощь пришла Америка.

Моника показывает Масуду пусковую установку.

– Вам прославленный FIM-92 «Стингер»! Легкий и удобный в обращении. Полминуты на подготовку – и можно стрелять. Когда цель обнаружена, ракету уже не сбить с траектории пуском сигнальных ракет. Из «Стингера» вы сможете сбивать не только советские вертолеты Ми-24, но и истребители-бомбардировщики Ту-16 и Ту-22.

– Когда мы сможем получить их в большом количестве? – спрашивает таджикский командир, поглаживая бородку.

– Вы говорили с генералом Хатчинсоном?

– Он много говорит, но мало делает. Он не сдержал обещания, которые нам давал.

– Какие обещания?

Масуд неопределенно машет рукой.

– Он говорил о двадцати таких пусковых установках и о сотне ракет «земля-воздух», и что? Вы привозите один «Стингер» и три ракеты. Что это, если не обман?

– Это очень дорогое оружие, а конгресс урезал бюджет. Политика есть политика, сейчас мы не можем на нее повлиять, но скоро все изменится.

– С какой целью вы здесь?

– Мне поручили научить вас пользоваться этим оружием. Я покажу, как оно…

Ей мешает договорить взрыв. Новые взрывы гремят вдалеке один за другим.

К Масуду подбегают несколько человек и наперебой шепчут что-то ему на ухо. Взрывы и стрельба не прекращаются.

– На нас напали, – сообщает Масуд так спокойно, словно речь о грозе. Он прислушивается к разрывам и уточняет: – Это «калашниковы» пуштунов. Узнаю их, у пуштунов более современная модель автомата с характерным звуком выстрела. Пуштуны – не воины, а гниль, позор Афганистана, предатели, подчиняющиеся советским захватчикам.

Масуд презрительно сплевывает и протягивает Монике бинокль. Она видит тучу приближающихся точек.

Таджики прячутся за валунами, выбирая удобные для обороны места, палят из автоматов, пулеметов, минометов, базук, чтобы остановить атаку. Но тоже обстреливают со всех сторон.

– Их много, они попытаются взять нас в кольцо, – объясняет Масуд.

Командир таджиков отдает своим подчиненным несколько коротких команд, и те укладывают пусковую установку вместе со снарядом