Дети крови и костей - Томи Адейеми

– Эми авон ти о ти сун…

Сиреневый свет исходит от моих рук. Что-то горячее разливается по венам. Заклинание открывает мои духовные каналы, освобождая аше. И вот первый дух сливается со мной, готовый исполнить приказ. В отличие от Миноли все, что я успеваю о нем узнать – как он умер. Мой желудок пронзает боль от ядра, ударившего ему в живот.

Когда я заканчиваю заклинание, он кружит передо мной водоворотом из крови и пузырей. Жаждет мести. Я не могу разглядеть лица, но чувствую, что его дух рвется в битву. Призванный мной солдат. Первый из армии мертвых.

На краткий миг усталость уступает место гордости. Я это сделала. Я – жница, истинная сестра Ойи. Меня охватывает тоска. Если бы только мама видела…

Но я все еще могу почтить ее дух и сделать так, чтобы каждый умерший жнец гордился нами.

– Эми авон ти о ти сун…

Свет струится из моих рук. Я продолжаю читать заклятие, воскрешая новых мертвецов. Затем указываю на корабль и отдаю команду:

– Потопите его!

К моему удивлению, духи пронзают воду, словно стрелы. Они летят к цели, и вот остается мгновение до столкновения…

Вода содрогается, когда они наносят удар, врезаясь прямо в корму судна. Доски разлетаются в щепки, в пробоины хлещут волны.

Я это сделала. Не знаю, где теперь искать Ойю – в небе или внутри себя. Духи мертвых ответили на мой зов. Исполнили мою волю.

Вода хлещет на корабль, и тот идет ко дну. Но не успевает восторг стихнуть, как я вижу тонущих предсказателей. Команда подбитого судна изо всех сил пытается доплыть до края арены, чтобы удержаться на поверхности. Среди них я с ужасом замечаю маленькую девочку, слишком слабую, чтобы бороться с волнами. Ее бесчувственное тело камнем идет ко дну.

– Спасите ее!

Я отдаю команду, но чувствую, как связь с духами слабеет. Мои солдаты тают, покидая арену ради покоя загробной жизни. Воздух в легких заканчивается, и я начинаю всплывать, замечая, как духи, словно рогохвостые скаты, окружают и подхватывают девочку, прежде чем ее тело опускается на дно. Чувствую последние приливы аше, когда они закидывают ее на дрейфующую доску. Она жива.

Вынырнув из воды, я захожусь в кашле. Духи исчезают, и я ощущаю пустоту внутри. Жадно глотая воздух, шепчу слова благодарности.

– Вы видели это? – грохочет распорядитель. Арена смолкает, не понимая, что потопило корабль.

– Зели! – кричит сверху Тзайн, на его лице, несмотря на окружающий нас хаос, ликующая улыбка. Я не видела ее лет десять – в последний раз он выглядел таким радостным, когда наблюдал за маминым магическим ритуалом.

– Так их! – кричит он. – Продолжай!

Меня распирает от гордости, а кожа горит от магии. Я делаю глубокий вдох, а затем опять ухожу под воду.

И вновь читаю заклинание.

Хаос.

До этого момента я не понимала значения этого слова. Хаосом для меня были крики матери перед обедом или интриги олойе, сплетенные из-за украшенных золотом кресел.

Теперь я чувствую его с каждым вдохом, с каждым ударом сердца. Он растет, разлетаясь брызгами крови и криками, когда корабли погружаются в бездну.

Я отползаю назад и прикрываю голову. Гремит выстрел. Наше судно дрожит. Новое ядро находит цель. Осталось всего семнадцать кораблей, но все же мы еще не подбиты.

На палубе кипит работа. Наша команда стойко сражается, несмотря на царящий вокруг кошмар. Жилы вздуваются на шеях гребцов, уводящих корабль вперед, пот льется по лицам артиллеристов, когда они заряжают пушки взрыв-порохом.

Давай, кричу себе я. Шевелись. Сделай хоть что-нибудь.

Но как бы я ни пыталась, ничего не выходит. Я едва дышу. Внутри все дрожит, когда ядро проламывает палубу нового корабля. Крики раненых, словно осколки, режут уши. Запах крови разливается в воздухе, и я вспоминаю слова Зели. Когда мы прибыли в Ибеджи, она ощутила вкус смерти.

Сегодня его чувствую я.

– Они приближаются! – кричит Тзайн, указывая на дымную завесу. К нам приближается судно, его гребцы вооружены копьями. О небо…

Они хотят взять нас на абордаж. Хотят начать бойню на палубе.

– Амари, собери гребцов! – кричит Тзайн. – Помоги мне отразить атаку!

Как всегда бесстрашный, он тут же срывается с места, не успевая понять, что от страха я не могу сдвинуться с места. Мои легкие горят. Почему-то я не могу вспомнить, как надо дышать.

Тебя учили этому. Я берусь за меч. Ради этого ты истекала кровью.

Но когда враги спрыгивают на палубу, годы тренировок вылетают у меня из головы. Я пытаюсь обнажить меч, но руки предательски дрожат. Бей, Амари, звучит в ушах голос отца, а шрам на спине начинает гореть. Подними меч, Амари. Атакуй, Амари. Сражайся, Амари.

– Я не могу…

Прошло столько лет, но я все еще не способна на это. Ничего не изменилось. Я не могу поднять меч, не могу сражаться.

Просто застываю на месте.

Зачем я здесь? О чем, ради небес, я думала? Могла бы оставить свиток, вернуться к себе в покои и продолжать оплакивать смерть Бинты. Но я сделала выбор, и это роковое решение казалось таким правильным. Мне хотелось отомстить за лучшую подругу…

Вместо этого я умру.

Я прижимаюсь к борту корабля и прячусь, пока команда сражается с врагами. Их кровь заливает мне ноги. Крики боли звенят в ушах.

Меня окружает хаос. От ужаса я едва могу видеть, что творится на палубе. Одно долгое, затянувшееся мгновение, и я понимаю, что меч устремлен на меня.

Бей, Амари.

Мои руки висят плетьми. Клинок взлетает к моей шее…

Я слышу крик Тзайна, а затем его кулак врезается в челюсть врага. Тот падает, как подкошенный, но клинком успевает задеть руку моего спасителя.

– Тзайн!

– Спрячься, – кричит он, хватаясь за раненое предплечье.

– Прости…

– Просто держись подальше!

Он уносится прочь, и слезы стыда обжигают мне глаза. Я стою, забившись в угол, и просто хочу исчезнуть. Не нужно было идти с ними, я не должна была быть здесь. Не следовало покидать дворец…

Громкий удар оглушает меня. Наш корабль вздрагивает с ужасающей силой, и я падаю, едва успевая схватиться за перила. Пытаюсь переждать тряску. Вот оно.

Нас подбили.

Прежде чем поднимаюсь на ноги, другое ядро бьет в корпус. Щепки и дым поднимаются в воздух. Корабль кренится. Его нос уходит под воду. Дым наполняет легкие, я скольжу по окровавленным доскам. Ухватившись за основание мачты, я изо всех сил цепляюсь за жизнь. Вода, наполняющая палубу, уносит с собой следы резни.