Жена по контракту - Лина Манило

Нет, я не была расстроена, я была в ярости.

И очень хотелось плакать от злости и бессилия. Мало Юра мне крови попил, мало поиздевался? Теперь ещё и компромат какой-то выдумал. Только какой, если в моей унылой биографии не было ничего, за что можно уцепиться — обычная средненькая жизнь среднестатистической женщины… вот разве что тот поцелуй на свадьбе. Что если… что если всё это было спланировано для того, чтобы подставить меня? Господи, если это так, то какая подлость, какая низость… зачем всё это?

В голове шумел и бился о скалы прибой, от отвращения меня выворачивало наизнанку. Чувствовала себя грязной, использованной… мерзость.

— Не нужно тебе с ним встречаться, вообще ничего не нужно, — машинально повторяла, но Арманд не дал погрязнуть в этой гнили, толстым слоем осевшей на душе.

— Лана, у меня нет времени на эти игры, честно. — Голос Арманда забирался под кожу, опасно понизившись. Он вибрировал во мне, заставляя подчиниться. — Я тебе обещаю, что буду думать головой. Во всяком случае, постараюсь. Ничего с твоим бывшим не случится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что-что?

Не отдавая себе отчёта в своих действиях, поддалась порыву и стукнула кулаками по каменной груди Арманда. Чёрт, твёрдый, как мраморная статуя.

— Не смей, — зашипела, глотая громкий вскрик и матерные выражения. — Никогда не смей так говорить, даже в шутку. Мне на него плевать — я давно уже его не люблю, а может, никогда и не любила. Он падаль, а не человек, сейчас-то я в этом полностью уверена. Но собой рисковать ты права не имеешь! У нас ещё целый год контракта!

Я городила всякую чушь, захлёбываясь своим возмущением и словами, но поняла, что не смогу объяснить. Слишком многое чувствовала к Арманду, слишком много места он занял в моей неожиданно рухнувшей жизни. И только он один способен был спасти меня от разрушения. Только он.

Если бы моя жизнь оставалась прежней — спокойной и размеренной, унылой и скучной, — случилось ли между нами то, что имеем сейчас?

Нет.

Потому что у нас не было ни единой причины, чтобы сойтись, ни единого повода быть вместе. Мы — люди из разных миров, кружащие вокруг разных орбит — никогда не должны были встретиться.

Отношения, замешанные на моей благодарности и его благородстве, стали вдруг чем-то бо́льшим. В какой момент это случилось? Не знала и решила оставить все эти размышления и попытки проанализировать для другого случая. Сейчас же…

Коснулась губами его колючего, поросшего тёмной щетиной подбородка, слегка лизнула, чуть-чуть царапая язык и не выдержала — поцеловала. Но не робко и трепетно, нет. Буквально впилась в его рот, пытаясь таким образом, без единого слова, высказать всё, что скопилось на душе.

Ничего вокруг не слыша, чувствуя кожей жар мужского тела, я целовала до головокружения, сливая наше дыхание в одно. Пыталась продлить это хрупкое мгновение, уберечь его в себе, в своей памяти и хоть как-то уберечь Арманда.

Почему-то казалось, что наше зыбкое счастье осыпается под ноги песком.

— Ты слишком хороша для меня, девочка, — снова повторил уже однажды сказанное, а я приложила палец к его слегка припухшим губам, и Арманд усмехнулся, но промолчал.

Не говоря больше ни слова, Арманд подтолкнул меня к двери, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним на выход. Лорд, неожиданно покорный, поднялся с места и, бросая на нас изредка слишком многозначительные взгляды, поплёлся впереди.

Этот пёс знал слишком многое, ещё больше чувствовал. Я радовалась, что эти двое появились в моей жизни, только сердце болело, разрываясь на мелкие кусочки, а я совсем не умела ничего с этим делать.

Всё в той же гробовой тишине сели в машину Арманда, и Вадик повёз нас знакомым маршрутом. Я смотрела в окно, а в голове мысли плавали в мутном сиропе, вязкие и липкие. Чувствовала себя мухой, застрявшей в янтаре, а перед глазами крутились страшные картинки.

Тихо вздохнула, понимая, что вовсе не знаю, чего ждать от бывшего мужа. Не могла сообразить, слишком глупая, зачем нужна эта встреча… и от осознания собственной никчёмности тошнило.

Ведь всё это из-за меня, и от этого ещё противнее.

— Может быть, я поеду с тобой? — спросила, впрочем, без надежды на положительный ответ, и Арманд повёл себя так, как и ожидалось: отрицательно качнул головой.

— Будь дома, тут безопаснее, — попросил, уезжая, а я осталась одна на подъездной дорожке.

Я провожала взглядом отъезжающую машину, а Лорд беспокойно кружился у ног, тихо подвывая.

— Всё будет хорошо, мальчик, всё обязательно будет хорошо, — пробормотала, присаживаясь на корточки и кладя голову на шею Лорду, а вместо черепа будто бы свинцовые пластины давили.

Пёс замер, оставляя за мной право молча страдать, но я должна была быть сильной. Ради Арманда, ради Лорда и, в конце концов, ради самой себя.



Арманд

Я дал Вадику выходной не только потому, что он заслужил. И точно не потому, что я весь из себя замечательный начальник. Вовсе нет. Просто мне, во-первых, не нужны были лишние глаза и уши, а во-вторых, я до одури хотел вести машину сам. Втопить педаль газа в пол, рвануть на всей скорости вперёд и хоть немного переключиться, расслабиться. Рядом с Вадиком у меня это вряд ли получилось бы.

Пусть он лучше займётся чем-нибудь полезным, а я тем временем разберусь со всей этой хернёй, что горой выросла вокруг меня, и с каждой минутой наваливалось всё больше и больше.

Я долго размышлял, прикидывал и так и эдак, нужна ли мне сегодня охрана, но в итоге всё-таки скинул начальнику СБ распоряжение. Пусть держатся рядом, просто сильно не отсвечивают — не хотелось лишней суетой упустить золотую рыбку по имени Юра.

Я до хруста вцепился в руль, ритмично сжимая и разжимая пальцы, и смотрел в окно. Машинально подмечал детали, но ни на чём особенно не фокусировался. Вот деревья шумели пышными кронами, а вон там гуляла женщина с коляской. Воробьи прыгали, купаясь в пыли, а ворона кружилась над мусорным баком, высматривая добычу. Обычный летний день в обычном тихом дворике.

Иван должен был показаться с минуты на минуту, потому у меня оставалось совсем немного времени, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Я глубоко дышал, настраивая себя на конструктивный диалог, а не отчаянный мордобой, но спокойствие давалось с трудом.