Злодейка должна умереть - Анастасия Коновалова

дракона. Эва постояла некоторое время на месте, смотря на густой лес под ногами, светлое пятно лагеря, развернулась и пошла в пещеру.

Сначала она шла по голым камням и смотрела на высокие своды. Пройдя чуть дальше за Исэ, она почувствовала мягкость мха под ногами, заметила странные, светящиеся грибы на стенах. Пещера оказалась глубокой и в конце кроме мха, небольшого пруда с чистой, родниковой водой, она увидела охапку сена в углу.

− Здесь уютно, − сказала она, не уверенная, что это слово можно применить к пещере. Зажмурилась, когда тело Исэ окутал свет и убрала руки от лица лишь тогда, когда вновь наступила тьма.

Зря она это сделала.

Тихо пискнув, она резко повернулась спиной, но все еще видела обнаженную, худую фигуру Исэ.

− Ты бы хоть предупреждал, что после прекращения оказываешься голым! — возмущенно прикрикнула Эва, прижимая холодные руки к щекам. Зажмурилась и вновь вспомнила узкую спину с выступающими позвонками.

− Что, уже влюбилась? — насмешливо спросил Исэ и рассмеялся. — Поворачивайся, я оделся. Только смотри, не влюбись сильно. А то мне придется ответить взаимностью.

− И не мечтай, наглый мальчишка, − смущенно и вместе с тем зло прошипела Эва, идя в сторону сена. Осмотрела разрозненные и уже старые прутья, нахмурилась, заметив часть позолоченной скорлупы, зарытой в него. — Ты здесь родился?

Исэ встал рядом и, похоже, тоже заметил осколок. Присел аккуратно и, отодвинув сено, достал несколько частей скорлупы, похожих на разбившуюся когда-то, сделанную мастером, посуду. Покрутил его в руках и улыбнулся через силу.

− Это скорлупа от яйца, из которого я вылупился, − сказал Исэ и с нежностью прижал к груди осколок скорлупы. Погладил его большим пальцем и посмотрел на нее с дрожащей улыбкой. — Мама спрятала их под сено сразу, как только я вылупился. Это единственное, что у меня осталось от семьи.

После его слов, от которых во рту пересохло и стало неуютно, Эва осмотрелась внимательнее. В пещере, несмотря на пустоту, чувствовался какой-то бардак. Сено разбросано по всей пещере, мох в некоторых местах засох и на стенах много глубоких борозд от когтей.

В пещере, где когда-то жил Исэ с семьей, никого не было.

− А где твоя мама? — неловко спросила она, понимая, что ступала на хрупкую дорожку. Предугадать реакцию вспыльчивого Исэ, который кричал порой громче нее, трудно. Однако молчать не было выходом. Ее привезли сюда не просто так. Вряд ли Исэ было просто скучно.

Неловко встав, Исэ посмотрел на сено и ногой подопнул, немного приводя его в порядок. Сжал в руке осколок скорлупы, который с громким хрустом сломался. Смотря на Исэ, Эва не видела могущественного и сильного дракона, а скорее худощавого и все еще болезненного мальчишку. Как вообще о нем можно думать, как о взрослом, почти ровеснике?

− Она умерла. Улетела и разбилась о скалы, утонув в морских водах. Она не смогла справиться с потерей моего брата, − хрипло ответил он и поджал губы, сухо сглатывая. Убрал осколок в карман штанов и отошел к фонтану. Нагнулся, делая несколько глотков. — Тот человек, запах которого я почувствовал на тебе, пробрался в пещеру и выкрал яйцо. Моего брата или сестру. Ты не знаешь, но драконы очень привязываются к семье. Если у дракона отобрать любимого человека или ребенка — он умрет в страданиях и утянет за собой всех виновных.

Неловко. Эва поджала губы, чувствуя, как внутри стало тяжело. Грустно. Она до сих пор помнила, как узнала от тети о том, что ее родители не просто разбились. Они собирались сдать ее в детский дом, потому что Эва была больше не нужна. Вечно плаксивая и болезненная, недоношенная, она доставляла много проблем сначала родителям, потом тете, которая все-таки сдала ее в детский дом.

Наверное, даже хорошо, что драконы такие верные. Плохо, что они умирали, когда теряли близкого человека.

Не зная, куда себя деть, она переплела пальцы и посмотрела на выходи из пещеры. Увидела далекие звезды.

− Я обязательно доберусь до этого человека. Ради мелочных желаний, он забрал ребенка дракона, что является тяжелым преступлением. Я накажу его.

Эве повернула голову и посмотрела на дрожащего Исэ, который кусал до крови губы, сдерживая слезы. Прикрыв глаза, она сделала несколько шагов назад, едва не упав, запнувшись о камни, и положила руку ему на дрожащую спину.

− Хорошо. Только делай это тихо. Будет потерей, если такой надоедливый мальчишка будет казнен.

Исэ неловко рассмеялся и запрокинул голову, широко открытыми глазами смотря на потолок. Выдохнул сквозь зубы и покачал головой.

− Ты ужасно успокаиваешь.

− Я даже не старалась, поверь.

Она неловко обнимала горячего Исэ, который, словно маленький ребенок, жался к ней. Странно. Исэ сказал, что его мать умерла не так давно. Кажется, когда она проснулась в этом мире, то слышала рев. Да не, бред какой-то. Лишь ее домыслы, которые рождались из желания понять, почему Эва оказалась в этом мире.

Глава 17. Новый король

В пещере холодно и сыро. Я жмусь к теплому Артуру, который укрывает нас обоих своим мундиром. Он же развел огонь, который слабо освещал высокие своды и колыхался, стоило в пещеру залететь холодному воздуху.

− Дождь все не прекращается, − сказала я с трудом. Зуб на зуб не попадал, отчего Артур прижил меня к себе сильнее.

− Главное, что мы в укрытии. Как только дождь закончится — мы сразу вернемся во дворец. Тебе нужно будет принять горячую ванную, чтобы не разболеться.

Я улыбнулась широко и, неловко приподнявшись, поцеловала Артура. Он у меня такой заботливый. Сам дрожал, его мышцы сводило от холода, а губы посинели, но все равно в первую очередь думал обо мне.

Последнее, чего хотела Эва утром после бессонной ночи и ворчливых причитаний Лукреции, которая наносила макияж — встретиться с Адалисией. Конечно, если бы она увиделась с Риэль, был б гораздо хуже, но ее подружки всячески огораживали ту от Эвы. Это даже хорошо. Проблем меньше.

Рыцари уже отправились в лес, когда Адалисия подошла к ней. На удивление, она не оскорбила Эву и не сказала ничего колкого, лишь посмотрела внимательно.

− Вы удивляете меня своей упертостью, леди Питтерс. Не думала, что вы так далеко зайдете.

Эва поджала губы, не понимая, к чему вела Адалисия. То ли действительно хвалила, то ли саркастично делала замечания. Конечно, она не могла не заметить, что