Ошибка маленькой вселенной - Сергей Котов

В отеле предлагали полеты на дельтапланах и ночные туры по пустыне на квадроциклах. От дельтапланов Ольга отказалась. Риск показался несоразмерным удовольствию. А вот квадроциклы — почему бы и нет? На ресепшн она уточнила как попасть на очередной заезд, и направилась в указанное место, на площадку, где стояли машины.

Но дойти до площадки она не успела.

Он стоял посреди широкой, хорошо освещенной веранды у бокового выхода из отеля. На нем были камуфлированные военные штаны, черные ботинки и зеленая футболка. Спортивная фигура, иронично-любопытный взгляд светло-голубых глаз на смуглом молодом лице; от этого взгляда ее сердце пропустило удар.

Краснея, еще надеясь вернуть остатки самообладания, она улыбнулась, и, опустив глаза, попыталась обойти его по широкой дуге.

— Пошли со мной! — Сказал на английском, широко улыбнувшись.

Она хотела возмутиться, сказать в ответ какую-нибудь грубость, уйти, гордо подняв голову. Но поняла, что не в силах. В нем было что-то, из-за чего сознание начинало путаться, в голове сами собой возникали ужасно неприличные картины — но за них при этом было совершенно не стыдно. Он был совсем рядом, и она почувствовала его запах. Что-то мужское, надежное, отчего слабели и подгибались колени.

— А… обратно приведешь? — Только и смогла она выдавить.

— Посмотрим, — ответил он, и протянул ей руку, помогая спуститься по ступеням веранды.

Он отвел его к странной конструкции на четырех колесах. Вроде это был автомобиль, но с жесткой трубчатой рамой вместо кузова, кое-где обтянутый выцветшим брезентом. Впрочем, кресла оказались очень комфортабельными, с развитой боковой поддержкой, и пятиточечными ремнями безопасности. Они полетели по барханам, сквозь звездную ночь. Прохладный сухой ветер трепал ее волосы и ласкал разгоряченную кожу.

«Кто ты? И откуда?» — Шептала она, отвечая на его горячий поцелуй.

Он не отвечал, пронзая ее взглядом светлых глаз, в которых искорками играли звезды.

Они любили друг друга, пока Солнце не позолотило край пустыни далеко на востоке.

«Кто ты?» — повторила она вопрос, когда они, вконец обессиленные, лежали, обнявшись, на сухом песке. В этот раз он ответил: «Военный. Служака. Сегодня я выжил в страшной битве».

Потом они разговаривали так, как будто расстались вчера, как будто знали друг друга много лет. Про жизнь. Про детство. Обо всем, кроме будущего.

Когда он высадил ее у отеля, она спохватилась, что даже не спросила его имени. Они расстались как будто на минуту — привести себя в порядок в комнатах отеля. Но больше никогда не увиделись.

Конечно, она пыталась его найти. Расспрашивала местных про парня, который катается на странной машине — но те только непонимающе пожимали плечами.

Остаток отдыха был заполнен отголосками ослепительного счастья, и горечью потери. Странно, но чувству вины там места не нашлось. Ольга понимала, что, случись эта встреча вновь — она ни за что бы от нее не отказалась; это было нечто выше ее воли; возможно, нечто, выше вообще всего на этом свете.

После возвращения с мужем как-то наладилось. Он стал более внимательным, галантным. Поддерживал ее во всем — словно это он, а не она должен был загладить вину за обман и измену.

А через пару недель Ольга узнала, что беременна. У нее с самого начала не было никаких сомнений, чьего ребенка она носит под сердцем. Но муж принял мальчишку, ничего не заподозрив. Даже имя ему выбрал — Дима, в честь своего любимого деда. Поначалу казалось, что все обойдется; ее тайна останется тайной. Только потом она начала замечать некоторые тревожные звоночки — муж уделял дочери заметно больше внимания, баловал ее, никогда не кричал, всегда был терпелив с ней и выдержан. А Димке от отца частенько доставалось — причем за разные мелкие проступки, на которые обычно родители и внимания-то никакого не обращают.

После гибели дочери все стало совсем плохо. Боль от потери ребенка вдруг разбудила застарелое чувство вины. И однажды дошло до того, что муж прямо обвинил ее в том, что на нагуляла сына на стороне. Ему вроде как сон такой приснился.

Ольга сутки не возвращалась домой. Телефон оставила на ночном столике. Просто гуляла сначала по городу, а потом в лесу, глухой ночью, пытаясь справиться с болью. Наконец, нашла в себе силы вернуться. Муж вроде как сожалел о сказанном, вел себя почти нормально. Помог ей привести себя в порядок. Нашел пару клещей, присосавшихся к ее ногам — там, где порвались чулки. Хотел отнести их в травмпункт, на анализ, но тут подошла очередная командировка. А, когда он вернулся — ее уже забрали в больницу с высокой температурой, и сильнейшими головными болями.

Совет

Это место находилось Нигде. Секретная складка тайных троп, попасть на которую могли лишь Оракулы, прошедшие высшее посвящение. Тут почти не было света, не было силы тяжести, и каких-либо материальных предметов — если не считать воздуха, вполне пригодного для дыхания. Темные фигуры парили в серой хмари на значительном расстоянии друг от друга. Хотя даже само понятие «расстояние» сильно отличалось в этом месте от привычного значения этого слова. Перемещаться тут можно было только с помощью внутренней энергии живых существ, по традиции называемой «Ци» во многих земных мирах. Причем скорость перемещения, направления и возможное «расстояние» зависели как от воли того, кто движется, так и от намерений остальных присутствующих. Тут было несколько пар Согласия; они знали друг о друге, как знали и об опасности излишнего сближения. Фундаментальные законы, по которым была создана вселенная, не могли обойти даже Оракулы.

— Тень исчезла, — собрание начал самый старший из присутствующих, как обычно, озвучив суть самого важного вопроса, для обсуждения которого они собрались.

Звук разносился в сером пространстве далеко и без искажений.

— У нас больше нет будущего, — констатировал другой Оракул после небольшой паузы, — волна Ничто уничтожила Согласие. Наше существование — инерционный парадокс.

— Тень раньше никогда не исчезала, — добавил другой, — даже в разгар битвы с воинством Ренегата.

— Тогда сохранялось ядро Согласия.

— Нечеловеческие миры требуют от нас расширенной встречи, — снова вмешался старший из Оракулов.

— Потеря времени и возможностей, — вмешался в разговор Лин, — нас еще можно спасти. Пока жив тот, кто разрушит согласие.

— Вы уже пробовали, — ответил старший, — ваша идея с уничтожением памяти казалась всем очень перспективной, но в итоге чуть не привела к гибели целой планетной системы с земным миром.

— И это еще один момент, который я хочу обсудить, — сказал Лин, внутренне готовясь к схватке, — мы провели свое расследование инцидента, и обнаружили несколько фактов, которые требуют объяснения.